Наука жить. Жизнь и ее модели - Альфред Адлер

«Джон все время хочет играть, а в школе – дурачиться. Ему нравится докучать и мешать учителю. У него отсутствует чувство ответственности и понимания, что у других тоже есть права. В классе ни с кем не дружит».

Теперь вы видите, какой сложный способ освоил Джон, чтобы избежать ответственности и обязанностей в школе и в то же время остаться в центре внимания. Действительно, осознав его жизненную модель, следует признать, что со стороны мальчика очень разумно не иметь чувства ответственности или какого-либо интереса к правам других. Если бы я услышал, что Джону нравится ходить в школу, несмотря на все факты в его биографии, я бы усомнился в его умственном развитии.

«Одноклассники считают его источником неприятностей. Он ко всем пристает, толкается и никого ни во что не ставит. Обожает ставить подножки или затевать драку с первым встречным. Мне всегда приходилось сажать его рядом. В очередь я всегда ставил Джона первым, чтобы контролировать его действия. Он так плохо спускается по лестнице, что, боюсь, споткнется, упадет и кого-то поранит. Похоже, у него плохая координация движений».

Из этого отчета совершенно ясно, что Джон добился своего и считает, что победил учителя. Я часто видел очень избалованных детей, которые не могли нормально стоять в очереди, но проблемы с равновесием – это большая редкость. Джон наверняка играет роль неуклюжего увальня, чтобы смешить других. С другой стороны, есть дети, которые плохо ходят, потому что никто не понял, как научить их самостоятельности, а сами дети в этом были не заинтересованы, поскольку зависимость прекрасно вписывалась в их образ жизни.

«На улице он играет с пятью мальчишками, с которыми познакомился в лагере».

Интересно, насколько Джон контролирует свое тело, когда играет или дерется на улице? Поскольку он развивался по модели, свойственной единственному ребенку, следует ожидать, что он предпочитает водиться с мальчиками постарше. Можно подумать, что такая смелость – довольно странно для мальчика, который старается избежать большинства проблем. Но я считаю, что, если он гуляет с мальчиками постарше, он делает это, поскольку уверен, что они на него не нападут.

«Всегда дерется с мальчишками, которые забредают в его район. Любит подраться больше всего на свете, однако при этом винит в драке всегда других. Он так много дерется в школе, что после обеда его приходится отпускать из дома за десять минут до открытия школы, так как от родителей других детей поступает огромное количество жалоб. Обожает играть в полицейских, грабителей и другие уличные игры».

Это не столько проявление смелости, сколько дешевая имитация героизма.

«Ему нравятся детективы, в которых сыщики ловят грабителей. Он много читает, книги глотает залпом, предпочитая истории о привидениях и детективы. Не состоит ни в одном сообществе».

Теперь мы точно собрали достаточно доказательств и можем утверждать, что перед нами испорченный ребенок, чей образ жизни направлен на то, чтобы оставаться центром внимания любыми способами: неважно, честными или нечестными.

«Он ездил в лагерь с пяти с половиной лет и любит спорт. Из-за проказ директор лагеря сначала хотел отправить его домой, но вожатому так понравился умный ребенок, что он упросил директора оставить мальчика, в основном из-за невинного тона последнего. Каждый год вожатый помогал Джону застилать постель, убираться в палатке и т. д. Мальчик неопрятен, опаздывает и в лагере не слушается, но ему все время удается избежать ответственности».

Хотя я очень уважаю детские лагеря, нельзя ожидать, что там изменят модель жизни ребенка, если та уже устоялась. Конечно, если в лагере найдется человек, который глубоко понимает конкретного ребенка, такое изменение осуществимо, и все же наивно полагать, что жизнь в лагере непременно исправит плохое поведение. Даже в лагере Джон, развив в себе такие нежелательные черты, как лукавство и притворная невинность, добился своей цели – чувствовать никому не нужное превосходство и быть тунеядцем.

«Он показывает очень высокий уровень общего умственного развития и предпочитает решать задачки по арифметике. Заниматься в школе любит и не возражает против любых занятий, где может преуспеть».

Скорее всего, арифметика получалась у него и раньше, поэтому он проявил к ней интерес и желание добиться успеха. Мне кажется, мы сможем решить проблему Джона, если в нужный момент погладим его по головке и тем самым пробудим интерес к тому, что заслуживает внимания. Потом так уже делать не стоит, однако начать следует с того, чтобы склонить его на нашу сторону, показать наш образ мысли. Его вины в сложившейся ситуации нет, ведь он не сознает, что главным образом интересуется тем, как бы уйти от ответственности.

«Умственно он примерно на год опережает свой физический возраст. В 1 “А” классе учитель ему нравился, и на уроках все шло прекрасно: поведение оценивалось на «хорошо», а успеваемость – на “отлично”. Через месяц его перевели в 1 “Б”. Там учитель не понравился, поведение скатилось до «удовлетворительно», а успеваемость до «хорошо». Во 2 “A” поведение стало чуть получше, но все же осталось “удовлетворительным”, успеваемость – “отлично”. Во 2 “Б” – поведение снова ухудшилось, успеваемость оставалась на том же уровне. В 3 “Б” успеваемость снизилась: поведение “удовлетворительно”, успеваемость “удовлетворительно”. Лучше всего он справляется по чтению и арифметике. Самые плохие результаты по физкультуре, хотя его тестировали на мышечную координацию».

Раз органических причин для плохой координации нет никаких, то мы вправе полагать, что мальчик играет роль неуклюжего увальня, поскольку физкультура ему не особенно интересна. В спортзале его, скорее всего, критиковали.

«Он быстро утомляется и после пары-тройки уроков должен прилечь. При чистописании ему не разрешают пользоваться чернилами, потому что он все проливает на себя. Письменные работы у него очень неаккуратные, рисует плохо».

То, что Джон так сильно устает после уроков, вполне может быть шуткой, которую он играет с учителем.

«Он постоянно мешал в классе, и его часто отправляли в кабинет директора. Директор сетовал на то, что ему жаль, что Джон не улыбается и стоит с таким грустным выражением лица. Но грустное выражение лица – всего лишь способ казаться невинным».

Если сам факт того, что Джона вызвали к директору, не дал желаемого эффекта во второй или третий раз, это нужно было прекратить. Улыбка может выражать различные эмоции, и не стоит ждать от бунтаря, что он будет постоянно улыбаться. Он играл свою роль – роль невиновного ребенка, на которого ошибочно клевещут.

«Когда его ругают за плохое поведение, он начинает говорить тихим, детским голоском. Он тараторит и тараторит, едва переводя дыхание. Никогда