Догматическое Богословие - Олег Давыденков

Существовал ли брак до грехопадения, в раю? У некоторых отцов Церкви прямо утверждается, что тогда брака не было. Но как определить брак? Если определять брак в категориях римского права, рассматривать брак как утилитарный детопроизводительный институт, тогда можно сказать, что в раю для брака места не было. Свт. Иоанн Златоуст говорит: «Адам пребывал в раю и там не было речи о браке. Он нуждался в помощнике и он был ему дан, но тогда и не было нужды в браке».

Все творение Божие «весьма хорошо». Это вечное определение тварного бытия, данное ему Богом. Но после того, как Бог завершая творение мира, создает высшее существо, венец творения — человека, Он как бы высказывает неудовлетворение тем, что Сам создал, и говорит: «Нехорошо быть человеку одному, сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт. 2, 18).

Можно сказать, что мнение некоторых отцов Церкви, в частности, свт. Григория Нисского, что разделение людей на два пола было произведено Богом исключительно в предвидении грехопадения, не имеет основания в Свщ. Писании. На основании Свщ. Писания можно сделать только один вывод: разделение человека на два пола произведено для того, чтобы удовлетворить человеческую потребность в общении.

После того, как среди животных не нашлось Адаму помощника, соответственного ему, Бог приводит к нему жену, и Адам говорит: «Вот плоть от плоти моей, кость от кости моей». Слово «вот», в славянском переводе «се», является в данном случае весьма бледным переводом с еврейского. В еврейском тексте стоит междометие, выражающее восклицание. Наиболее адекватным его переводом на русский язык является восклицание «Ура). Современный греческий богослов Христос Яннарас пишет: «Осознание человеком реальности пола есть одновременно и первый опыт самосознания. Адам дает себе имя, соотнесенное с существованием подруги. Отныне он не просто Адам, но «иш», муж, в то время, как та, что взята от мужа, получает название «ишша», жена».

Таким образом, разделение полов совершается с единственной целью: удовлетворить потребность в общении. Троичный образ жизни не есть просто единство на уровне естества, но соединение в любви свободных и отличных друг от друга ипостасей. «Таким образом, — заключает X. Яннарас, — различие полов обусловлено необходимостью выразить в рамках тварной природы образ жизни нетварного». В синодальном переводе говорится о жене, как о помощнице, которая сотворена для мужа. В греческом переводе тоже стоит слово «βοηθός», что буквально означает «помощник». Однако, это недостаточно точно передает смысл древнееврейского подлинника. Протоиерей Ливерий Воронов говорит, что правильнее было бы перевести так: «сотворим ему восполняющего, который был бы перед ним».

Профессор Троицкий в книге «Христианская философия брака» пишет: «Таким образом, здесь говорится не о восполнении в труде, а о восполнении в бытии. Жена прежде всего нужна мужу, как его alter ego, второе «я». Таким образом, библейское повествование открывает истину о двуединстве человека, реализуемом в брачном союзе, равносущных, соединенных любовью, мужа и жены». Почему в Библии говорится о том, что жена сотворена именно из ребра? Древнееврейское слово «риб» не обязательно имеет значение «ребро», оно может иметь значение «бок, сторона». Здесь также раскрывается мысль о том, что человеческая природа разделена две взаимодополняющие друг друга части.

Следует отметить, что сущность брака после грехопадения не изменяется.

«Оставит человек отца и мать свою, и прилепится к жене своей, и будут два одна плоть» (Быт. 2, 24).

В книге Бытия эти слова произносит Адам. Однако, нет никакого сомнения, что эти слова произнесены Адамом не от себя, а по вдохновению свыше, потому что иначе Господь Иисус Христос не привел бы их во время Своей земной жизни:

«И будут два одной плотью, так что их уже не двое, но одна плоть» (Мф. 19, 5-6).

До и после грехопадения о браке в Свщ. Писании говорится в одних и тех же терминах.

Причем эти слова относятся не к временному телесному единению сторон, а к постоянному метафизическому единству супругов, потому что греческое слово «σάρξ» и соответствующее ему арамейское «басар» означает не одно лишь тело («σώμα»), а живое существо во всей его полноте.

