Имперец. Земли Итреи (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

— Можно это, конечно, и так притянуть. Только мы люди, а они Звери. Конечно, у них свой путь. У них ведь нет учителей, книг с методикой закалки тела и библиотек с техниками.

Фатия отмахнулась:

— Это всё наносное, внешнее, тем более, что всё это у них появляется, когда они получают шанс обрести человеческую форму. Гляди глубже, имперец. Каждый Зверь ищет свой путь к Небу. Кто-то создаёт себе прочное тело, кто-то сосредотачивается на скорости и ловкости, кто-то начинает развивать духовные атаки, кто-то умения стихий и продолжает идти по этому пути, даже обретя облик человека. Тебе это ничего не напоминает?

Не сложно было догадаться, к чему она ведёт. Красивая идея. Тот сектант, что её придумал, был очень умён. Но я всё же уточнил, чтобы не ошибиться:

— Разнообразие путей к Небу?

— Да! Да, имперец.

Я поморщился:

— Может, хватит тыкать меня происхождением? Ведь обещала же. Мало того что никогда нельзя быть уверенным, будто нас никто не слышит, так это ещё и грубо. Ты отлично знаешь моё имя.

— Прости, увлекаюсь.

Фатия выговорила это без малейшего раскаяния, да ещё и так блеснув глазами, что только дурак не понял бы, что это её забавляет, а затем внезапно погрозила мне пальцем:

— Но ты не сбивай меня с мысли, Леград. На самом деле раньше, до последней войны с Империей и до появления пути Зверей, у нас было не так уж и много различий. Ну там одна старшая секта использовала артефакты, другая оттачивала особую методику закалки тела, готовясь к Испытаниям, третья... — она запнулась, покрутила в воздухе рукой, — ну, ты понял, о чём я, но основа-то была одна. А вот потом всё изменилось. Ты ведь сражался с братьями-Медведями. Они из тех, кто подражает Зверям, пытаясь создать прочное тело. И поверь, в старших сектах есть те, кто достиг на этом пути таких успехов, что может рассчитывать пройти Небесное Испытание безо всяких жертв, которые ты так ненавидишь.

Я молчал, пытаясь уложить это в голове и впервые за многие дни коснувшись пальцами брови. Очень интересно. Особенно мне, который встречал на своём пути Мира, здоровяка, вся семья которого могла поглощать силу небесных трав напрямую. Как Звери. Ещё был Грасдок, сын тысячника Армии Пределов Ордена Морозной Гряды. Он ведь тоже шёл путём закалки тела особыми эликсирами и особой Формой циркуляции.

Да, Виликор говорила, что такой путь тупик. Что он не позволит в будущем добиться успеха на пути к Небу. Да, чем сильней я становился, тем меньше встречал на своём пути таких людей. Кто в той же Академии Ордена Небесного Меча мог похвастаться какими-то особыми способностями или необычными методами усиления?

И что?

Это ничего не значит. У них просто было мало опыта, мало тех, кто использовал такие же способы и делился с ними, как с младшими, ошибками и советами.

А ещё, это значит, что и сама Империя сейчас идёт множеством путей к Небу. Во всяком случае Первый пояс. Не знаю уж, что там со Вторым поясом, я слишком мало по нему путешествовал, а уж тем более не знаю, что там с Империей, с Третьим поясом, где находится столица, основанная Рамом Вилором.

Но рассказывать Фатии про Форму Демонического Тела я точно не буду. Не хватало ей от меня услышать подтверждения её жарким речам. Лучше пусть она продолжит рассказывать о другом, ничуть не менее важном:

— Ты говоришь, что путей может быть много. Ладно, не буду спорить. А что у вас говорят про Преграды к Небу?

— Говорят много чего, но я поняла суть твоего вопроса. Преграды возникают по нескольким причинам. Первая — это возможности тела. Иногда тело от рождения таит в себе недостатки. Знаешь же, бывают рождаются дети без руки или слепые?

Я покачал головой. Нет. Ничего этого я не знал. Во всяком случае, у нас в Нулевом я не помнил таких детей.

— Да уж, — Фатия покачала головой. — Удобно тут видеть, тут не видеть, — махнула рукой. — Неважно. Первое — недостаток тела. Второе — недостаток родословной. Если гений Возвышения выйдет замуж за какого-нибудь слабака, которому и тысячи пилюль не позволили добиться хоть чего-то в Возвышении, то, скорее всего, и их ребёнок не станет гением.

