Ребенок от убийцы брата (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

— Ксанка, не вырывайся… — меня тщательно обтёрли пушистым полотенце, завернули в другое — сухое и теплое — и отнесли в спальню.

Я блаженно закрыла глаза, думая, что ночные подвиги на сегодня уже закончились.

Но тут Валеев придавил меня своим весом.

— Второй раунд, — радостно оповестил Рафаэль.

Рафаэль

Я, конечно, гад. Какой-нибудь особый вид редко встречающихся редких гадов, которые вместо того, чтобы дать своей девочке отдохнуть, не могут удержаться…

Ну, просто я тоже не каменный. А Оксанка и не протестовала.

Хотя с чего бы ей протестовать, если я из кожи вывернулся, но сделал так, чтобы первый раз для неё получился незабываемым.

Мы, мужики, народ простой и даже где-то примитивный. Да, мне хотелось сделать ей приятное и хотелось получить приятное в ответ — ничего нового в этом не было.

Но это был её первый раз — и я был бы дураком, если бы не воспользовался возможностью навсегда зациклить свою девочку на себе, на своём теле.

Как это у животных называется… импринтинг? Кого детеныши первого после вылупления увидят — тот и мамка, а все остальные по боку.

Вот и у нас остальные будут по боку… навсегда за бортом. Я и только я — до конца нашей жизни. Пусть моя девочка на других вообще не обращает никакого внимания. Нет их — ни одного чужого мужика на земле, только я один.

Вот такой я гад.

Глава 28

Рафаэль

Разглядывая смешно сопящую Ксанку, пригревшуюся в моих объятиях, я размышлял о высоком.

Философствовал, блин — и мысленно задавался вопросом, что такого творили в своих постелях древние греки, если философия из них так и пёрла, а?

А если без шуток, то есть потребности тела — никуда от них не деться. Не только кислород, вода, еда — нет; потребности, без которых вполне можно выжить — правда, не так комфортно и весело, как с ними, но всё же можно. К примеру, лучше все же спать в теплой кровати с бабой, чем на жестких нарах рядом с убийцами.

А есть ещё потребности души, без которых комфортная жизнь тела превращается в режим скотины с доступом к пульту от телевизора.

Забавная штука жизнь: только заработав огромное количество бабла, понимаешь, что существуют в жизни вещи, которые нельзя купить. Просто нельзя — и всё.

Я мог легко купить удовольствие и разрядку в другом месте — избавив своё тело от временных трудностей и оградив тем самым сиротку от своих грязных поползновений. Мог, но не хотел… Потому что мы, мужики, народ простой: в отличие от баб, за двумя зайцами не гоняемся. Всегда точно знаем, чего и кого мы хотим…

С удовольствием поглядывая на спящую Оксанку, я сам дивился своим высокопарным мыслям. И мысленно предвкушал будущие радости супружеской жизни. В конце концов, я целую вечность изображал из себя стойкого оловянного солдатика и заслужил за это награду. Так что, Оксана Александровна, придется вам взять всё в свои руки. И не только в руки.

Поцеловав свою спящую красавицу, я осторожно поднялся — стараясь не разбудить еесвоими действиями, и тихо собравшись, вышел из комнаты.

Ксанка явно вымоталась за прошлый день… и ночь, поэтому я оставил её досыпать сны, а сам отправился с Ромкой к тренеру— пора уже было начинать делать из пацана настоящего мужика.

Но перед тем, как закрыть дверь, не удержался — ещё раз обвёл взглядом свою спящую девочку. Ксанка как будто была создана для меня — в противовес всем косякам, которые во мне имелись.

Оксана

Проснувшись, я какое-то время лежала в кровати, прислушиваясь к звукам вокруг.

Вокруг стояла тишина.

С одной стороны ничего необычного, но с другой — было неестественно слишком тихо… Я поискала глазами Рафаэля — в спальне его не оказалось. Наверное, это было даже к лучшему: после того, что он вытворял прошлой ночью с моим телом, я бы не знала, как смотреть ему в глаза.

Хотя ведь это ему должно было быть стыдно, а не мне… Или всё же мне?

Повернувшись на бок, я вдруг почувствовала, как заболели мышцы живота. Странно. Неужели от этого могут болеть мышцы?

