Я — «Дракон». Атакую!.. - Евгений Савицкий

Так складывался у нас хороший коллектив с развитым чувством чести, ответственности. Сейчас мне вот нередко задают вопросы: «Как вы воспитали такую дочь?», «Какие методы воспитания приняты в вашей семье?» Я пожимаю плечами: что тут скажешь? Да, Светлана довольно популярна в авиационном мире — стала дважды Героем Советского Союза. Но, откровенно говоря, воспитывалась Светлана больше в коллективе, где училась и работала. Школа, пионерская организация, комсомол, партийная организация — разве это не ступени становления многих наших современников? Со своей стороны, мы с женой Лидией Павловной поддерживали Свету во всех ее начинаниях, порой очень смелых, рискованных. Вот, вероятно, существенная деталь: воспитание в семье было поставлено так, чтобы, Светлана не чувствовала, что она дочь маршала. Росла, как многие другие девочки, ее ровесницы, училась, помогала по дому.

Могут возразить: коллектив коллективом, но не зря же считается, что родителям с каждым годом воспитывать все сложнее. Вот, дескать, и быт нынче у всех более устроен, и детство благополучнее, не то, что у нас, а глядишь, сын от рук отбился, дочь грубит… Говорят, что в век невиданных скоростей, сказочных достижений науки и техники убыстряется ритм жизни, усложняются методы носнптания. Не случайно, мол, молодежь становится объектом изучения для целого комплекса наук — демографии, социологии, педагогики, психологии, этики, эстетики, экономики. На научную основу становится и семейная педагогика. Однако…

Как-то ученые-зоологи рассказали мне об одном поучительном эксперименте. Они взяли из гнезда горных орлов — кондоров — несколько яиц. Яйца эти поместили в инкубатор, и когда появились птенцы, выкармливали их свяжим мясом — строго и заботливо, по времени и по режиму. Затем повзрослевших орлов перевели в зоологический сед и уже взрослых окольцевали и выпустили в районы, где жили их братья и сестры.

Как показало наблюдение, большинство орлов, выосших в инкубаторе и воспитанных в неволе, оказалось не приспособленными к жизни в естественных горных условиях и погибли. а их братья и сестры прекрасно чувствовали себя в своей родной стихии и приносили потомство.

Не напоминает ли эта грустная история воспитание детей в некоторых наших семьях?..

Конечно, надо признать, время сейчас динамичное, изменчивое. Нынешнее поколение молодых живет в условиях быстрой смены событий, многообразия возникающих тенденций и явлений, противоречивого потока информации, острой идеологической борьбы. Но именно такое время и требует от нового поколения не механического усвоения готовых истин, а нравственного и индивидального самоопределения, умения самостоятельного самоуправления, умения самостоятельно мыслить.

Эти процессы, понятно, сложны и для детей, и для отцов. И все-таки, думаю, какие бы новейшие методы воспитания ни разрабатывались наукой, это отнюдь не значит, что отец или мать, прочитав, допустим, популярную брошюру на педагогическую тему, могут использовать ее как кулинарную книгу. Важнее, на мой взгляд, другое — атмосфера, воздух семьи!

Я знаю много семей, в которых особенно сильны чувства привязанности друг к другу, взаимной любви. Сравнивая их, я обнаруживаю, что коллектив каждой такой семьи роднит неистощимая молодость души, сохранить которую можно только благодаря высоким идеалам. А иметь общие идеалы в жизни — это, вероятно, так же естественно и необходимо для членов семьи, как и наличие взаимной любви, уважения.

Атмосфера взаимопонимания, духовного родства, живого общения сближает сердца людей, обеспечивает здоровый тонус, поддерживает иммунитет против искушений предаться серенькому, но беззаботному существованию, «красивой жизни». И это не просто крепкие семьи, отвечающие каким-то среднеарифметическим стандартам и элементарным представлениям о порядочности. В них, как правило, бодрая атмосфера, здоровый климат, полное и поистине уважительное равноправие. Дети там растут здоровыми физически, духовно, нравственно (для меня эти качества неотделимы). Там преобладают благородные порывы, значительные интересы, господствует тяга к знаниям. Как правило, именно в такой среде достигается наиболее удачная профессиональная реализация возможностей каждого члена семьи, у детей формируется высокое гражданское сознание. В таких семьях хранят верность, спешат на выручку друг другу. И по-настоящему дружные, спаянные члены таких семей способны выстоять против урагана самых тяжелых житейских испытаний!

