Брать живьем! 1919-й (СИ) - Юров Сергей

Ну, что ж, все ясно. Торчать в квартире больше не имело смысла.

– Тихон Петрович, мне пора, – заглянул я на кухню, отодвинув занавески.

– А как же чай?!

– В следующий раз… Воспользовавшись черным ходом, я могу пройти к оврагу?

– Да, конечно, напрямик через сады.

Я выскользнул из здания, нырнул в сад, отклонился чуть вправо и оказался на Липовской по-над самим оврагом. В отвершке, заросшем сухой травой и бурьяном, меня ждали с нетерпением.

– Ну, что там? – поинтересовался Светловский.

– Как со сбором мятежников? – спросил Яркин.

– Подходят, – ответил я. – Звонят в дверь к Чистовскому двумя длинными и одним коротким. Пароль: "Насчет масляной краски".

– Так, – проговорил Яркин. – Инструктаж короткий: идем к дому, поднимаемся на второй этаж, ждем, когда откроется дверь, врываемся в квартиру и обезоруживаем всех присутствующих. Если кто из них заартачится и окажет вооруженное сопротивление, стрелять наповал!.. Есть что добавить, товарищ Светловский?

– Все по делу!.. Время вышло, вперед!

Сборная группа чекистов и уголовного розыска выбралась на Липовскую, через сады прошла к заднему фасаду дома Чистовского и оказалась в первом подъезде. Я возглавлял движение по лестнице, Светловский и Яркин шли следом. После условного тройного звонка и пароля дверь, издав негромкий скрип, отворилась. В тамбуре стоял дородный человек в черном костюме-тройке, жилетке, с пенсне на переносице. Понять он ничего не успел. Светловский вынырнул из-за двери и, приставив ствол нагана к его лбу, приложил палец к своим губам.

– Тсс, молчи!

– Кто там, Иван Казьмич? – донеслось из квартиры.

Скосив испуганные глаза на револьвер, Иван Казьмич попятился. В следующую секунду в квартиру хлынула вся оперативная группа с криками «Руки вверх!» и выстрелами в потолок. Эффект от вторжения был ошеломляющий. Сидевшие в зале за большим продолговатым столом заговорщики, перепугавшись, повскакали со своих мест, не зная, что предпринять. Только двое успели выхватить револьверы, но их тут же нашпиговали свинцом. Потянулись было за оружием Белый с Алексом, однако во время передумали, подняв руки вверх.

– Белогвардейский поручик Перелыгин, вот кто, оказывается, руководил подготовкой мятежа, – ухмыльнулся Светловский, подойдя к Леониду Николаевичу. – Он перевел взгляд на его соседа. – А это тот самый Алекс, Алексей Петин, потомственный дворянин, его правая рука… Здесь и прапорщик Бельский, он же главарь «монастырских» Белый, и Большой, главарь «синих», и продажный эсер Левицкий со своими офицерами-столярами, двое из которых тут полегли!.. Группа офицеров из военного комиссариата!.. Какое сборище!

– Обыскать квартиру и всех, кто в ней находится! – приказал Яркин.

Поиски были недолгими и весьма успешными. В кладовой, почти на виду, лежала груда огнестрельного и холодного оружия. Чего тут только не было! Кавалерийские сабли, казацкие шашки, кортики, ножи, финки, маузеры, наганы, браунинги, кольты! В углу, под серой дерюгой, прятался станковый максим с кучей пулеметных лент! Там же находилась ракетница с сигнальными патронами разного цвета. С этим арсеналом мятежники могли смело начинать активные боевые действия.

Григорий Иваныч! – позвал Щербинин Светловского, протягивая блокнот. – Посмотрите, нашел у Перелыгина.

Начальник Угро раскрыл записную книжку, полистал ее и вслух прочел:

– Целью тайной подпольной организации «Свободный Петродар» является: свержение большевистской диктатуры, восстановление попранных прав и свобод, введение строгого порядка. Первейшие планы в час восстания – взятие телефонной станции, телеграфа, банка, железнодорожного вокзала, разоружение армейских частей, аресты, устранение большевиков!.. Господин Перелыгин, что вы подразумеваете под словом «устранение»?

