Чары зари - Катарина Керр

— А почему бы и нет? — спросил Невин. — Таким образом эти девушки будут недоступны для всадников короля. Или вы хотите, чтобы всю зиму шли стычки?

— А как же невинные дети?

— Давайте надеяться, что они крепко спят по ночам.

После вечерней трапезы Невин отправился навестить Маддина в казарме. Когда он зашел в длинную комнату, тускло освещенную очагом, ему пришлось на мгновение остановиться, чтобы привыкнуть к запаху лошадей, мужского пота и дыма. Большинство солдат играли в кости, женщины сидели в дальнем конце казармы и болтали, дети спали рядом. У очага Маддин, Карадок и Каудир сидели на полу и разговаривали, в то время как Овейн лежал рядом, вытянувшись на животе и опустив голову на руки. Хотя Овейн казался спящим, он поднял голову, когда Маддин представил его Невину, а затем снова стал смотреть в огонь.

— Идите сюда и садитесь, — пригласил Каудир, немного подвигаясь, чтобы освободить старику место. — Я очень рад снова увидеть вас. Я так и думал, что колдун вроде вас найдет более важную работу, чем продажа каких-то трав.

— Травы также важны, парень, сами по себе. А теперь скажи мне, как это ты заделался серебряным кинжалом?

Каудир, Маддин и Невин долго беседовали о прошлых временах, Карадок внимательно слушал, а Овейн заснул. Разговор неизбежно повернул к странной работе Невина при дворе короля. Невин отвечал уклончиво, пока не заговорил Карадок:

— Послушайте, добрый волшебник, зачем двеомеру нанимать такие отбросы общества, как мы? Думаю, у нас есть право знать это, поскольку вы просите нас умереть за принца.

— Я ничего у вас не прошу, капитан. Принц — вот кто дает вам мясо и мед.

— Конское дерьмо. Принц делает то, что ему говорите вы, — по крайней мере, в тех случаях, когда на кон поставлено что-то важное! — Они переглянулись с Маддином. — Могу признать, этот юноша произвел на меня впечатление. И большое.

— Правда?

Карадок заколебался.

Вперед склонился Маддин: — Вы нашли истинного короля, не так ли? Признайте это, Невин. Этот парнишка должен быть истинным королем — или никто на земле никогда им не станет.

Хотя Невину хотелось победно прыгать и плясать он сдержался, и ограничился легкой загадочной улыбкой.

— Скажи мне, капитан, — заговорил он легким тоном, — как ты отнесешься к тому, чтобы в один прекрасный день повести своих людей в дан Дэверри?

Карадок достал серебряный кинжал и держал его острием вверх так, чтобы он мерцал и блестел в свете огня.

— Вот это — единственная честь, которая у нас осталась, и я поклянусь на ней. Или я увижу короля на престоле, или умру над телом принца.

— А ты готов умереть за человека, которого вчера увидел впервые?

— Почему бы и нет? Это лучше, чем погибать за какого-то ничтожного надменного мелкого лорда, — капитан наемников засмеялся и убрал кинжал в ножны. — А когда начнется война?

— Скоро, капитан. Очень скоро.

Улыбаясь сам себе, Карадок кивнул. Невин чувствовал, что ему хочется расплакаться. В неистовых глазах капитана он видел кровавую цену, которую им всем придется заплатить за грядущую победу.

Поскольку все в Элдисе знали о серебряных кинжалах, новость, о том, что они отправились в Пирон, распространилась довольно быстро. Браноик решил, что ему просто опять не повезло: они уехали как раз в тот момент, когда ему потребовалось их найти. Хотя один всадник обычно путешествует быстрее, чем войско с обозом, наемники опережали его примерно на десять дней, и он так и не догнал их в пути. После последней холодной ночи, которую ему пришлось провести под открытым небом, — потому что он не мог себе позволить гостиницу, — Браноик заехал в Друлок. Около полудня он нашел дешевую таверну, где потратил два последних медяка на кружку эля и хлеб. Он ел стоя, прислонившись к стене, и одновременно осматривал других посетителей, которые были, по его мнению, просто сбродом. Как только у служанки образовалась свободная минутка, она приблизилась к нему с легкой завлекающей улыбкой. Немытая и тощая, она привлекала его не больше, чем блохастые собаки у очага, но он решил, что вполне может вытянуть из нее кое-какую информацию.

