Пробужденный (ЛП) - Коллин Хоук

рака костей, у нее был артрит и плохие зубы. Та мумия – не Хатшепсут. Я знаю это! –

яростно прокричал он.

Доктор Дагер шагнул вперед.

- Вы должны успокоиться, Озахар. Нельзя так переживать о работе. Из-за этой

теории вы – изгой в обществе археологов. Если вы хотите, чтобы вам вернули все права, то вы должны признать, что их мнения тоже имеют право на существование.

Доктор Хассан глубоко вдохнул и смог быстро улыбнуться своему подопечному.

- Да, спасибо, Себак, - он похлопал по руке юноши и вздохнул. – Что бы я делал без

твоей поддержки? А?

Себак улыбнулся.

- Я с содроганием думаю о том, что бы вы делали без меня, - когда юноша отступил

назад, я заметила, что в его улыбке не было тепла.

- Простите, что обременил вас двоих своими идеями, - пробормотал доктор Хассан.

- Не было бы идей, и многие открытия остались бы скрытыми, - отозвался Амон. – Я, например, верю, что доля правды в вашей теории есть.

Грустное выражение лица доктора Хасана резко сменилось улыбкой, и он

благодарно кивнул.

- Спасибо. У такой женщины, как Хатшепсут, должна быть достойная гробница. Она

должна быть погребена вместе с любимыми львицами, там должна быть сокровищница, полная драгоценностей, мебели, полотен, цветов и книг. Я продолжу ее искать, - он пожал

плечами. – Это – моя жизненная миссия. Она зовет меня через тысячелетия, и я не могу

бросить это дело, - в палатке повисла тишина после слов доктора Хассана.

Я в отчаянии хотела поговорить с Амоном сейчас, когда мы остались наедине, но

мое тело предало меня. Я смогла только немного сдвинуться и застонать, но Амон сжал

рукой мое плечо и прошептал:

- Я не верю, что он может навредить нам.

Я хотела закричать, что отчаявшийся найти ответы, человек согласен добывать их

любыми способами. К тому же, я хотела поговорить с Амоном о его сосудах смерти, о

том, что будет с разбитыми, но Амон склонился ко мне, прижимаясь губами к моему лбу.

Как и от охлаждающего поцелуя, по моему телу пронеслась магия, когда его губы

коснулись моей кожи. Но вместе охлаждающего эффекта, мои веки и конечности

отяжелели, а тревоги, засевшие в моем сознании, стали такими мелочными. До того, как я

отключилась от усыпляющего прикосновения Амона, он тихо сказал:

- Отдохни. Утром все наладится.

* * *

Мне казалось, что за мгновение до того, как я проснулась, мои глаза заливало яркое

солнце. Медленно я поморгала глазами, раскрывая их, и заметила, что брезент палатки

открылся на входе от ветра, и из-за этого полоска солнечного света то попадала мне на

лицо, то исчезала.

Я вдыхала свежий воздух утра пустыни, смешанный с ароматом жареного мяса, мой

рот увлажнился. Голод сжал мой желудок, и я попыталась сесть, проверяя каждую мышцу

и сустав, и пока я делала это, я удивлялась своему желудку, что был готов сразиться с

неизвестным мясом.

Амон, радостно заметивший мои попытки сесть, пришел на помощь. Схватившись за

его руку, я медленно шла к костру, где готовили завтрак, и там я заметила переполненный

котелок того, что оказалось мясными консервами и яйцами.

Когда я закончила с едой, а Амон убедился, что мое здоровье улучшилось, он начал

говорить о том, что мы уходим. Доктор Хассан тут же обратился к своему подопечному:

- Себак, ты мог бы предупредить группу, с которой мы встречаемся утром, что мы

немного опоздаем?

- Конечно, Озахар.

Доктор Дагер обошел дюну и вскоре исчез. Когда Амон закинул на плечо мою сумку

и обхватил рукой мою талию, чтобы помогать мне идти, меня не покидало ощущение, что

все добром не кончится.

Я заметила, что моя сумка была слишком близко к доктору Дагеру, когда мы сидели

у костра, и я начала бояться, не трогал ли он сумку. Я раздумывала, как далеко нам

придется отойти, чтобы Амон смог перенести нас песчаной бурей, если у него осталась

энергия на это.

Я путалась в вопросах, которые хотела задать, но мне нужно было ждать, потому я

мысленно раскладывала их, надеясь, что не забуду ничего важного. Мы попрощались и

направились к туристическим палаткам, когда доктор Хассан задал один вопрос, заставивший нас замереть.

- Сколько дней прошло, с тех пор как вы пробудились, Великий?

1 – Пунт – загадочная страна в истории Египта, «Земля Богов», куда египтяне

отправлялись за богатствами. Не установлено, где именно она находилась.

2 – сенет – древнеегипетская настольная игра, была известная как светское

развлечение и может быть старейшей игрой с передвижением фигурок. Не были открыты

точные правила игры, но существуют реконструкции разной сложности.

По толпе пробежали тревожные и испуганные шепотки, когда король Херу закончил

свою речь. Были и крики, что три принца должны быть спасены, пока остальные

повышали голоса, что сыновей нужно принести в жертву. Одна из цариц, сидевшая на

ближайшем троне, закричала и упала на колени. Две другие опустились рядом с ней, и их

рыдания смешались с шумом толпы.

Люди двинулись вперед к линии солдат. Размахивая руками, они вопили так, чтобы

их было слышно сквозь шум, но трое королей их не слышали. Полные печали, они

посмотрели на своих жен, а потом повернулись к сыновьям, что тихо совещались.

Как один, трое юношей приблизились к помосту, где стояли их отцы. Сын Херу

обратился к толпе громким голосом:

- Мы втроем согласны пожертвовать собой, чтобы защитить родину. С

благословления отцов мы сделаем то, что скажет страшный бог Сетх, - люди ответили

тишиной, стоявшей лишь несколько секунд, а потом воздух снова наполнился вопросами, криками протеста, слезами.

Херу заговорил, положив ладонь на плечо сына.

- Я не прошу этого от вас. Вместо этого я готов умирать тысячу раз, чем жить с тем, что умер кто-то из вас, любимых мной. Нет, - Херу повернулся к толпе. – Я спрашиваю

вас, мой народ, подчинимся ли мы этим требованиям? Позволим ли мы богу Сетху

разрушить наше будущее?

Хотя оставалось несколько испуганных людей, что хотели жертв, было очевидно, что

большинство хочет сохранить принцев, какой бы ни была цена.

Херу обратился к толпе.

- Люди сказали свое слово, - его жена приблизилась, и он взял ее за руку, вытирая ее

слезы, а потом настоял. – Мы найдем другой путь.

Когда царицы подошли к сыновьям, семьи начали совещаться, жрец Рунихура