Повелители камней - Патриция Маллен

Ньял осторожно прошел по проходу и заглянул в комнату. Тим не отставал от него. Комната оказалась маленькой, увешанной гобеленами. Ни факелов, ни свечей — только яркий огонь очага освещал ее. Перед очагом, развалившись в креслах, сидели двое мужчин.

Один — могучего сложения — сидел спиной к двери, второй — эйкон — вполоборота. Эйкон увидел Ньяла первым.

— Да? — удивился он и встал.

— Вижу, у вас гость. — Ньял дерзко шагнул в комнату, пытаясь разглядеть лицо мужчины, который тут же отвернулся к стене.

— Да, — ответил эйкон, подвигаясь к двери. — Но если ты хочешь поговорить, пойдем в храм, там нам никто не помешает.

— Я бы хотел познакомиться с вашим другом, — сказал Ньял, преграждая эйкону путь. — Сдается мне, мы уже встречались…

Могучего сложения мужчина повернулся к двери. Ньял тотчас узнал незнакомца, напавшего на него на дороге. Юноша рванулся назад и услышал крик эйкона:

— Хватай его, Лотен!

Ньял заметил блеск клинка и быстро пригнул голову. Меч рассек гобелен рядом с его головой.

— Я безоружен! — крикнул Ньял, бросаясь в безопасное место. Снова сверкнул меч. Ньял схватил тяжелую кочергу и попытался заслониться. Первым же ударом Лотен разрубил кочергу пополам. Рука Ньяла онемела. Юноша отступил, крича, увертываясь от холодного бешенства клинка Лотена.

Тим обнажил свой кинжал и, призвав на помощь богов Северного моря, бросился в атаку. Эйкон взревел. Выхватив из очага полено, он пошел на Тима. Двигаясь удивительно проворно для своей комплекции, коротко, яростно размахивая поленом, он припер Тима к стене.

— Оставь его, Лотен, пусть делает работу Ворсай! — крикнул эйкон. — Беги и пошли мне на помощь стражу!

Лотен сделал обманное движение, и Ньял отшатнулся к стене. С замогильным смехом Лотен рванулся в дверь.

— Задержи его! — крикнул Ньял Тиму.

Эйкон развернулся к юноше. Глаза у толстяка горели, как у дикого зверя. Ньял ударил обломком кочерги. Головня в руках эйкона рассыпалась ливнем искр. Не теряя времени, Тим выскользнул из комнаты, Ньял — за ним и захлопнул за собой дверь. Они подтащили ближайшую скамью, и Ньял крепко подпер ею дверь, затем побежал за Тимом по проходу между рядами. Тим распахнул наружную дверь, сильный порыв ветра загасил свечи в алтаре.

Двор по-прежнему был окутан туманом. Ньял остановился на дощатом настиле, напряженно всматриваясь и вслушиваясь. Со стороны ворот донесся удаляющийся стук копыт по мосту.

— Давай бегом к лошадям!

— Как насчет ее милости, сэр?

— Я поклялся Драконихе, что найду предателя! Этот человек знает убийцу Телерхайда, Тим, я уверен! — В храме раздался стук. — Скорее!

Когда Ньял прошел первую доску, Тим вытащил ее из липкой грязи и поволок за собой. Вместе с Ньялом они разобрали остальные мостки, затем пошлепали по чвакающей грязи к конюшне. Тим потерял сапог. Ньял беспокойно оглядывался, пока Тим, ругаясь, не разыскал и не выудил из грязи свою пропажу. Зазвенел колокол. Лошади стояли стреноженные во дворе перед конюшней. К счастью, Тим не успел их расседлать. Подхватив мечи и доспехи, Ньял и его верный слуга помчались к воротам. Около моста привратник тревожно вглядывался внутрь сквозь туман.

— Что там стряслось, ваша светлость?

— Стряслось? — переспросил Ньял, стараясь выглядеть беззаботным.

