Аврора, или Утренняя заря в восхождении - Якоб Беме

Христос: "Диавол -- лжец и убийца искони и не убывал в истине"

(Иоанн. 8, 44).

9. Люцифер же мнил, что тем самым он будет выше Бога, что никто не

сможет владеть и править так устрашающе, как он, и что все должно

будет преклониться пред ним; он хотел духом своим властно

господствовать во всем Божестве, как царь над всем: будучи самым

прекрасным, он хотел быть и самым могущественным.

10. Но он отлично видел и ведал кроткое и смиренное существо в Боге

Отце; к тому же он отлично ведал также, что Божество от вечности

пребывало в подобной кротости и что в подобной же Божественной

кротости надлежало рождать и ему, как доброму и послушному сыну.

11. Но так как он был образован таким прекрасным и славным, подобно

некоему царю в природе, то, уязвленный своим прекрасным обликом,

возомнил про себя: "Вот я сложен теперь в Боге и из Бога, кто сможет

победить меня или кто -- изменить меня? Я буду сам господином и буду

господствовать во всем моею остротою, и мое тело пусть будет образом

на почитание всем; я устрою себе новое царство: ибо вся эта область

-- моя, один я -- Бог, никто другой".

12. И в своей гордости сам поразил себя тьмою и слепотою и сделал из

себя диавола: таковым и суждено ему быть и оставаться вечно. ["Он

познал в Боге только Величество, а не Слово в средоточии, держащее

веяльную лопату. Он ослепил сам себя терпкою тьмою, ибо он хотел

возжечь себя и господствовать в огне над светом и кротостью".]

13. Когда же эти злые диавольские духи стали двигаться в салиттере

Божием ["разумей, в средоточии родительницы"] и взирать в нем, то не

было в нем ничего, кроме жаления, жжения, умерщвления и разорения, а

также одного только противления: ибо сердце Божие желало любви и

кротости, а Люцифер хотел насильно превратить их в неистовство.

14. Не было там ничего, кроме вражды и противления; он насильно

возжег салитгер Божий, который покоился от вечности и пребывал в

своей кротости.

15. От этого возжжения в этой области и зовет себя Бог ныне гневным

Богом, "Богом -- ревнителем, наказывающим ненавидящих Его" (Исх. 20,

5; Второз. 5, 9), то есть тех, кто еще сильнее разжигают гнев и

ярость Его своими диавольскими духами, своими проклятиями, хулениями

и всею яростнос-тью, какая таится в сердце, гордостью, скупостью,

завистью, гневом -- все это, что ни есть в тебе, бросаешь ты в Бога

["то есть в родительницу природы: почему и надлежит ей быть

испытанной огнем, а также и душевному духу, ибо злоба должна

остаться в огне"}.

16. Ты спросишь: как это может быть? Когда ты раскрываешь глаза и

взираешь на существо Божие, то как бы вонзаешься шипами в существо

Божие и подвигаешь гнев Божий. Когда звук звенит в твоих ушах, так

что ты воспринимаешь его из существа Божия, то ты заражаешь его, как

если бы швырял в него громовые удары.

17. Подумай, что ты делаешь носом и ртом, когда твой милый

новорожденный сын исходит из уст вместе с твоей речью, как сын всех

семи духов; не бушует ли он в салиттере Божием, как некогда Люцифер?

О, здесь нет никакого различия.

18. Бог же, напротив, говорит: Я Бог "творящий милость до тысячи

родов любящим Меня" (Исх. 20, 6; Второз. 5, 10).

19. Заметь здесь внимательно: это те, кто противятся возжженному

огню гнева своею любовью, кротостью и усердными возжжениями любви, и

гасят огонь гнева своею молитвою, и идут упорно навстречу зажженной

яростности.

20. Им немало достается тяжелых ударов: ибо зажженный огонь гнева

Божия кидается иногда на них, так что они не знают, куда деваться;

тяжкие горы ложатся на них; возлюбленный крест давит и бывает тяжел.

21. Но он -- утешение ваше и крепкий шлем против яростности и

возжженного огня, как говорит царственный пророк Давид: "Во тьме

восходит свет правым" (Пс. 111, 4).

22. Именно в этой борьбе против гнева Божия и возжженной ярости

диавола и всех безбожных людей и восходит благочестивому свет в его

сердце, и объ-емлет его радостная любовь Божия, чтобы он не отчаялся

на кресте своем и продолжал бурно выступать против гнева и ярости.

23. Если бы не оставалось еще на земле всегда и повсюду несколько

благочестивых людей, которые гасили бы гнев Божий своим

противлением, давно уже возгорелось бы адское пламя; ты бы увидел

тогда, где оказался бы ад, чему ты ныне не веришь.