К сожалению, в последние годы появилось немало так называемых «благополучных» и даже «преуспевающих» семей, которые, как те экспериментальные орлы, тоже живут в инкубаторских условиях. У них, кажется, все есть — шикарные квартиры-хоромы, набитые роскошными, сверхмодными мебельными гарнитурами, всевозможной ультрасовременной бытовой техникой. Есть богатые дачи-дворцы и автомашины новейших престижных марок, дорогие модные туалеты. И все же именно в таких семьях сильнее всего ощущается проза и скука семейной жизни. Именно здесь наиболее осязательно властвуют расчет и выгода, именно здесь отсутствуют духовная атмосфера и нравственные критерии поведения в семье и за ее пределами.

Спрашивается — чего же не хватает этим семьям? Вроде бы всего у людей с излишком. Не хватает им чего-то такого, что на ощупь неуловимо. А именно — я ни боюсь этого слова, — идеала, вернее, цели в жизни. Они вытеснена страстью накопительства, которая не знает насыщения, удовлетворения и предела. Вещизм, стремление к наживе, накопительству заражает молодых, отравляют старость пожилым — именно они в первую очередь становятся жертвами подобного семейного климата. Нередко в таких семьях воцаряется махровое невежество. Люди, глядишь, живут в самой гуще культурных событий, но от культуры очень далеки, ибо втянуты в орбиту делишек, связанных со страстью к обогащению, с непрестанной погоней за «рыночными новинками». Настоящие сизифы нашего времени — только еще более трагические по сравнению с мифическим героем!

Доводилось мне слышать и слова в оправдание такой своей жизни — дескать, осуществления-то возвышенных идеалов нам не дождаться да и вообще никогда не достичь, Но в стремлении к такому осуществлению разве не смысл жизни?.. В процессе этого того поступательного движения старшие участвуют, вкладывая в него свой житейский и нравственный опыт, а молодежь — свое дерзновение и смелость. Не так ли воспитывается гражданственность, любовь к отечеству?

Присмотритесь к традициям народа, и вы заметите, что в семьях, вошедших в историю нашей страны, caмое почетное место занимали честь, достоинство, уважение к окружающим. Это служило мерилом при оценке поведении каждого в таких семьях, при осуждении тех, кто свернул с правильного пути, запятнал честь рода. В летописи многих семей вписаны славные имена поборников и ревнителей свободы, народных прав, борцов за справедливость. Я не знаю более волнующей пищи дли чтения, чем такие вот семейные хроники, заметки и письма. Это — подлинные исторические свидетельства, удостоверяющие, что в русском народе всегда жили высокие и светлые идеалы!

И в более близкую нам эпоху эти идеалы передавались, от отцов к детям, от детей к внукам, формируя настоящих людей. Целые поколения сражались за них не жалея жизни. Семейные традиции продолжают жить. В последние годы наметился особо возрастающий интерес к отстаиванию и приумножению фамильной славы, чести, достоинства семьи. Молодое поколение старается закрепить и обогатить достигнутое отцами и дедами. — своими трудовыми успехами на профессиональном поприще, творческим отношением к делу, умением дорожить идеалами и беречь честь смолоду. Это — нетленный наш капитал и бесценное наследство.

Однако как мы с Колькой Зубаревым все же вошли в историю нашей отечественной педагогики?

А дело было так. В один из дней в детдом приехали озабоченные люди — все в высоких кожаных крагах, модных кепках, — установили на треноге какой-то ящик и строго нас с Колькой предупредили:

— Сейчас вы будете одеваться у своих кроватей. Никуда не бегайте.

Я не сразу понял, как же это нам еще одеваться, если мы уже давно одеты.

— А для этого надо раздеться, — доходчиво объяснили мне.

Когда мы с Колькой Зубаревым, не очень-то уразумев смысл мероприятия, разоблачились, озабоченные люди засуетились, начали торопливо крутить на ящике какую-то ручку, а нам закричали:

— Давай, давай — одевайтесь же! Живей!..

Потом все успокоились, сложили свои инструменты в машину и укатили.

И вот февральским вечером тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, ни много ни мало шестьдесят лет спустя, в телевизионной передаче «Семья и школа» в небольшом фрагменте из старенького документального фильма о детских домах я увидел себя.

…Худой, наголо остриженный парнишка. Взгляд настороженный, непонимающий: к чему вся эта суета вокруг ящика с треногой? Рядом Николай Зубарев, мой закадычный дружок, — этот улыбается. Мы одеваемся и, в соответствии с проведенным инструктажем, ни на шаг не отходим от наших коек с высокими спинками.