— Храмовый колокол никогда просто так не звонит. Ну ладно. Вам лучше поспешить, если не хотите застрять здесь. Я должен закрывать ворота и поднимать мост, когда звонит храмовый колокол. Эй, слуга! Где этот окаянный мальчишка?

Как только Обитель скрылась из виду, Ньял задержался на несколько минут, чтобы надеть шлем и латы и застегнуть на поясе ремень с ножнами Огненного Удара. Поправив меч, Ньял пустил Авелаэра легким галопом. Тим скакал следом на своем саврасом. Следы лошади Лотена отчетливо виднелись на мокрой дороге.

Меллорит сидела ни жива ни мертва, ее щеки пылали. Она находилась в храме с раннего утра. Раньше она не любила храм, но в последние два дня он казался ей единственным местом, которое могло спасти ее мечты. Меллорит прибегала в храм с утра, садилась в заднем ряду, завернувшись в свой темный коричневый плащ, и молилась в холодном полумраке. То она просила, чтобы Сина умерла. То просила, чтобы Ньял обратился в Новую Веру. Однажды она поймала себя на том, что молится, чтобы бросить все и выйти за Ньяла замуж в дикой исступленной церемонии в середине эльфийского кольца, но она быстро спохватилась, заменила эльфийское кольцо на храм и произнесла молитву еще раз, придав ей более пристойное содержание.

Когда Ньял вошел в храм, Меллорит была так ошеломлена, что чуть не задохнулась. Она слышала о молитвах, которые исполнялись, но то, что это произошло прямо у нее на глазах, глубоко потрясло девочку. Ньял ее не заметил. Он стремительно прошел прямо в исповедальню. Она не слышала, о чем там говорил Ньял, но живо представила, о чем, по тому, какой поднялся шум. Затем произошли весьма захватывающие события.

— Его необходимо схватить! — крикнул ее дядя, когда прибежал Тирл и выпустил его. — Но это должны сделать его родичи, понимаешь? Скажи им, что он напал на меня, что он нарушил Мир. Эй, Меллорит, ты что здесь делаешь?

Меллорит вжалась в сиденье, уставясь в пол.

— Молюсь, дядя.

— Говори громче, дитя, я не понимаю, когда ты так бормочешь. Что ты слышала?

— Ничего, дядя.

Белесые глаза эйкона, казалось, пригвоздили ее к скамье.

— Ничего? Я предупреждал тебя: никогда не лги мне, дитя! Возвращайся в замок.

Он вышел из храма и тут же увяз в грязной жиже.

— Эй ты, слуга! Ради Ворсай, не стой здесь как пень, найди доски! — Эйкон продолжал ругаться, пока не пришел привратник с досками и не была восстановлена дорожка к замку.

— Извините, миледи, — сказал привратник, неся еще одну охапку досок.

Эйкон резко обернулся:

— Эй, девчонка, не мешайся! Займись своими делами! — И он снова повернулся к Тирлу.

Меллорит посмотрела на расстилающуюся перед ней грязь. Она представила, как ее дядя тонет в этой трясине, барахтается и умоляет о спасении. Отрицательно покачав головой, она прошествовала мимо.

Ворота были уже снова подняты, мост — опущен, а Меллорит была так взволнована, что сама не заметила, как оказалась на мосту. Но слуга привратника ее увидел.

— Меллорит — любительница нечисти! — нараспев проговорил он над самым ухом у девочки.

— Нет! — закричала девочка, очнувшись от грез. — Оставь меня в покое!

Наслаждаясь ее испугом, мальчишка заплясал джигу на краю моста прямо над узким ущельем.

— Меллорит — любительница нечисти! Ворсай сожжет тебя! Троллиха!

С плачем она оттолкнула мальчишку, чтобы прервать ненавистный поток слов. Мальчишка вскрикнул, покачнулся. Меллорит еще раз толкнула его, и он упал с мостика, размахивая руками так, будто хотел взлететь. Девочка смотрела, как ее мучитель упал на острые камни на самой границе прибоя. Но был отлив, и слуга привратника, упав, лежал неподвижно, только его разорванный рукав шевелился, как у тряпичной куклы.