Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей - Дэвид Борнштейн

Вера Кордейро

Росинья – это огромная территория на склонах холмов, усеянная жилищами из шлакоблоков, досок и жести. Издали она выглядит в чем-то даже привлекательной. Вечером загораются огни, слышны звуки музыки. И хотя там встречаются и весьма небедные дома, Росинья, как и другие бразильские фавелы, в которых живут миллионы людей, – это среда, вредная для здоровья. В трущобах орудуют вооруженные банды, стрельба там отнюдь не редкость. Семьи ютятся в обветшалых лачугах, дети часто спят на сыром бетонном или грунтовом полу. Улицы кишат паразитами, а из узких переулков исходит зловонный запах нечистот.

В своей клинике Кордейро сталкивалась с последствиями всего этого – детьми, больными пневмонией, туберкулезом, ревматическим полиартритом, малокровием, врожденными пороками и другими заболеваниями. Часто в приемное отделение поступали дети с поражениями кожи. Многие страдали от лептоспироза, болезни, которая развивается у человека после купания в воде, зараженной крысиной мочой, или употребления такой воды внутрь. Привозили в больницу детей с симптомами лихорадки, гепатита, рвотой, поносом.

Кордейро выяснила, что большинство матерей ее маленьких пациентов – матери-одиночки, не получающие пособия на детей и живущие в обветшалых хижинах. У них отсутствовали базовые знания о профилактике здоровья, правильном питании и элементарных санитарных правилах, в домах не имелось ничего из того, что нужно для лечения детей и предупреждения рецидивов.

Детей принимали в больницу на лечение, выхаживали, выписывали – а потом, иногда спустя всего несколько недель, они снова оказывались в больнице. «Я больше не могла смотреть на то, как дети ходят по замкнутому кругу – госпитализация, повторная госпитализация и смерть», – говорит Вера Кордейро.

«Мы были озадачены, – рассказал заведующий педиатрическим отделением Лагоа Одилон Арантес. – У нас – государственная больница, лучшее оборудование, квалифицированный персонал. Мы вкладываем немало сил и средств в то, чтобы вылечить детей, а потом просто выбрасываем их обратно в трущобы. Конечно, в какой-то момент их необходимо выписывать, но как можно было отправлять детей обратно в те же самые условия, что вызвали заболевания?»

Однажды в Лагоа попал годовалый ребенок. Ему было необходимо ампутировать кисть руки. Кордейро часто вызывали, когда в сложной ситуации родителям ребенка требовалась моральная поддержка. Педринья, мать малыша, рассказала, что недавно потеряла работу (она служила горничной) и не знает, где будет жить и что есть. Поэтому даже думать не может о покупке протеза для ребенка.

Вечером того же дня Кордейро, сидя в своей гостиной с музыкальным центром, диванами и шикарным ковром (ее дочери, Марина и Лаура, болтали по телефону в своих комнатах), снова и снова думала о Педринье. Она вспомнила, как переживала, когда ее Марина где-то подхватила инфекцию и не могла есть несколько дней.

«А ведь у меня есть те, кто, если это будет нужно, помогут, – подумала она. – Мама, две горничные, коллеги-врачи…» Она задумалась о матерях, с которыми встречалась за все эти годы и которым приходилось делать тяжелый выбор – купить лекарства для одного ребенка или еду для остальных детей.

На следующее утро она собрала работников больницы и попросила их пожертвовать немного денег для Педриньи. Это помогло бы ей на первых порах, но не решало главной проблемы.

На следующий день Кордейро попросили пообщаться с другой женщиной, у семилетнего сына которой выявили рак почки. Женщине было 35 лет, но выглядела она на все 60. У нее было десять детей, она приехала в Рио из другого штата и остановилась у родственников, которые были очень бедны.

«Женщина спросила, есть ли у меня что-то, чтобы укрыть ее сына, – вспоминает Вера. – Она сказала: “Если я не раздобуду что-то, чтобы укрыть его, он может простудиться, и тогда врач прекратит курс химиотерапии. Может, у вас есть лишнее одеяло или свитер?”»

Какой смысл проводить химиотерапию, когда у пациента нет обычного одеяла?

Кордейро поймала себя на мысли, что стала все чаще задумываться о подобных противоречиях. В 1991 г. ей было 44 года. Годом ранее она вновь съехалась с мужем после четырех лет раздельного проживания. Теперь, когда Марине было тринадцать, а Лауре – десять, Кордейро была уже не так загружена домашними хлопотами. У нее даже появилось ощущение, что в жизни наступил некий застой.

Несколько лет назад один из друзей подарил Вере перевод древнекитайской «Книги перемен», куда она время от времени заглядывала. Однажды, подбросив, как полагается, монетки, Вера «попала» на гексаграмму № 12 – «Застой». «Там было сказано, что период застоя подходит к концу, – вспоминает Вера, – и что к вовлеченным в него семьям придет много благ». В «Книге перемен» также говорилось: «Период разобщенности не сменится состоянием мира и процветания автоматически; чтобы он завершился, необходимо приложить усилия».

Апрельским воскресным днем 1991 г. Кордейро написала докладную записку с предложениями, призванными покончить с порочным кругом лечения детей из бедных семей, и подала ее в дирекцию своей больницы. Но там сказали: «Вера, это – работа правительства». Кордейро не пала духом, следующие полгода она убеждала сотрудников педиатрического отделения в своей правоте и просила помочь ей.

В пятницу, 25 октября 1991 г., она собрала 50 коллег на детской площадке у своего дома, рассказала о своем плане и разыграла в лотерею несколько вышивок своей матери Корделии. $100, которые они собрали, пошли на уплату сбора за регистрацию Ассоциации Renascer, организации, которая будет заботиться о бедных детях, выписанных из больниц.

Сегодня штаб-квартира Renascer располагается в здании в тенистом парке, в пяти минутах ходьбы от Лагоа (первые шесть лет офисом Ассоциации служила старая полуразрушенная конюшня). Это штаб-квартира пусть скромной, но поистине действенной организации, работающей в сфере здравоохранения. Небольшие комнаты буквально переполнены психологами, социальными работниками, диетологами, волонтерами, матерями больных детей. В кладовой хранятся продукты питания, медикаменты, у входа – доска объявлений, предназначенная для жертвователей, с перечнем вещей, которые сейчас необходимы Renascer. Когда я впервые приехал в Renascer, в нем значились вентиляторы, обувь, матрасы, колыбели, смесители, фильтры для очистки воды, очки, одежда, одеяла, инвалидная коляска, швейная машина, ингалятор, коляска для ребенка, больного гидроцефалией.

Обсуждение планов в комнате для волонтеров Renascer

На стенах в вестибюле – несколько фотографий, на которых запечатлена Кордейро, принимающая различные награды. Рядом – цитата из Гете в рамке: «О чем бы вы ни мечтали, приступайте! В дерзости есть гений, и сила, и волшебство»{134}.