История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи - Иван Рожанский

Все эти вопросы, имеющее более или менее общий характер, излагаются Страбоном во второй книге «Географии». Начиная с третьей книги, Страбон переходит к систематическому описанию стран Европы, Азии и Африки. Третья книга посвящена целиком описанию Иберийского полуострова. Здесь Страбон пользовался данными Полибия, Артемидора и Посидония, а также более новыми сведениями, которые он мог получить от римлян. Он характеризует отдельные части полуострова, их природные условия и населяющие эти части народы. С нескрываемым восхищением описывает Страбон плодородные земли и богатства южной части полуострова, которую он называет Турдетанией и которая соответствует, по-видимому, нынешней Андалузии. Характерной ошибкой Страбона было то, что Пиренейские горы он считал идущими прямо с севера на юг (параллельно им он проводил также течение реки Эбро).

Четвертая книга «Географии» посвящена Галлии, Британии, и Альпам. При описании Галлии, которую он в соответствии с давней традицией называет Кельтикой, он допускает значительно больше погрешностей, чем при описании Иберии. Так Галлия, по его мнению, имеет форму прямоугольника, западную сторону которого образуют Пиренеи, южную — берег Средиземного моря, восточную — Альпы и Рейн, а северную — побережье Океана. Бретонский полуостров он, очевидно, считал выдумкой Пифея. В то же время он осведомлен о крупнейших реках этого района — Родане (Роне), Гарумне (Гаронне), Лигере (Луаре) и Секване (Сене). Перечисляя галльские племена, Страбон обнаруживает знакомство с «Записками» Цезаря, но в то же время он, очевидно, пользовался и какими-то более старыми источниками.

О том, какую форму Страбон придавал Британии, мы уже сказали выше. В числе продуктов, вывозившихся из Британии в Римскую империю, он называет золото, серебро и железо, но, странным образом, ни слова не говорит об олове.

В отношении альпийских гор Страбон обнаруживает значительно большую осведомленность по сравнению с Полибием. Довольно точно определяет он истоки Роны, Дуная и По.

Пятая и шестая книги «Географии» содержат детальное описание Италии, а также островов — Сицилии, Сардинии и Корсики. С этими местами Страбон был, естественно, хорошо знаком. При этом, однако, у него было неверное представление о расположении Апеннинского полуострова: по его представлению, он был вытянут почти точно с запада па восток.

В седьмой книге сравнительно кратко описываются страны Центральной и Восточной Европы, лежащие к востоку от Рейна вплоть до устья Танаиса. Из этого описания видно, насколько плохо были известны грекам (и, очевидно, римлянам) эти районы даже в первые годы нашей эры. Правда, Страбон уже осведомлен о больших реках, текущих, как и Рейн, с юга на север. Это Везер (Визургис) и Альбий (Эльба). Области, лежащие между Рейном и Эльбой, заселены германцами, о которых Страбон осведомлен не только из «Записок» Цезаря, но и на основе более поздней информации, полученной в ходе кампаний Друза и Германика. «Области же за Альбием близ океана нам совершенно неизвестны», — откровенно признается Страбон[180]. Так, он ни разу не упоминает Вислу, по-видимому вообще не зная о существовании этой реки.

Такое же неведение обнаруживает Страбон относительно областей Восточной Европы. Он пишет, что самым северным народом, обитающим на равнинах между Борис-феном и Танаисом (т. е. между Днепром и Доном), считаются роксоланы. «Обитает ли какое-нибудь племя за роксоланами (пишет он), мы не знаем»[181]. Информацию относительно скифов и сарматов, содержащуюся в сочинениях Геродота и Гиппократа, он, как и в других случаях, почему-то игнорирует, хотя и знает эти наименования (скифами, как и большинство авторов поздней античности, Страбон называет вообще все племена, обитавшие в Восточной Европе и Центральной Азии). Зато о северных берегах Понта Эвксинского, достаточно хорошо освоенных греками, он сообщает детальную и в общем правильную информацию. Крым, по его словам, является большим полуостровом, подобным Пелопоннесу по величине и форме (ή δε μεγάλη Χερρονήσος τη Πελοπόννησω προσέοίκε και τό σχήμα και τό μέγεϑος)[182].