Поднявшись с кровати, я побрела в ванную комнату — по пути проверив телефон.

Было уже восемь утра, но меня привлекло не это, а смс-ка от Рафаэля:

«Уехали с Ромкой к тренеру. Спи».

Точно! — вспомнила я. — Он же говорил мне об этом.

Когда я спустилась вниз, в доме было изумительно чисто — ни следа от вчерашних посиделок, а ещё абсолютно пустынно.

Во сколько, интересно, приходила убраться Евгения Сергеевна, если сейчас только восемь утра.

И как это я ничего не услышала?

Зевая, я прошла на кухню и включила чайник. Жутко хотелось кофе, но разбираться с навороченной кофемашиной Рафаэля было лень, поэтому пришлось обойтись чаем. И бутербродами.

Полезла в холодильник, нашла солёную рыбку, сделала тосты из белого хлеба.

Красота…

Правда, без Ромки было ужасно пусто. Мне не хватало его «мам, мам!», не хватало его улыбки, не хватало … просто не хватало.

И вообще, чем заняться женщине в доме, где вся работа сделана: посуда помыта, еда наготовлена, ни пылинки, ни соринки…

По крайней мере, оставалась ещё неубранной спальня и детская комната. Я решила начать с детской, а потом перейти уже к спальне.

Потому что…

… Да, мне было неловко от того, что мы творили прошлой ночью. До сегодняшнего дня я как-то не задумывалась о том, как …гм… проводят друг с другом время женатые пары. Нет, саму механику я понимала — в школе анатомию проходили, но мы в школе и про добычу угля проходили, но это не значит, что нацепив каску, я могу завтра заменить одного из шахтёров.

Вообще, глупость, конечно: если это дико для меня, то это совершенно не означает, что оно дико для всех. Скорее даже наоборот — к моим годам девчонки уже точно знают, что к чему.

И вообще, глупо отрицать, что мне понравилось — несмотря на всю «дикость», это было… улётно!

Громко рассмеявшись, я покачала головой и, расхрабрившись, отправилась в нашу спальню.

Рафаэль

Вася, оценивая Ромку, то довольно кивал, то хмурился — и что-то явно наматывал себе на ум.

— Данные хорошие, — наконец, заметил он, пока Ромка дурачился на матах. — Но пока только данные. Семь лет — уже не так мало, Раф. Это чтобы ты знал. Пару лет уже упущено навсегда.

— Не уверен, — покачал я головой. — В пять лет перед Ромой стояли другие задачи. Вась, ты забываешь, что он в свои семь владеет сразу двумя языками.

— Но ведь эти жесты, которые он использует — аналог русского языка. Разве нет?

Я улыбнулся и покачал головой.

— Не-а. Ты даже не представляешь, какая огромная разница между языками. К примеру, если мы говорим «я не боксировал», то жестами надо сказать «я боксировал нет».

Вася присвистнул.

— Слушай, Раф, а как я его учить-то буду?

Я улыбнулся.

— Я девочку к себе переманил, учительницу из Ромкиной школы. Отлично объясняет жестовый язык. Не поверишь — мне недели хватило, чтобы начать схватывать.

— Девочку? — поинтересовался Вася. Я кивнул.

— Да, она пока просто репетитором побудет — моим парням тоже надо жестовый язык выучить, а потом я надеюсь, она тут и приживётся. Мы с Соболевым решили открыть центр для особых детишек. Работы будет много. — Взглянув на Васю, я добавил: — Так что руки к ней не тяни, девчонка эта мне тут работоспособная нужна.

— Раф, — возмутился Вася. — Как можно.

— А то я тебя не знаю, кобеля, — заржал я.

Я решил, что неплохо и самому разогреться на ринге — а заодно продемонстрировать Ромке, как должен уметь драться настоящий мужчина.

Потом, по-быстрому приняв душ (не возвращаться же мне грязному к моей милой новобрачной), я предложил Ромке заехать в какой-нибудь ресторан за обедом.

«Папа, а поехали, купим пиццу?» — предложил мой ребенок, хитро поглядывая на меня. — «Мама любит пиццу».

А сыночка любит дурить родителей. Молодец!

Я не сдержался и, подняв его на руки, крепко прижал к себе своего ребенка. Мой сын — даже хитрит так же, как я. Настоящий Валеев.