— Сколько отсюда до дана короля Касила, девушка?

— Примерно две мили, если ехать на запад по дороге. Должно быть, ты издалека, коли этого не знаешь.

— Так и есть. А теперь скажи-ка мне, проходил ли через ваш городишко отряд наемников? Эти парни, которые мне нужны, — они идут из Элдиса. И у них у всех такие кинжалы… с серебряными рукоятками.

— О, они проходили через город! Выглядели ну прямо жуткими типами! Не знаю, с чего это король их нанял. Несомненно, потому, что они — одни лучшие воины в трех королевствах.

Браноик отошел от девицы, пока она не успела сделать ему «соблазнительное» предложение. Во дворе таверны ждал его гнедой мерин, нагруженный всем, что принадлежало ему в этом мире: скаткой, парой почти пустых седельных вьюков и щитом, исцарапанным под слоем грязной, когда-то белой краски. Браноик надеялся, что Карадок не станет возражать из-за отсутствия у него собственной кольчуги. По крайней мере, у Браноика имелся хороший меч, и он знал, как им пользоваться. Когда Браноик подъехал к насыпной дороге, ведущей в дан Касила, стражники отказались пропустить его. Они также не пожелали передать послание от чумазого незнакомца, который выглядел довольно опасным. Поскольку у Браноика не было денег на взятку, то вначале он говорил вежливо, потом попробовал спорить… ничего не помогало. Стражники только смеялись и объясняли, что если он хочет видеть Карадока, то ему придется встать лагерем прямо здесь и ждать, пока капитан не выедет по своим делам. Браноик пришел в такую ярость, что испытал искушение достать меч и незамедлительно решить вопрос, но здравый смысл все-таки победил. Он проделал весь этот путь от Элдиса не для того, чтобы его повесил какой-то королишка.

— Ладно, — проворчал он. — Я буду торчать у ваших ворот и голодать, пока вам не станет стыдно и вы меня не впустите.

Ведя на поводу коня, он бросил взгляд назад, на стражников. Они выглядели настороженно, словно поверили, что он на такое способен. На самом деле, поскольку у него не было ни денег, не еды, выбора не оставалось. На лугу через дорогу Браноик отпустил коня пастись, а сам сел там, откуда мог гневно посматривать на стражников и сам оставаться на виду. Они то и дело нервно косились на него. Возможно, эти взгляды и были вызваны чувством вины, но, скорее всего, они просто опасались, что он предпримет какие-то нежелательные действия.

Хотя Браноику недавно исполнилось двадцать лет, его рост составлял шесть футов и четыре дюйма, его отличали широкие плечи, длинные руки прирожденного фехтовальщика и осанка воина. По его левой щеке тянулся толстый, неровный шрам — память о смертельной схватке, которая привела к высылке из дана его отца в Белглейде. И прежде многие воины — не хуже, чем стражники Касила! — находили, что его присутствие заставляет их нервничать. Он ждал у дороги около двух часов и, наконец услышал звук серебряных рожков. Когда открылись дальние ворота, стражники тут же вытянулись по стойке «смирно». По насыпной дороге шагом ехали серебряные кинжалы. Как и помнил Браноик, они сидели в седлах легко и надменно. Во главе оказался парнишка лет четырнадцати в плаще в красную, золотистую и белую клетку. Когда Браноик шагнул вперед, один из стражников заорал на него: — Ты! Оставайся там, где стоишь! Это наследный принц Марин. И не смей беспокоить капитана, когда он сопровождает принца.