— Разве эти две причины не одно и то же?

— Нет. Первое — случайность и отклонение. Второе — закономерность и путь улучшения родословной или её падения в пропасть. Третья причина — недостаток выбранного пути Возвышения. Вот эти братья-Медведи. Думаешь, они сами сумели создать способ стать сильней?

Догадаться, к какому ответу она меня подталкивает, снова было нетрудно:

— Получили его от кого-то?

Фатия кивнула:

— Да, кусок наследия какой-то большой и сильной секты. Они могут позволить себе проверять такие вещи и улучшать их поколение за поколением. Даже наша секта Сапфирового Тритона таким занимается. У нас есть несколько Форм, которые позволяют быстро стать сильным. Многие командиры стражи города сильней меня при равном Возвышении. Но у нашей Формы и методики закалки тела есть изъяны и если я и такой стражник станем Предводителями, то я буду сильней его. Гораздо сильней.

— А если они найдут способ исправить изъян?

— Обретут дополнительные силы, возможно даже, сравнившись со мной. Но это вряд ли, проще уж отыскать полный набор Возвышения этого пути, чем суметь самому усовершенствовать его. Если уж они гении, то к чему гениям пользоваться подпорками и использовать лёгкие, но с изъяном пути? Так что они обычные, невысокого таланта идущие, которые могут рассчитывать только на получение полного набора Возвышения от старшей секты. Тогда они наберут силы, если заново пройдут основы и сумеют исправить недочёты. Не всегда это возможно, бывают необратимые изменения, но всё же.

На несколько вдохов Фатия замолчала, окинула меня внимательным взглядом, затем со вздохом сказала, выделив голосом одно из слов:

— А вот четвёртая причина тебе явно «понравится», имперец. Она как раз о пилюлях.

Я пропустил это обращение мимо ушей. Она неисправима.

— Четвёртая причина возникновения преград к Небу это неуверенность в своих силах, в своих поступках, в выбранном пути. Сюда же относят сильные переживания и события, которые идущий не может забыть. Потому-то за обиды и унижения нужно платить вдесятеро.

— Погоди! — я даже поднял руку, жестом призывая Фатию замолчать. — Верно ли я понимаю, что если с... — я сначала едва не сказал прямо — сектант, — но замолчал, считая, что это не лучший момент тыкать нашими различиями. Впрочем, через вдох, обдумав всё, я лишь зло, недобро улыбнулся и отбросил прочь все уловки. — Если сектант посчитает, что, выпив средоточие другого человека ради получения силы, поступил плохо, то он не сможет прорваться выше?

Фатия скривилась, но не стала возмущаться тем, как я всё описал, лишь кивнула:

— Так и есть.

— Что ты такое говоришь? — я изумлённо вскинул брови. — Ведь тогда всё сводится к тому, что вдалбливают ему в уши с рождения. Тогда выходит, что стоит ему каждый день нашёптывать, будто пускать людей на пилюли и ингридиенты — это правильно и он прорвётся к вершинам Возвышения, невзирая ни на что, не взирая даже на Небо и его мнение.

Фатия грустно улыбнулась:

— Мнение Неба? Небо слишком велико, чтобы обращать внимание на действия одного человека или его смерть. Даже когда мои предки ударили по вашей столице, оно ведь не остановило нас, верно? Только когда последний император уничтожил девяносто девять из ста жителей Альянса, оно начало действовать. И это я тоже считаю причиной того, что оно не запрещает наш путь развития.

Я забыл обо всём, что обещал себе: не спорить с ней, не приводить возражений, которые могли бы разозлить её, вместо этого я с жаром воскликнул:

— Но он же ужасен! Делай что угодно, просто верь, что это хорошо и ты достигнешь вершин Возвышения. Фатия, ну, подумай же сама!

— О чём мне думать? Это моя жизнь, она вокруг меня каждый день. И не нужно сгущать краски. Каждая из сект, каждый из идущих Альянса Тысячи Сект выбирает свой путь к Небу. Некоторые на нём ошибаются, упираются в узлы пути, которых не могут распутать до конца жизни. Но все те, кто прорывается к вершине Возвышения, лишь подтверждают, что Небо допускает возможность их пути.