Никому тебя не отдам - Арина Зимняя

  - Зачем торопилась, спрашивается? - философски заметила я, отходя от кучи и растерянного мужа, попутно расцеловываясь с его родителями и Тимофеем. Рыжик переобулся и поспешил на кухню к Яромиру.

  - Что это? - с интересом спросила я.

  - Эм...Ну, понимаешь, тут...В общем, это подарки и не только.

  - Это все подарки?! Ты затарил нашего сына до восемнадцати лет? - скептически уточнила я. Богдан и так баловал Даню не в меру.

  - Милая, мы просто прогулялись с родителями по магазинам! - отбивался Богдан. В итоге ему надоело оправдываться, и он применил запрещенный прием - сгреб меня в охапку и начал целовать.

  Очнулись мы только при звуке детского хихикания.

  - Видишь! - важно говорил Даня Польке. - Когда мы вырастем, я на тебе женюсь, и мы тоже будем целоваться, как взрослые!

  - Так! Вырастите вначале! - Ядвига уволокла детей в гостиную, прошипев через плечо нам: - Хватит тут детей развращать!

  Меня прорвало. Тихий смех перерос в откровенный хохот. На ногах я устояла только благодаря Богдану.

  - Вот! - укоризненно покачал головой отец Богдана, выходивший покурить. - Довел жену! Я тебе говорил!

  - Папа!

  - Не папкай! - осекла его мать. Наталья, как всегда выглядела великолепно - худощавая подтянутая женщина в длинном вечернем платье с идеальным коротким маникюром, укладкой.- Кира с ног сбивается с нашим энерджайзером, а ты только и знаешь, что на работе пропадать!

  - Родители, а ничего, что у меня сеть автосалонов в пяти городах? - вкрадчиво спросил Богдан.

  - Началось! - возмутился Радов-старший. - У тебя сын должен быть в первую очередь! И вообще, мы второго когда дождемся?

  - Хватит! - взмолилась я. - Вы опять полвечера будете обсуждать безответственность Богдана, а потом запретесь в кабинете решать рабочие вопросы!

  - Действительно, мальчики! - встала на мою сторону Наталья. - Чего это вы каждый раз от нас уходите? Кира! Запри кабинет, спрячь ключ подальше! Будут сидеть сегодня с нами! И вообще, кого мы ждем?

  Я оглянулась и окинула взглядом разношерстную компанию в гостиной.

  - Я не опоздал? - в холл влетел Морозов, сияя, как новогодняя елка.

  - Дядя Никита! - хором заорали дети и распихивая взрослых, побежали к Никите.

  - У тебя все такой же дурдом! - подмигнул мне Никита, вручая детям подарки и отправляя их обратно.

  - А ты как думал! Жена твоя где? - я выглянула во двор.

  - Сейчас подъедет! - успокоил меня Мороз.

  Лет шесть назад Морозов вдруг открыл картинную галерею. Позже признался - по уши втрескался в молодую художницу, подкатил к ней, а она только фыркнула - мол, нам с тобой не по пути - ты хам и бабник и ничего не смыслишь в искусстве! Никита выкупил здание, организовал там ремонт и стал раскручивать молодых и неизвестных художников, рассудив, что рисовать точно не научится, так хоть таким образом просветится. Через несколько лет он стал прилично разбираться в живописи. А девушка... А девушка выскочила замуж за какого-то питерского предпринимателя. Никита погоревал, потом оправился. Галерею продавать он не стал. А потом совершенно неожиданно встретил в галерее симпатичную девушку, в пух и прах рассорившись с ней на тему освещения одной картины. Как выяснилось, ее собственной, выставленной под вымышленным именем. Поженились они буквально через два месяца, Вида оказалась милой, общительной и очень смешливой девушкой. Портретная живопись оказалась ее хобби, сама же она руководила танцевальной студией. Детей они не торопились заводить, наслаждаясь собой, хотя как-то Вида призналась мне, что уже подумывает и на эту тему.

  Минут через десять подъехала и Вида. Эпическое действие под названием 'Восемь лет Дане' вошло в фазу празднования.

  Я оглядела всех, кто сидел за большим столом. Шумная компания, искренне веселящаяся в этот день. Мои родные. Все, кто здесь собрались сегодня. Мои самые близкие мне и дорогие люди. Мы уже давно забыли все обиды, нанесенные по молодости и неопытности друг другу. Уже давно стали одной большой семьей. Радовались и переживали вместе. Стояли друг за друга и помогали в случае необходимости. Люблю их всех!

  - За нас! - подняла я бокал.

  Меня поддержал нестройный, но дружный и громкий хор голосов.