Лунная девушка - Анна Овчинникова

Скрэк проскользнул в ворота за моей спиной, и почти сразу двадцатифутовые створки начали медленно сдвигаться: в Лаэте готовились встретить бурю, как наступающего на город врага.

Раньше я думал, что нет ничего страшнее лунной бури в горах, но теперь понял всю глубину своей ошибки: в городе гроза могла быть еще опасней, чем в диких горах ва-гасов.

Еще недавно улицы Лаэте наверняка были такими же оживленными и многолюдными, как улицы Ринта, но теперь на них безраздельно властвовал ветер: он крутил между высокими каменными стенами всякий хлам, завывая голосом издыхающего тор-хо. Последние открытые ставни и двери торопливо захлопывались, время от времени сверху срывались куски кирпича, доски деревянных навесов топорщились, как шкура дикообраза. То одна, то другая доска не выдерживала единоборства с ураганом и вплеталась в несущийся вдоль улицы убийственный вихрь.

— Джейми! — заорал я, прижимаясь к стене за углом и прикрывая голову руками. — Надо где-нибудь спрятаться!

— Где?! — гаркнул унит, прильнувший к стене рядом со мной.

— Где угодно!.. В конце концов, здесь должны быть гостиницы… черт, как это сказать?!. Дома, куда пускают за плату!..

— А тебе есть, чем заплатить?! Пять кат за олу днем, десять ночью… А во время бури — двадцать пять!

— Долбаная планета! Тогда найдем мост, или подворотню, или хоть собачью конуру… Это же только начало, скоро здесь закрутится такое…

— Не дрейфь, мы почти пришли!

— Куда?!.

Вместо ответа унит нырнул через улицу, где бушевал вихрь, служивший предвестником настоящего урагана. Я старался не думать, что случится, если мы не найдем убежища до того, как гроза пустит в ход свою тяжелую артиллерию.

Чуть ли не на четвереньках прорвавшись сквозь мешанину нелетающих предметов, милостью бури получивших способность летать, мы с унитом очутились рядом с выложенным камнями отверстием высотой фута в четыре. Скрэк нырнул в темную трубу, из которой несло прошлогодней помойкой, я, не раздумывая, последовал за ним.

Недавнее падение со спины тиргона все же не прошло для меня даром: я чувствовал себя так паршиво, что готов был улечься прямо в трубе, покрытой липкой пленкой вонючей плесени… Но, заорав от неожиданности, одним прыжком догнал унита, когда мне под ноги бросилось какое-то омерзительное существо размером с небольшую свинью. Покрытая редкими черными волосами длинная тварь метнулась к выходу, сверкнула напоследок острыми зубами и зелеными фонариками злобных глаз — и скрылась.

— Джейми, что это было?!

— Скрэк, — обернувшись, коротко объяснил мой провожатый.

— Какая га… Я хотел сказать, какой милый зверек! В точности похож на любимую собачку моей тетушки…

Труба закончилась, под ногами заскрипело каменное крошево, мы оказались в полутемной обширной комнате, посреди которой горел костер: дым поднимался к потолку, втягиваясь в щели между камнями.

Звук наших шагов растревожил обитателей странной берлоги. Возникнув из затхлого сумрака, униты двинулись к нам бесшумным полукольцом, — при виде их лиц я живо вспомнил лица заключенных Окраинной тюрьмы города Ринта. Видно, завсегдатаи тюрем и трущоб как в Новых Городах, так и в Старых, лепятся из одной глины. В руках у некоторых оборванцев чадили факелы, они подняли их повыше, разглядывая тан-скина.

— Чтоб мне провалиться в бездну — Скрэк! — рявкнул лохматый детина с длинной седой бородой, заплетенной в четыре косы.

— Маргон! — снизу вверх глядя на бородача, без восторга в голосе отозвался Джейми.

— Ха, мы думали, ты удрал к калькарам! Что, не понравилась баланда в тамошних тюрьмах или соскучился по здешним сточным канавам?

— Я был вовсе не у калькаров, я…

— Да мне плевать, где ты был, — седобородый сунул факел прямо в лицо Скрэку, — только здесь ты больше торчать не будешь. Убирайся вон, вонючий тан-скин!

Скрэк ощерил зубы в точности, как это только что делал его четвероногий тезка.

— Я заплачу тебе за олу четверть навара, Маргон…

— Убирайся! — бородач не дал Джейми договорить, рявк седобородого поддержали две дюжины голосов.

Я стоял, прислонившись к стене у входа, и ждал, когда Скрэк закончит переговоры со своими знакомцами. Меня мучили головная боль и тошнота, я хотел одного: лечь, вытянуться и закрыть глаза… Но даже сквозь навязчивый звон в ушах не мог не заметить, что переговоры идут далеко не так гладко, как хотелось бы.

— Стой, Маргон! Прежде чем ты вышвырнешь отсюда эту мразь, я ему кой о чем пошепчу, — из-за спины седобородого громилы появился высокий, худой, как скелет, бритоголовый унит.

Скрэк вздрогнул так, словно перед ним внезапно возник Владыка Ночи:

— Тар-хаг! Я думал, ты… Я думал…

— Думал, что загнал меня в бездну, и я уже не явлюсь за своим должком, так?

Скин пригнулся, готовый напасть, и издал длинное злобное шипение:

— Чтоб ты и вправду провалился в бездну, Тар-хаг!..

— Но не раньше, чем отправлю туда тебя, — человек-скелет улыбнулся, что выглядело еще страшнее, чем если бы улыбнулся настоящий скелет. — Я долго ждал, когда ты снова объявишься, ублюдок шлюхи, — и вот наконец дождался!

Тощий рванулся вперед, но отпрянул: в руке у Скрэка появился нож.

— Не подходи! — проверещал тан-скин.

— Смотрите-ка, эта падаль обзавелась ножом! — обтянутый кожей череп выдал еще одну жуткую улыбку, а все вокруг разразились издевательским хохотом.

— Ну-ка, покажи этому гаденышу, Тар-хаг, что делают со скинами, у которых находят оружие!..

Под радостные поощрительные крики толпы человек-скелет стремительным пинком выбил у Скрэка нож и тут же заломил ему руку за спину. Униты окружили место схватки тесным вопящим кольцом, и когда я прорвался в центр круга, Джей-ми уже барахтался под полудюжиной оборванцев. Я отшвырнул от него троих, послал в нокдаун тощего типа, пытавшегося сломать скину руку, но в следующий миг сам упал от могучего удара между лопаток. В мою шею уперлось острое колено, рука, похожая на обмороженную птичью лапу, ухватила меня за подбородок, другая трехпалая лапа вцепилась в волосы надо лбом…

— Итон! — изуродованный унит быстро выпустил меня и вскочил.

— Итон… Итон… — пронеслось по комнате, мешаясь с завыванием ветра снаружи, толпа попятилась от меня и от сыплющего ругательствами Скрэка.

«Пожалуй, надо бы коротко остричься, — подумал я. — Если здешние жители будут сразу видеть мой лоб, это избавит меня от многих неприятностей…»

Скрэк встал, я повторил его подвиг, но лица оборванцев, огни факелов, стены комнаты закружились вокруг меня, словно подхваченные вихрем.

— Что нужно от несчастных карханов отпрыску чистой крови? — вкрадчиво-угрожающе осведомился седобородый верзила Маргон. — Что заставило равного войти под эту убогую кровлю?