Изгой - Лев Пучков

– Ну ты еще немного поразмышляй – и уже никого просить не надо будет, – поторопил я. – Тебе номер напомнить?

– Я знаю...

Федя достал телефон, набрал номер и замер в ожидании.

Человек ответил не сразу.

Человек спал.

Хорошо зная этого человека, я живо представил себе, как он садится на кровати, включает ночник, недовольно трет нос и берет с тумбочки телефон...

– Мага? Да, это я... Не знаю, как тебе это сказать...

– Да говори как есть! – не выдержал я.

– Да, это Димон тут... В общем, Мага – мне нужна твоя помощь...

Следующие несколько минут прошли в приятных предотъездных хлопотах.

Федя пытал юнг на предмет дворового убранства «пепелища», созванивался с Магой и уточнял, как лучше подъехать, поставить машину, чтобы не попала под огонь, как потом нас подбирать и так далее.

Учитывая тот факт, что в последний раз юнги были здесь три месяца назад, а стройка – живой организм (я имею в виду не долгострой, а нормальную стройку), это было пустой тратой времени. Но вы же знаете, в этом плане Федя у нас маньяк, хлебом не корми, но дай уточнить все детали.

А мы с Ленкой на пару напряженно вслушивались в тишину.

Ночь была удивительно тихая, супостаты вырубили двигатели – наверно, тоже слушали, не крадемся ли мы неслышными крысюками где-нибудь по сугубо тайной шпионской траншее.

В этой тишине отчетливо улавливались новые звуки, которых несколько минут назад еще не было.

Где-то на окраине города завывали милицейские сирены и уверенно урчали дизеля. Причем урчали целенаправленно – от городка воинской части по направлению к выездному северо-западному «кругу» с постом ГИБДД.

А со стороны Москвы в нашем направлении – на границе слышимости – можно было уловить едва различимый мерный гул. И совсем нетрудно для тренированного слуха было определить, что к нам приближается колонна тяжелой техники.

Судя по всему, колонна двигалась медленно: гул нарастал постепенно, без рывков, неторопливо и обстоятельно обретая объем и наливаясь грозным подтекстом...

Помнится, в гарнизоне, будучи мальчишкой, я частенько просыпался от такого приближающегося гула, когда колонна бронетехники возвращалась с полигона, и этот гул был наполнен радостным предвкушением: сейчас приедет батя и привезет что-нибудь вкусненькое «от зайчика»... Тот же припрятанный бутерброд с колбасой, который утром дала ему мать, но пропахший порохом и горькими полевыми травами и оттого невероятно вкусный – а самое главное: это ведь «от зайчика»!

Сейчас будет нам «от зайчика»...

Наконец, это напряженное ожидание закончилось: позвонил Мага и сказал, что он уже на месте и на всякий случай сам провел рекогносцировку. Двор «пепелища» имеет три выезда, у того, что выходит на нашу «свечку», лежат штабеля плит, так что до дома бежать не обязательно. Ворота хилые, из сетки, и не заперты – но в здании, судя по голосам, довольно много народу, и этот народ не спит.

А я даже догадываюсь, чем этот народ занимается, проснувшись от выстрелов: сидят сейчас и пялятся на пустырь между нашей «свечкой» и «пепелищем»: на дороге такие интересные машинки стоят и зачем-то освещают фарами все подряд буедобины и колдораки. Такое вот неожиданно-осеннее явление природы.

Федя сказал ему, чтобы развернул машину носом к посадкам и встал неподалеку от того выезда, что ближе к городу, причем под прикрытием здания – дабы не попали ненароком. Когда мы туда добежим – позовем, надо будет сдать назад, заехав во двор через ворота, и забрать нас. Это минутное дело, так что люди на стройке вряд ли успеют нам хоть чем-то помешать.

На том и порешили.

Перед стартом Федя заставил нас как следует размяться. Возражать никто не стал, мы – опытные беглецы, каждый знает, что это такое – подвернуть ногу в аналогичной ситуации.

Затем мы получили короткий инструктаж: как начнется стрельба, по одному, перебежками, выдвинуться к груде плит, лежащих во дворе у забора, перемахнуть на ту сторону, залечь и ждать команды на выдвижение.

Мы сосредоточились в подъезде, а Федя занял позицию у окон, выходящих на ворота, и принялся методично долбить короткими очередями по двум крайним с правого фланга машинам, светившим фарами как раз на «пепелище».

Погасить фары из «ксюхи» с такого расстояния – вариант весьма сомнительный, но есть шанс повредить двигатели, что уже само по себе неплохое подспорье в свете грядущей погони.

От машин Феде отвечали, но как-то без особого энтузиазма, можно сказать – дежурно. Длиннющих очередей и яростных «аляхакбаров» не было; я так понял, что подставляться никто не хочет, все равно скоро приедут спецы и убьют. Да и патронов, очевидно, у них осталось не так уж много – расстреляли все, когда вынимали раненых из внедорожника.