– Вам разъяснить? – послышался отнюдь не мягкий полубас. – Вас всех собирались вешать!

– Беспощадно, на фонарных столбах! – прошипел Алекс, дополнив ответ белогвардейца.

Эпилог

Чекисты повели задержанных членов «Свободного Петродара» к себе на Лебедянскую, а мы со Светловским и другими сотрудниками Угро, захватив ракетницу с патронами, поспешили к зданию милиции, сели в экспроприированный Руссо-Балт и отправились на нем по Базарной к выезду из города.

Южные окраины защищали две роты Петродарского гарнизона. Мы переговорили с начальником, сообщив о раскрытии заговора, аресте главных мятежников и цели приезда. Новости молнией разлетелись среди бойцов, послышались крики «ура», в воздух полетели фуражки, буденовки и картузы.

Согласно донесениям разведчиков, по окрестностям рыскало несколько крупных разъездов белоказаков. Основные их силы сосредоточились в двух крупных селах за лесными кордонами, Двуречках и Фащевке. В тех местах насчитывалось около двух полков конницы, три батальона пехоты, полторы тысячи обозных повозок.

– Враг с наступлением темноты пойдет в атаку, – слышались разговоры. – Чует сердце, будет драка!

– К бабушке не ходи!..

– Зададим белоказакам трепку, ребята!

– Что б знали: делать им в Петродаре нечего!

Я взглянул на небо. Вечерние лучи солнца, золотом прорезая громады облаков, постепенно меркли. День подходил к концу, синева еще виднелась, но уже там и сям зажигались звезды. Совсем скоро им не будет счета.

Светловский затянулся несколько раз, выбросил папиросу и не спеша зарядил ракетницу.

– Данила, право выпустить сигнальные ракеты предоставляю тебе. Заслужил!

Скворцов, Гудилин и Щербинин пожали мне руку, похлопали по плечу.

– Пусть мамантовцы, бушприт им в рыло, видят, что контре в городе плотно наступили на горло! – гаркнул матрос, смоля цигарку.

Где-то вдали, к югу, раздались первые выстрелы. Учащаясь, они стали перерастать в разрозненную пальбу. К начальнику гарнизона подбежал разведчик и доложил:

– Белоказаки наступают двумя группами! Их около двух сотен с четырьмя пулеметами!

Две гарнизонные роты, лязгая оружием, стремительно развернулись в боевой порядок. Настал и мой час. Я взял ракетницу и поднял ее над головой, целясь в мерцавшие звезды Большого Ковша. Две ракеты в быстрой последовательности с шипением взмыли вверх, озаряя окрестности призрачным красным сиянием.

Бой завязался спустя считанные минуты. Отрывисто залаяли пулеметы, затрещали винтовки и ружья, послышались крики раненых. Мы залегли рядом с пулеметным расчетом. Один из красноармейцев стрелял из максима, посылая в сторону врага проклятия, другой поддерживал длинную ленту.

– Получайте, гады!.. Сдачи не надо!.. Как вам горяченькое, не жжет?

Схватка на подступах к городу длилась недолго. Мамантовцы, прощупав защитников Петродара, через каких-нибудь двадцать минут организованно отступили. Восторгу бойцов гарнизона в связи с этим не было предела. По боевой цепи громко катилось:

– Белоказаки дали задний ход!

– Уходят, черти!

– К юго-востоку, к реке, в сторону лесных кордонов!

До конца убедившись, что мамантовцы, действительно, отступили, Светловский обнял нас, снова закурил и зашагал к Руссо-Балту. Мы тронулись вслед за ним. Не знаю, о чем думали мои товарищи, но меня так и подмывало прыгнуть за руль машины, чтобы надавить на газ и с ветерком промчаться по улицам города. Душу переполняли эмоции, сердце выскакивало из груди. Хотелось быстрей встретиться с Лидией, взять ее за руки, поделиться радостью и увлечь на обещанную прогулку по вечернему проспекту!..