Аврора, или Утренняя заря в восхождении - Якоб Беме

виде того, какой благородный, прекрасный и славный восходит в нем

дух; тогда семь неточных духов его возомнили, что если они восстанут

и воспламенятся, то будут так же прекрасны, славны и могущественны,

как и душевный дух; тем самым они захотели господствовать во всей

области собственною силой и властью как новый Бог.

33. Они видели ясно, что душевный дух качествует совместно с сердцем

Божиим, и потому постановили восстать и воспламениться в надежде

быть столь же ясными, глубокими и могущественными, как глубочайшее

основание в средоточии сердца Божия.

34. Ибо они возомнили поднять природное тело, сплоченное воедино из

природного духа Божия в сокровенное рождение Божие, чтобы семь

неточных духов их поднялись так же высоко и были так же

все-постижимы, как и душевный дух; и душевный дух должен был

восторжествовать над средоточием сердца Божия, и должно было

подчиниться ему сердце Божие; и семь духов захотели слагать и

образовывать все своим душевным духом.

35. И это высокомерие и своеволие было совершенно противно рождению

Божию, ибо телу ангела надлежало оставаться на своем престоле, и

быть природою, и пребывать в покое, как смиренная мать, и не

обладать всеведением и собственным разумным постижением сердца или

глубочайшего рождения Святой Троицы; но семь духов должны были

рождаться в своем природном теле как в Боге.

36. И постижение их должно было быть не в сокровенном ядре или в

самом внутреннем рождении Божием; но душевный дух, порожденный ими в

рождении сердца, должен был качествовать совместно с

наивнутреннейшим рождением Божиим и помогать образованию и сложению

всех образов по желанию и воле духов, чтобы все в Божественной славе

было единым сердцем и единою волею.

37. Ибо таково и рождение Божие: седьмой дух природы не простирается

назад в отца своего, который породил его, но как тело пребывает в

покое и предоставляет воле Отца, каковая есть шесть прочих духов,

слагать и образовывать в себе как они хотят.

38. И никакой дух не достигает также до сердца Божия, особенно своим

телесным существом; но он заключает свою волю вместе с другими в

средоточие для рождения сердца, так что сердце и семь духов Божиих

суть, таким образом, единая воля.

39. Ибо таков закон постижения, чтобы оно не поднималось в

непостижимое, ибо сила, сплачиваемая воедино в средоточии или в

середине из всех семи духов, непостижима и неисследима, но не

невидима; ибо это есть сила не одного только духа, но всех семи.

40. Таким образом, дух в своем собственном теле, вне своего

настоящего рождения, не может достигнуть во всецелое сердце Божие и

все испытать и исследовать, ибо вне своего настоящего рождения он

постигает только свое собственное рождение в сердце Бо-жием; но все

семь духов вместе постигают всецелое сердце Божие. ["Также и в

человеке, но разумей: по образу Божию, а именно в душевном духе, не

в огненной сущности души, но в сущности света, где пребывает образ

Божий".}

41. Но в собственном своем постоянном рождении духов, где один

непрестанно рождает другого, каждый дух постигает все семь духов, но

лишь в восходящей молнии жизни.

42. Но сердце, когда оно рождено, есть нечто особое, особое лицо, не

отделенное, однако, от духов; но духи не могут в своем первом

рождении превращаться во второе.

43. А также и второе не может превращаться в третье, второе есть

исхождение духа; но каждое рождение пребывает на своем престоле,

однако все рождения вместе есть единый Бог.

44. Но так как тело Люцифера сотворено было из природы и из самого

внешнего рождения, то он был совершенно не прав, поднимаясь в самое

внутреннее и глубочайшее, чего он не мог сделать по Божественному

праву; но ему надо было восстать и воспламениться, чтобы неточные

духи получили способность самого острого проницания и зарождения.

45. Сдается мне, прекрасный некромант, что и ты испытал превращение:

ты рад и людей научить своему искусству, не станут ли, быть может, и

они такими же могущественными богами, как и ты.

46. Вы, слепые и гордые чернокнижные фигляры, вот в чем таится ваше

искусство: вы превращаете стихии вашего тела посредством ваших

заклинаний и употребляемых вами на то орудий качеств и мните, что вы

вправе так делать, но докажите, что это не противно рождению Божию.