Три книги Страбон посвятил описанию Греции и прилегающих к ней стран. Следует признать, что эти книги

относятся к наиболее слабым частям его «Географий». Сам Страбон по Греции не путешествовал (он упоминает только о том, что он посетил Коринф в то самое время, когда там побывал Август, возвращавшийся в 29 г. из Египта) и знал ее лишь по вторичным источникам. Но главная беда состояла не в этом, а в том, что, говоря о греческих городах, он все время отвлекается в мифологию и очень много рассуждает о гомеровском списке кораблей. В целом эти главы дают гораздо меньше для познания географии Греции, чем «Описание Эллады» Павсания, написанное примерно на сто лет позднее, хотя и Павсания интересовала в первую очередь археология и связанные с нею предания и мифы.

Начиная с одиннадцатой книги Страбон переходит к описанию стран и народов Азии. Здесь он, по-видимому, довольно точно следует соответствующей части труда Эратосфена, лишь в деталях дополняя его новой информацией. Отметим, что он разделял ошибку великого александрийского географа, полагая, что Каспийское море представляет собой большой залив Океана, отделенный от последнего сравнительно узким проливом. Он дает довольно точное описание Кавказского хребта, уже не путая его с горными массивами Средней Азии и давая последним общее наименование Тавра. В южной части Кавказа, как указывает Страбон, обитают три больших народа: это колхи, населявшие Колхиду, область у нижнего течения Фасиса; далее, иверы, жившие на территории нынешней Грузии; и албанцы, занимавшие область, находившуюся между Иверией и Каспийским морем[183].

Албанцы были кочевым народом, миролюбивый характер которого противопоставляется Страбоном дикому и воинственному нраву кавказских горцев. Страбон называет три большие реки, впадающие в Каспийское море с востока; кроме известных нам Яксарта и Окса, он называет еще реку Ох, которую, по-видимому, следует отождествить с Атреком, протекающим по территории нынешнего Ирана. Как мы уже сказали выше, все азиатские народы, живущие к северу от горных хребтов иранского

Тавра и Паронамисад, объединяются Страбоном общим наименованием «скифов»; среди них он выделяет воинственные племена массагетов и саков. Что касается Греко-Бактрийского царства, то оно к этому времени, по-видимому, уже прекратило свое существование; все, что о нем пишет Страбон, заимствовано, очевидно, из гораздо более ранних источников.

О Китае Страбон еще не имеет почти никакого представления. Правда, мельком он говорит о племенах серов и фринов, живших где-то за Индией, но никаких подробностей о них сообщить не может. Вообще говоря, это представляется странным, так как в эпоху Страбона Римская империя уже вела торговлю с Китаем, получая оттуда прежде всего шелковые ткани.

Описания стран, находившихся в пределах восточных границ Римской империи, в частности Армении и Мидии, даются Страбоном довольно точно.

В двенадцатой книге Страбон подробно описывает хорошо известные ему малоазийские страны — Каппадокию и Понт. Его описания долин, рек и населенных пунктов в этих странах отличаются точностью и полнотой и полностью подтверждаются данными современной географии и археологии. Любопытно, что Страбон специально останавливается на описании вулканической деятельности в этой части ойкумены, которая протекала, no-видимому, более бурно, чем в наше время.

В тринадцатой и в значительной части четырнадцатой книги «Географии» речь идет о западных частях Малой Азии и о прилегающих к ним островах. Все эти места были хорошо известны Страбону. И здесь он обильно уснащает свое изложение всевозможными мифологическими отступлениями.

Большая часть пятнадцатой книги посвящена Индии. Здесь Страбон пользовался не только свидетельствами современников похода Александра (такими, как Онесикрит, Аристобул и др.), но и сочинениями позднейших авторов, прежде всего Мегасфена. Страбон подчеркивает значение великих индийских рек Инда и Ганга, сравнивая их роль для Индии с ролью Нила для Египта. Зато о южных частях полуострова Индостан у Страбона еще не было почти никакой информации. То же следует отнести и к острову Тапробана (Цейлону), о форме и положении которого у Страбона были явно превратные представления.

Остальная часть пятнадцатой книги отведена описанию Персии и прилегающих к ней областей, когда-то входивших в состав великой Персидской державы. Любопытно, что наименованием Ариана Страбон пользуется в более широком смысле, чем прежние авторы, включая в него Персию, Мидию и Сузиану, Бактрию и другие области, жители которых говорят примерно на одном и том же языке (είσί γάρ πως κάι όμόγλωτταί παρά μικρόν[184]).