Поэты 1820–1830-х годов. Том 1 - Дмитрий Дашков

С организацией «Московского вестника» при ближайшем участии Пушкина, Туманский становится его активным сотрудником, хотя далеко не во всем разделяет позиции журнала. Последовательная ориентация журнала на немецкую романтическую эстетику оказывается ему чуждой; он рассматривает ее как отход от насущных современных проблем в область «отвлеченных умствований». В известной степени скептицизм Туманского по отношению к «метафизике» любомудров разделял почти весь пушкинский круг, литературно сближавшийся скорее с французской просветительской традицией.

Со второй половины 1820-х годов поэтическая продуктивность Туманского идет на убыль. В 1827 году он принимает участие в издании «Одесского вестника»; в 1828-м — назначен состоять при председателе диванов княжеств Молдавии и Валахии графе Палене по дипломатической части; в 1829-м — участвует в редактировании Адрианопольского мирного трактата. В 1830–1831 годах Туманский посещает Петербург и Москву, видится с Дельвигом и Пушкиным; в 1831 году в письме к С. Г. Туманской дает восторженную характеристику «Путешествию Онегина». 1830-е годы Туманский проводит в дипломатических разъездах; служит в Яссах по комитету о составлении нового регламента по управлению Молдавией и Валахией, а с 1835 года по протекции своих родных, Кочубеев, назначается вторым секретарем при посланнике в Константинополе А. П. Бутеневе. Вернувшись в 1839 году в Петербург, он оставляет дипломатическую службу и переходит в Государственный совет в качестве статс-секретаря по департаменту экономии.

Пишет Туманский в 1830-е годы мало; однако стихи этого времени составляют лучшую часть его поэтического наследия. В эпоху господства «поэзии мысли» Туманский остается верен элегической основе своего раннего творчества, хотя оно и претерпевает значительную эволюцию. В 1830 году он выступает с декларативным утверждением общественной функции поэзии («Стансы», 1830). В стихах его усиливается «объективное», эпическое начало; предметный мир его стихов расширяется и конкретизируется; обогащается их эмоциональный диапазон. К такого рода стихам принадлежит серия лирических пейзажей Туманского, среди которых выделяется получившая широкую популярность «Мысль о юге» (1830); ср. также «Мысль о севере» (1830), «Strand-Weg» (1833), «Дом на Босфоре» (1836). В 1832 году, возможно под впечатлением жизни в Молдавии, он вновь обращается к Шенье и создает два антологических стихотворения («Приглашение», «Отроковице»). Однако и в своей любовной лирике он предпочитает теперь прозаизацию, куплетные формы, ритмико-интонационное строение романса («Размолвка», 1833; «Песня», 1843), предвосхищая в некоторых отношениях романсную лирику Фета или Полонского.

С конца 1830-х годов Туманский совершенно отходит от поэзии; в 1839–1840 годах он занимается составлением «Истории Государственного совета». В 1841 году он действительный статский советник; однако его служебная карьера омрачается в 1844–1846 годы столкновениями с новым государственным секретарем Н. И. Бахтиным. В 1846 году он выходит в отставку и поселяется в своем имении Апанасовке Полтавской губернии, время от времени выезжая в Петербург и Москву.

В последние годы жизни Туманский активно участвует в подготовке крестьянской реформы и даже избирается депутатом для представления в Петербург «Проекта положения об улучшении быта помещичьих крестьян Полтавской губернии». Поручения этого он, однако, принять уже не смог и 23 марта 1860 года скончался.

132. КАРТИНА ЖИРОДЕТА

На склоне вечера, ловитвой утомленный,Сложив с себя колчан и лук окровавленный,В дубраве сумрачной, младый Эндимион,Разлегшись на листах, вкушал отрадный сон.Но верная любовь заботливой ДианыИ там, сквозь сень дерев, сквозь тонкие туманы,Золотокудрого ловителя нашла:И там, любуяся красой его чела,Богиня к пастырю в лучах своих слеталаИ сонного в уста и в очи целовала.

133. ЮНОЙ ПРЕЛЕСТНИЦЕ

Люблю я звук твоих речей,Наряда твоего небрежность;Но тягостна душе моейТвоя услужливая нежность.Твоих восторгов я стыжусь,Меня пугает наслажденье;В моем прискорбном умиленьеЯ на тебя не нагляжусь.Беспечная, в чаду развратаЕще не огрубела ты,—Не памятна ль тебе утратаТвоей девичьей простоты?Не сладостно ль тебя увидетьДоверчивую, как дитя,—Я устыдился б и шутяТвое младенчество обидеть.Нередко без огня в крови,С каким-то грустным состраданьемДарю тебя немым лобзаньем,О жрица ранняя любви.Нередко ласкою нескромнойТревожишь ты мою печаль;Мне жаль красы твоей наемной,И слабости своей мне жаль.

134. ВИДЕНИЕ

На берегах задумчивой Эсмани,         Чуть слышной в звонких камышах,Унынием встревоженный, в мечтах         Платил я прошлой жизни дани.

         Видения носились надо мной,         Виденья дней, погибших без возврата;В толпе их я узрел, опять в красе земной,                   Отца, и мать, и брата.

         Узрел утраченных друзей,Среди надежд, блаженства и свободы,И в утренней небрежности своей         Мои младенческие годы.

«Привет вам! — я вскричал без ропота, без слез,         С душою, полной встречи тайной. —Привет вам, легкие посланники небес         Иль гости милости случайной!

         Приходом вашим ожил я,Как узник, милою утешенный в неволе.Побудьте же со мной, небесные друзья,         Порадуйте меня подоле!

О, дайте мне вкусить всю сладость сих минут,         Все тайны вашего явленья,Постигнуть ваш удел, воздушный ваш приют         И горних тел прикосновенья.

Скажите, добрые, вы счастливы ль вполне?         Не нужны ль и для вас желанья?Не ожидали ль вас в небесной вышинеЕще дальнейшие за небом упованья?

Скажите, помните ль вы прежней жизни круг:Волненье юности, мечту любви прелестной, —Или прошедшее, как недостойный дух,Не прикасается к обители небесной?

Скажите…» Но уж их как бурей унесло;         Сверкнула лишь толпа святая,И только матери знакомое крыло         Повеяло мне лаской, улетая…

135. ГИМН БОГУ

Есть бог всевидящий! есть бог каратель злобы!         Предвечная любовь и красота!Пославший праху жизнь и утвердивший гробы         И на гробах бессмертия врата.

Как буря — длань его, и глас его — как громы:         Подымет перст и возмутит миры;Но, правосудием и благостью ведомый,         На добрых льет он нежные дары.

Он пастухов хранит соломенные кровли,         Невинность их простосердечных дней;Смиренным рыбарям уготовляет ловли         И любит дым их сельских алтарей.

Тоске гонимого дарует упованье,         Дарует мир сердцам беспечных дев;Отеческой рукой таит от них страданье         И слушает веселый их припев.

Но вы, могущие, на ложе наслажденья         Презревшие безумно божий глас!Вы, пренебрегшие его узаконенье,—         О горе, горе вам! Он видит вас,—

Он видит всюду вас! В безвинных приговорах,         В слезах вдовиц, в лиющейся крови,В терзаньях матерей, в потухших старца взорах         И в бедствиях приязни и любви.

Не дремлет в небе он! Очами гневный двигнет,         Нашлет на вас нежданную боязнь,И вспыхнут молнии и громы — и постигнет         Неправедных всеправедная казнь.

136. К СЕСТРЕ

(При посылке ей сочинений Жуковского)

Тому, кто с ранних лет душоюСвятую правду возлюбилИ первых мыслей чистотоюСебя от черни оградил;Кто смелым, огненным желаньемЗаконы неба одолелИ в горний мир перелетелВосторгом, чувством и мечтаньем, —Тому, шум зависти презрев,Ценить, в порывах благородных,Балладника прекрасных девИ летописца битв народных.Тому любить и пониматьВысоких чувствований сладость,И тихих дум живую радость,И беспокойных дум печать,И голос сердца потаенныйО благах дальних, но святых…Блажен, кто, свыше вдохновенный,Поэта чистый огнь постиг!Но славен и блажен стократноПитомец избранный судьбы —От колыбели непонятный,И вождь и властелин толпы,Приявший жизнь с бессмертным правомНа лире воспевать боговИ лиры сладостным уставомБогам, в гармонии стихов,Передавать мольбы сынов.Ему не страшно мира мненье!Хвалу людей отвергнув сам,Он, бросив мир, в уединеньеХранит в душе одно презреньеК его тиранам и рабам,Одну веселость и беспечность,И равнодушье простоты,С надеждой тайною, что вечностьЕго наследует мечты.

137. МИЛОЙ ДЕВЕ