Хаос и Амбер - Роджер Желязны

Он устремил взгляд на Фреду. Та только вздохнула.

— Ну, может быть, это была и не самая лучшая идея, но главная задача решена, и захватчиков мы изгнали. А Тень наподобие Джунипера мы всегда сумеем найти.

Я поинтересовался:

— Из наших людей кто-нибудь остался в живых?

— Может быть. Если и так, то они прячутся в лесах. Если тролли их не сожрут, Изадора поможет им вернуться.

— Вот так. Высшая справедливость во всей красе.

— Но, — взволнованно проговорил Фенн, — у меня есть более важная новость!

— Позволь мне угадать, — попросил я. — С тобой связался Локе и велел тебе отправиться сюда.

— Совершенно верно!

— А ты ему что сказал?

— Я был слишком занят… а потом… Тролли действовали так быстро… Я и не думал, что все так быстро получится. Ну а потом я отправился прямиком сюда, к вам.

Я покачал головой. В этом разговоре сквозила какая-то странная неизбежность, предопределенность. Некто — или нечто — хотел, чтобы все мы собрались в одном месте. Так нас легче было бы прикончить скопом. К счастью, на приманку польстились только Фреда и Фенн. Остальные из наших ближайших родственников оставались в своих безопасных убежищах.

Фенн обвел нас взглядом.

— А с вами он, стало быть, тоже говорил?

— Локе, — решительно проговорил я, — умер.

— Что?! — вырвалось у Фенна. — Когда? Как?!

Я быстро оповестил его обо всем, что случилось в Джунипере, а потом — здесь, в Запределье. Но Фенн упрямо замотал головой.

— Ты просто ошибся, — настойчиво изрек он. — Это точно был Локе. Он вышел на связь со мной через Карту меньше часа назад! Уж я-то знаю своего брата лучше, чем любой из вас! Это был он, говорю вам!

— Нет, просто семейство умалишенных! — не выдержал я. — Локе мертв! Мы все — Эйбер, Фреда и я — видели его труп! Никто не сможет отрицать этого!

Фенн нахмурился.

— Но Локе сказал… — Тут он запнулся и умолк. — Но ведь… — И он снова замолчал.

— Поверь мне, Локе мертв. — Я посмотрел на Эйбера. — Или все-таки для него существует какой-то способ вернуться?

— Насколько мне известно, — неприязненно пожав плечами, ответил Эйбер, — смерть окончательна и бесповоротна.

— Убить лорда Хаоса нелегко, — сказала Фреда, — но если уж он мертв, то он и остается мертвым. Ни разу не слышала о том, чтобы кто-то воскрес, вернулся к жизни. А многие из умерших лордов были очень и очень могущественны.

Эйбер пробормотал:

— Я подумал: может, это его дух?

— А духи существуют? — осведомился я.

— Да, — ответила Фреда. — Когда мне было нужно, я говорила с некоторыми из них. Но они не имеют телесной формы. И духи никогда не смогли бы воспользоваться волшебной Картой.

Фенн сказал:

— Это был не дух Локе, а он сам, самый настоящий. Я уверен в этом.

— И мой Локе тоже не был духом, — решительно заявила Фреда. — В нем было столько же плоти и крови, сколько во мне и в вас. Нет, должен быть какой-то другой ответ. И мы найдем его.

— Кроме того, — сказал Эйбер, глядя на меня, — как, скажи на милость, дух мог разжиться колодой волшебных Карт? Колода Локе у меня здесь, с собой. Все Карты на месте… Я проверял после того, как забрал колоду из его комнаты. Там есть и Карта Фреды, и Карта Фенна есть.

— Ты уверен? — спросил я. — Не забывай: дом переворошили адские твари. Ты видел Карты Локе после обыска? Как знать — может, эти сволочи позаимствовали пару-тройку Карт? А может быть, Локе или кто-то, кто пытается сыграть его роль, проделал этот ваш фокус с Логрусом — ну, как вы там вытаскиваете разные вещи из далеких Теней… и теперь Карты у него в руках, а?

Эйбер ахнул.

— Я не подумал об этом! Пойду посмотрю.

Он резко развернулся и выбежал в коридор.

— Это был не дух, не призрак, — повторила Фреда. — Это был человек. Уж я-то знаю разницу. И это был самый настоящий Локе. Он всегда был дерзким, наглым ублюдком. Кто бы еще посмел приказывать мне, как какой-нибудь жалкой служанке, пусть даже и через Карту?

— О чем он тебя попросил?

— Попросил? Он приказал мне отправляться сюда. «Ты нужна отцу», — так он сказал. «Хватит прохлаждаться в Тени, — вот что он сказал. — Будь послушной дочерью. Отправляйся туда и помоги отцу».

— И ты явилась.

— Конечно. Как я могла поступить иначе?

— Выглядит все так, словно он обманом отправил тебя сюда, чтобы ты оказалась рядом с нами, — заключил я.

— Ну а со мной как же? — вопросил Фенн. — На кой ляд ему было связываться со мной и меня сюда отправлять? Фреда у нас в магии еще как подкована, только отцу уступает, а я?

— Если нас собрать всех в одном месте, с нами легче разделаться.

— Давайте предположим, что это был не настоящий Локе и не его призрак, — предложила Фреда. — Какие еще остаются варианты?

— Вот вам первый вариант, — ответил я, пожелал, чтобы моя внешность изменилась — и в следующую же секунду я выглядел в точности, как Локе, от наглой ухмылки до заносчиво вскинутой головы. Я посмотрел на сестру. — Ступай во Владения Хаоса, — произнес я, старательно подражая голосу Локе. Я подумал, что стоит мне немножко поупражняться, и у меня получится очень даже сносно. — Я велю тебе!

— Не смешно, — строптиво поджав губы, проговорила Фреда.

— А я и не думал тебя смешить, — заверил я сестру и вернулся к своей обычной внешности. — Среди наших врагов наверняка отыщутся такие, кто умеет менять свое обличье. Помнишь того цирюльника, который пытался перерезать мне глотку?

— Инвиниуса? Да, я помню тот ужасный случай. Но ты уж точно не Локе, даже тогда, когда принимаешь его обличье. Я слишком хорошо знаю моего брата, чтобы не заметить разницу. Я пока в своем уме и не одержима бесом.

Я вздохнул. Порой Фреда бывала такой же упрямой, как наш отец. И все же в ее словах наличествовал здравый смысл.

— Но все-таки учти и такой вариант, — предложил я. — Во Владениях Хаоса полным-полно умельцев менять обличье. Во всяком случае, так мне сказал Эйбер.

— Это верно, — согласилась Фреда, — но представлять других людей всегда считалось дурным тоном. Кроме того, тот, кто говорил со мной, не просто выглядел, как Локе. Он говорил и вел себя, как Локе, и он был наделен воспоминаниями Локе. Он знал такое…

— Какое? О чем он знал?

Фреда покраснела и отвела взгляд. Я намек понял. Тот, кто с ней говорил, знал о чем-то очень личном, интимном, способном смутить.

— Это… Речь о том, что произошло с нами в детстве. Никто об этом не знает, и никто никогда не узнает. Он упомянул об этом случае ради того, чтобы доказать мне, что он — это он.

— Может быть, это и в самом деле был он, — оповестил нас всех Эйбер, остановившись на пороге. Я даже не услышал, как он вернулся. — Его Карты исчезли.