47. Как это вы мните, будто можете превращаться в другой образ? Так,

вы позволяете диаволу морочить вас и, однако, слепы в искусстве; и,

как бы хорошо вы его ни изучили, вы все же не знаете его цели; ибо

сердце его есть превращение неточных духов, как это сделал господин

Люцифер, когда захотел быть Богом.

48. Ты скажешь теперь: как же это возможно? Смотри: когда неточные

духи тела полагают волю свою в волшебстве, то душевный дух,

порождаемый ими и господствующий в качестве звезд и стихий, в

сокровенном и глубочайшем средоточии, уже волшебник и превратился в

волшебство.

49. Животное же тело не может тотчас следовать за ним, но должно

быть зачаровано письменами, и заклинаниями, и некоторыми пригодными

на то орудиями, чтобы душевный дух сделал животное тело невидимым и

превратил его в образ, согласный с первоначальною волею неточных

духов.

50. Животная плоть не может, конечно, превратиться или водворить

себя в иное рождение; но она переводится в более тонкую и легкую

форму, подобную зверю, или дереву, или чему-либо иному, у которой

тело качествует в стихиях.

51. Звездные же духи могут облекаться в иной образ; но и то лишь

пока природное рождение допускает их пребывать над их полюсом

(Согласно толкованию Сен-Мартена, в их зените. Примеч. перев.): ибо

когда оно изменится в их обращении и проницании, так что иной

неточный дух получит первенство, то вот их искусство и повержено; и

Божеству их в первом неточном духе, в котором они начали свое

искусство, пришел конец.

52. Если оно хочет удержаться дальше, то должно быть создано заново,

сообразно правящему ныне неточному духу; или же диавол должен своим

душевным духом присутствовать в звездных духах тела и мгновенно

превратить его в иное, иначе искусству его здесь приходит конец. Ибо

природа не во всякий час позволяет колдовать с собою по желанию

духов; но все должно происходить сообразно духу, имеющему первенство

в ту пору.

53. Не тот же самый дух Божий, который имеет первенство в природе,

производит колдовство; но оно совершается в яростности салиттера,

зажженного господином Люцифером в его восстании и ставшего вечным

царством его.

54. Но когда прекращается могущество этого духа, то и зажженный

огонь не может больше служить колдуну. Ибо огонь гнева в природе не

есть в настоящее время собственный дом могущества диавола, так как в

средоточии огня скрыто пребывает любовь, и Люцифер со своими

ангелами лежит в плену во внешнем огне гнева до суда Божия, когда он

получит огонь гнева, отлученный от любви, в вечную баню себе и,

несомненно, намоет им голову своим колдунам.

55. Я пишу это здесь лишь в предостережение тебе, чтобы ты знал,

какое у волшебства основание: не то чтобы я хотел описать здесь

языческое волшебство, да я и не обучался ему; но душевный дух видит

колдовство тех, которых я в теле не понимаю.

56. Но так как оно совершенно противно любви и кротости рождения

Божия и любовь Божия противится тому, чтобы человеку без

настоятельной великой нужды причинен был вред, потому и определяет

дух колдунам и превратителям строя Божия в баню гнева природного на

вечное просыхание, -- там пусть оправдают они новое божество свое.

О ВОЗЖЖЕНИИ ОГНЯ ГНЕВА

57. Когда теперь царь Люцифер возжегся со всеми своими ангелами,

мгновенно взошел огонь гнева в теле, и погас благодатный свет в

душевном духе, и он стал яростным диавольским духом; все это

сообразно возжжению и воле неточных духов.

58. Но этот душевный дух был связан с Божеством в природе и не мог

качествовать совместно с ним как нечто единое: и вот он устремился

из диавольских тел в природу Божию, как убийца и вор, желающий все

умертвить, и разорить, и подчинить своей власти, и зажечь все семь

духов в природе; и не было тогда ничего, кроме терпкого, горького,

огненного, трескучего и жгучего терзания и бушевания.

59. Не должен ты думать, будто то была такая могучая победа диавола

над Божеством; нет, но он зажег гнев Божий, который без того вовеки

покоился бы сокрыто, и сделал из салиттера Божия смертный ров, ибо,

когда в солому бросают огонь, она горит. Но Бог от того не сделался