Хроники Горана. Прознатчик - Александр Башибузук

— Так вот… Все шло просто отлично, я стала лучшей на цикле. Правда, не без приключений… — Франка опять тихонечко хихикнула, поерзала, устраиваясь поудобней у меня на плече, и продолжила: — Доучилась до шестого цикла, оставалось всего четыре годочка… И тут гадские жрецы нашли мне партию в семье Додонов. Гадского вдовца Мирона… тьфу на него…

— Прям такой гадский?

— Да ничего такой. Как все, но не лучше. А Петку его я полюбила всем сердцем… и она меня… жа-а-алко ее…

— Не плачь говорю. А этот… козлик… я так понял, твой учитель был?

— Ага… мэтр Влахий Борбан, профессор кафедры предметного чародейства. Он… словом, он добрый, помогал мне, но всегда был… г-м… такой странноватый…

— И что дальше?

— Мне не дали доучиться, почти силком выдернули домой, где и выдали за Мирона. Батя, видите ли, посчитал, что породниться с Додонами будет выгодней, чем оплачивать еще четыре года Академии. Все… прощай диплом, полный запрет почти на все чародейство, мэтр Борбан едва выбил мне поддиплом, даже не лекарки, а повитухи, и здравствуй окраина под названием Звериные Острова. Какл его забери, этого батяню.

— Какл это сильно страшно, пожалей батю.

— Ну ладно… — Франка засмеялась и сильней прижалась ко мне всем телом. — Словом, застряла я на Островах, даже смирилась, правда практиковать начала, в известность вошла. И тут на тебе, Петку Коганы решили в семью забрать. А это… это вторая семья в Скалистых. Мой Додончик, да и я тоже, сразу ближними родичами с ними становимся. Это же возможность!!! Ох, я бы и развернулась!

— Развернешься еще… — я медленно провел ладонью по горячему бедру Франки. — Так почему Франтя?

— Ну… — засмущалась хафлингесса. — Батяня, рогуль ему в печенку, так назвал. А я переиначила, много лучше звучит…

— И правда, звучит. Но и Франтя тоже ничего.

— Нет… — возмутилась женщина. Ее слегка влажные губы оказались в опасной близости от моих. — Я тебя сейчас…

— И я… — рука сама по себе прижала Франку себе.

Не сложилось. Энергичный стук в дверь, заставил нас отстраниться друг от друга. Вернее, только Франку, мне так совершенно все равно кто там ломится. А ломился мэтр, язви его в душу, Влахий Борб.

Старикан совершенно преобразился, да так, что я его сразу не узнал. Богатый кафтан с золотой шнуровкой, опушенный серебристым мехом, лихо заломленная шапка с атласным верхом, алые сафьяновые сапоги в тон широкому кушаку и тяжелая, богато изукрашенная кривая сабля. Даже мордой переменился, из-под кустистых бровей поблескивают холодные колючие глаза, закрученные к верху усищи, борода браво торчит. Словом — страшный герой, рубака, гроза женских сердец. Правда, для меня это впечатление немного смазывалось от предыдущего видения его тощей задницы в кружевных панталонах.

— Извольте принять мои извинения за вторжение, но нам необходимо объясниться, — строго отчеканил Влахий Борбан. — Так случилось, что вы, конечно непреднамеренно, стали свидетелями некой картины. И я желаю сохранения оных сведений в полной тайне!

— А то что? — так же строго ответила Франка, состроив на личике совершенно надменное изображение. И наглое. И язвительное до невозможности. Ох уж эта гнома, то есть хафлингесса.

— Франтя, Франтя… — голос старикана неожиданно стал заискивающим. — Ты же, не предашь огласке невинные забавы своего старого учителя?

— Нет, конечно, я добро помню, — быстро смягчилась хафлингесса. — Но как вы мэтр здесь оказались?

— Скорбная история, но расскажу… — пообещал старикан и посмотрел на меня. — Но пусть твой спутник даст клятву сохранить оные сведения в тайне. И вообще, кто он тебе? Полюбовник? Муж… нет, это невозможно…

— Метр Борбан… — я пожал плечами. — Мне некем и нечем клясться. А огласке предавать не стану, в том вам мое слово. Слово Горана.

Влахий прищурился, внимательно рассматривая меня:

— Славен, могуч как Торслав, красив как Ярмир, да еще наделен Богами истинной силой? Очень любопытно…

— Слово его как сталь, — неожиданно поддержала меня Франка и так же неожиданно покраснела. — А мне он ближник, хранитель тела.

— Уже вижу… — кивнул чародей. — Словом, все к общему удовольствию уладилось. А теперь дети мои, отужинаем, чем Боги послали, и будем говорить. Дьюля, Магда, Марфушка, накрывать на стол, живо, живо… — старик лукаво подмигнул нам и с заговорщицким видом сообщил. — Я не говорил, что сие заведение принадлежит мне? Да, да… вот такое грехопадение, моя милая Франтя…

Оные девы быстро сервировали стол, натащив просто гору еды и питья, а мне предоставили длинный роскошный халат, ибо появился я в борделе, в одних подштанниках и полной броне. Ну… так получилось, сами понимаете, некогда было.

Борбан дождался пока девочки уйдут, и поднял большой бокал червленого серебра:

— Думаю, самая пора нам пообщаться. А пока здравы будем гости дорогие…

Слово за слово, мэтр Влахий рассказал свою историю. Оказывается, покинул он университет, три года назад, попав под очередную чистку Белого Синода, со времен Донатовой Резни, державшего чародеев под пристальным вниманием. Якобы за черную волшбу, хотя, со слов Влахия, ничего подобного он не творил, завистники постарались, но все равно оказался под следствием в синодских темницах. И сидеть бы ему там до скончания века, но руководство Академии, замолвило словечко перед архипрелатом и его выпустили, правда, с высылкой из столицы и с жесточайшим запретом на чародейство. Влахий недолго горевал, убыл в Добренец и вложил накопления в бордель, выкупив его у прежнего владельца. Правда владел им через подставную личность, ибо сам был боярского роду, а боярам невместно так скоромиться, можно и звания лишиться. Помимо борделя держал еще три богатые корчмы и пару доходных домов. И теперь, по его словам, был совершенно счастлив. И даже входил в городскую Думу. Словом, нашел себя человек. А в общении, мэтр Влахий Борбан, оказался вовсе наиприятнейшим человеком. Веселым, с язвительным юморком, словом душа человек. По крайней мере, мне так показалось. А вот чары творить он зарекся, ибо прекрасно понимал, что второй раз из лап Синода, не выберется. Хотя, тут мэтр немного привирает, не верю, да и медальон свидетельствует, что старикан пытался меня чародейским способом прощупать.

— Вот так, дети мои, — Влахий опять вздел чару. — Ну а теперь ваша очередь, но наперво хлобыстнем, ибо понимаю я, история возможно краткая, но сложная. Ну, здравы будем, на погибель ворогам нашим…

Выпили, конечно. Франка начала рассказывать, но опять захлюпала носом, и пришлось заканчивать мне.

— Сбежала сама. Даже не знаю почему.