Под этот деловитый обмен очередями мы пробрались к плитам, без проблем перетекли через забор и распластались на земле, ожидая вождя.

Собственно, хорошо освещенного пространства было не более ста метров – далее свет рассеивался и начинался полумрак, – но я уже сейчас, лежа в относительно безопасном месте, обмирал от страшного предвкушения.

Сейчас мы побежим по этому освещенному пустырю, и по нам будут стрелять. И – нет, никто не придет и не успокоит: «Все будет хорошо, ничего страшного».

Ничего хорошего в беге под пулями быть не может.

Каждый из нас прямо сейчас может быть убит.

И это страшно...

Еще не стихли со стороны дороги короткие очереди супостатов, а Федя уже присоединился к нам: мягко махнул через забор, прилег, приводя дыхание в норму, и коротко уточнил:

– Все готовы?

– Готовы...

– Хорошо. Если кого-то зацепит, бежать не останавливаясь. Неважно, какое ранение, можешь бежать – беги, остановка – смерть. Если кому попадут в ногу – я его возьму, остальные бегут не останавливаясь! Это понятно?

– А если в тебя? – надтреснутым голосом уточнил Борман.

– Все бегут, никто не берет, – жестко отрезал Федя. – Я выберусь сам. Все равно никто из вас меня не потянет, даже если толпой впряжетесь.

Мы промолчали, но каждому было понятно: если попадут в Федю, мы все сдохнем. Потому что мы в любом случае его не бросим и будем тащить.

А он тяжелый.

– Ну все. Юнги впереди, Димон с Ленкой следом, я в замыкании. Давайте, ребята, – надо выложиться.

Три.

Два.

Раз.

ВПЕРЕД!!!

Я никогда в жизни так не бегал. По рытвинам и ухабам, ежесекундно запинаясь и спотыкаясь, я бежал вровень с Ленкой, поспевая за летевшими впереди шустрыми юнгами. Мои легкие надсадно хрипели рваными мехами, но работали, а чугунные ноги сами несли меня к спасительному забору «пепелища».

Ей-богу, если бы я бежал так три месяца назад – сдох бы уже на середине первой «сотки» и всех бы подставил.

Федя, солдафон ты, по темечку вдаренный! Ты все правильно делал, когда изнурительными кроссами убивал во мне рахита: я выжил только благодаря вот этим твоим долбанутым маразмам.

Вообще, Федя зря тратил словеса перед стартом. Инструктажи здесь были излишни, каждый прекрасно понимал: сумеем добежать – спасемся.

Освещенную «сотку» мы почти всю пролетели в гробовом молчании: никто по нам не стрелял. Наверное, все отвлеклись на «свечку»: с того момента, как Федя прекратил стрельбу, прошло не более трех минут, возможно, ждали рецидива...

Когда мы уже приближались к границе спасительного полумрака, на дороге кто-то истошно заорал:

– Вон они!!!

Ему суматошно ответили несколько голосов, и тотчас же сзади раздался треск – словно кто-то начал медленно разматывать огромный рулон скотча.

Вы не поверите, но я спиной чувствовал, как над нами, рядом с нами, справа, слева, повсюду, короче, неслись сотни тонко вопящих свинцовых шмелей, жаждущих крови.

До спасительного забора оставалось метров пятьдесят, когда случилась беда.

– А-а-ааа! – вскрикнул спереди Борман, валясь на бок.

– Всем бежать! – яростно рявкнул Федя. – Не останавливаться!

Мгновенно обогнав нас с Ленкой, он подскочил к упавшему Борману, подхватил его на плечо и тотчас же потерял темп.

– Вперед, вперед, не оглядываться!!!

Спустя несколько секунд мы влетели во двор стройки и укрылись за бетонными плитами – еще через пару мгновений нас догнал Федя со своей ношей.

– Куда... попало? – в два приема уточнил Федя, пытаясь отдышаться.

– Нога, – простонал Борман. – Голень... По-моему, кость сломана...

– Кровотечение?

– Не знаю... Вроде не хлещет..

– Ладно, зажми пока рану рукой, сейчас перевяжем. Остальные – как?

– Целы! – ответила за всех Ленка.

– Ну и слава богу, – пробурчал Федя. – Ром, беги с этой стороны, за домом, зови Магу. Дим, взяли Бормана, потащили. Давай, давай – шевелитесь, некогда отдыхать!

Перевязывать Бормана не стали, некогда было. Рому усадили на «командирское» место, Бормана – к нему на колени, порвали два ИПП – нате, по дороге будете перевязываться.

Мы втроем сели сзади: Ленка посередке, Федя слева, с последним магазином, в готовности вести огонь прикрытия по преследователям, я – справа.