24. Но вот что говорит дух: лишь только ярость победит в сем мире

противление любви, как возгорится огонь, и с той поры не будет

больше времени в сем мире.

25. А что ярость горит ныне ужасающим образом, это не требует

доказательства, ибо ясно как день. Смотри: вот восходит еще малый

огонек в противление гневу, по особому побуждению любви Божи-ей;

когда ослабеет и он, то настанет конец сего времени.

26. Но прав ли Люцифер, пробудивши яростность в салиттере Божием,

отчего сей мир стал таким колючим, тернистым, каменистым,

завистливым и лживым? Также на это пусть дадут ответ здесь защитники

и заступники Люцифера; если же нет, то пусть осужден будет также и

этот третий горький, колючий дух.

О ЧЕТВЕРТОМ ВИДЕ, ИЛИ ОБРАЗЕ, НАЧАЛА ГРЕХА В ЛЮЦИФЕРЕ

27. Четвертый дух Божий есть зной; он рождается между горьким и

терпким качествами и бывает принят в сладкой воде, где и становится

сияющим и светящим; и он есть истинный родник жизни: ибо в сладкой

воде он становится совершенно кротким, отчего возникает любовь и

бывает лишь приятною теплотою, а не огнем. И хотя в сокровенном ядре

он есть качество и начало огня, однако этот огонь не зажжен, ибо он

рождается в сладкой воде; а где есть вода, там нет огня, но лишь

приятная теплота и кроткое качество-ванне; но если бы вода высохла,

то стал бы горящий огонь.

28. Так думал и господин Люцифер, что он зажжет свой огонь и сможет

тогда в своем рвении властно господствовать в Божественной силе; но

он думал, что огонь будет гореть вечно, а также и светить; умысел

его был не в том, чтобы погасить свет, но чтобы свет горел в огне:

он мнил, что высушит воду и тогда свет будет витать в горящем огне.

Но он не ведал, что если зажжет высушенную воду, то ядро ее, то есть

масло, или сердце воды, истребится и из света станет тьма, а из воды

-- кислый смрад.

29. Ибо масло, или тук, в воде рождается кротостью или благодеянием,

и именно в этом туке свет становится сияющим; когда же тук сгорит,

то вода обращается в кислый смрад и к тому же становится совсем

темной.

30. Так произошло и с гордостью Люцифера: он торжествовал краткий

срок со своим возжженным светом; когда же его свет сгорел, то он

стал черным диа-волом. Но он мнил, что будет вечно господствовать в

горящем свете во всей Божественной силе, подобно некоему весьма

ужасному Богу, и таким образом боролся своим огненным духом против

салиттера Божия, желая зажечь снова всю область своего царства. И он

действительно достиг кое-чего, сделав горящими Божественные силы,

что и сказывается еще на солнце и звездах; и часто также загорается

огонь в салиттере в стихиях, так что, мнится, бездна горит, о чем у

меня будет речь в своем месте. ["Он отступил из кротости назад, в

скорбную огневую волю, и упал во тьму. Пусть читатель нигде не

разумеет этого в том смысле, будто диавол зажег Божий свет, но лишь

те образы природы, откуда сияет свет. Ибо он не объял света, как не

объ-емлет света и огонь: он вступил в огонь, и был изгнан в тьму, и

не имеет вне своей тварности ни огня, ни света".]

31. Ив этом качестве царь Люцифер уготовил себе поистине адскую

баню; он не смеет сказать, что Бог создал и уготовил для него адское

качество: нет, это сделал он сам, и он также оскорбил Божество и из

сил Божиих сделал адскую баню в вечное обитание себе.

32. Ибо когда он и все его ангелы зажгли в своих телах неточного

духа огня, то выгорел тук в сладкой воде и молния, или испуг,

яростно восходящая в рождении света, обратилась в неистовство и

терзание, жжение и жаление и в совершенно враждебное существо.

33. И жизнь обратилась тогда в этом качестве в жало смерти: ибо

из-за зноя горькое качество стало таким яростным, колючим, неистовым

и жгучим, словно все тело стало сплошными огненными жалами; и оно

раздирало теперь и неистовствовало в терпком качестве, как если бы

пронзали тело огненными шипами.

34. И холодный огонь терпкого качества в свою очередь неистовствовал

и бушевал против зноя и против горького яда, и это был как бы

великий мятеж, и отныне во всем теле Люцифера не было ничего, кроме

убийства, разорения, жжения и жаления и весьма ужасного адского огня.

35. Этот огненный и поистине диавольский дух восстал теперь также и