X. Яннарас следующим образом говорит о сущности брака:

«Природная связь с родителями разрывается, чтобы дать место новому отношению. Оно знаменует собою выбор и добровольную преданность мужчины и женщины друг другу, что приводит не просто к совместной жизни и дружбе, нравственной и духовной близости, но и к слиянию по плоти, т. е. единству жизни буквально, т. е. сосуществованию. Таков образ, согласно которому в рамках тварной природы реализуется тринитарная модель жизни».

Несмотря на мнение многих авторитетных отцов Церкви, что безгрешного брака не бывает, мнение это никогда так и не стало официальным учением Церкви. Уже Гангрский собор (IV в) своими правилами (1, 4 и 13) предписывает извергать из сана тех клириков и отлучать от Церкви мирян, которые гнушаются браком, т. е. тех, кто отказывается от брачной жизни не ради подвига, но потому, что считает брак чем-то недостойным христианина.

В самом деле, если бы брак предполагал сам по себе нечто греховное, то в таком случае слова ап. Павла, который уподобил единство Христа и Церкви брачному союзу, звучали бы кощунственно. Кроме того среди святых, канонизированных Церковью, немало людей, состоявших в браке, и это не помешало им достичь святости.

Истинное отношение Церкви к браку выразилось в том, что Церковь возвела брак на степень церковного таинства, поставив брак в один ряд с такими таинствами, как Крещение, Миропомазание, Священство и другими.

Хотя некоторые отцы Церкви пренебрежительно высказывались о браке, можно привести мнения многих других отцов, говоривших о браке в весьма возвышенных выражениях. Причасто эти высказывания о браке исходят от людей, которые сами в браке не состояли, и были или монахами, или мирянам-аскетами. Так, свт. Григорий Богослов, величайший аскет и мистик, в поэме «О девственности», где он ставит целью доказать преимущество девственного образа жизни перед браком, тем не менее пишет о браке с величайшим почтением: «Осуществляя этот закон в единении, в любви, мы взаимно помогаем друг другу и рожденные от земли, следуем изначальному закону земли, который есть также закон Божий. Взгляни на то, что несет человеку священный брак. Кто научил премудрости, испытал все, что есть под небом, на земле и в море? Кто дал законы городам, а еще прежде законов наполнил форум, дал дома, палестры, пиршественные столы? Кто собрал хоры поющих во храмах, кто вывел нас из первоначальной животной жизни и возделал землю, пересек моря? Кто воссоединил в одно то, что пребывало разделенным, если не брак? Но это еще не все. Мы — руки, уши, ноги друг друга, через благодеяние брака, удваивающего наши силы и веселящего наших друзей. Разделенная забота умеряет тяготы, совместная радость становится слаще. Брак — это печать любви, которую нельзя сломать. Соединяющиеся по плоти суть одна душа, во взаимной любви они заостряют жало веры, ибо брак не удаляет от Бога, а приближает к нему постольку, поскольку именно Бог утвердил его для нас». Столь прекрасны слова о браке одного из величайших аскетов. В этих словах особо подчеркивается, что облагораживание в браке отношений между полами обуславливает все позитивные достижения культуры. И что особенно важно, брак, по свт. Григорию, не есть удаление от Бога, но таинство Его любви. Тертуллиан, в произведении, которое называется «К жене, пишет:

«Коль сладко иго, соединившее двух верных в одном уповании, в одном законе, в одном служении. Оба они — слуги одного господина, поистине они двое в единой плоти, там же, где плоть едина, един дух. Они вместе творят молитву, наставляя, подбадривая и поддерживая друг друга. Они равны в Церкви Божией, равны на пире Божием, поровну разделяют скорби, им нечего скрывать друг от друга, они не избегают и не огорчают Друг друга. Христос радуется при виде такой пары и посылает ей мир Свой, и где они, там и Он».

В Свщ. Писании отношения Бога с Израилем обычно выражаются через образ отношения между мужем и женою, женихом и невестой, например, «Песнь Песней». И для аскетической литературы, например, для таких авторов, как псевдо Дионисий Ареопагит, прп. Иоанн Лествичник, прп. Нил Синайский характерно говорить о любви человека к Богу через образы, заимствованные из отношений между полами. Причем образы не какой-то платонической любви, а самой что ни н| есть реальной, плотской.

У прп. Иоанна Лествичника в 5-й ступени Лествицы содержится мысль, которая вообще может показаться кощунственой. Святой отец говорит, что плотская любовь, причем да не в браке, а незаконная, грешная может в некоторых случаях явиться ступенью, приводящей человека к любви к Богу: