Глубокий минус - Владимир Михайлов

- Да, - согласился Ван. - Ты мог бы еще сказать, что кто-то может обвинить тебя в бегстве. И что обстоятельства могут сложиться так, что никто из нас не сможет слова молвить в твою защиту. Конечно, для тебя было бы спокойнее остаться здесь. Но не для экспедиции.

- Бедный Колин, - сказала Зоя. - Правда, ему не повезло.

- Итак, - сказал Ван, - ты поведешь машину.

- Да.

- Вот все и решено. Разумеется, если бы мы обладали более богатым опытом по части критических положений, то не стали бы подвергать тебя такому риску. Если бы обладали опытом наших предков. Они, быть может, нашли бы и другой выход из положения.

- Нет, - сказал Колин. - Чем может помочь нам опыт предков? У них не было таких машин. Они даже не имели представления о них. Окажись предки на нашем месте, они просто растерялись бы. Не надо их чрезмерно идеализировать... Нет, на опыт прошлого нам нечего надеяться. Да и на будущее тоже. Ближе всего к будущему находится наш Юра, - Колин постарался, чтобы при этих словах в его голосе не прозвучало презрение, но я не думаю, чтобы он смог нам помочь. Нет, мы Здесь одни - под толщей миллионов и миллионов лет, и только на себя мы можем рассчитывать.

Он повернулся и стремительно направился к машине. Перед глазами его все еще стояло лицо Юры - такое, каким оно было только что, в момент, когда парень осознал всю трагическую непоправимость своего проступка. "Да, подумал Колин, - совесть у пего, конечно, есть, против этого возразить нечего, и слава богу, как говорится. Только что сейчас толку от его совести?"

Он проверил, как установлен рест, - кажется, хорошо, да, по всем правилам, - и начал во второй уже раз сегодня освобождать багажник, облегчая машину. Остальные все еще сидели в кружке там, где он их оставил. До Колина доносился каждый напряженный вздох - и ни одного слова, потому что слов не было. Наконец Ван спросил - так же спокойно, как всегда:

- Кто же сжег рест?

- Я, - ответил Юра, и голос его дрогнул.

Зоя сказала:

- Да, представляю, как тебе скверно.

- Ему сейчас, конечно, не очень хорошо, я полагаю, - отозвался Ван Сайези.

Громко сопя, чтобы не слышать этих разговоров, Колин яростно выбрасывал лишнее из багажника. Вновь заговорил Ван Сайези. Колин выглянул: Ван сидел, положив ладонь на затылок мальчишки, уткнувшего лицо в поднятые острые колени.

- Пожалуй, ничего лучшего нам не придумать. Жаль - в субвремени не существует связи, и мы не можем ни предупредить, ни просить о помощи. Но я надеюсь на Колина...

Колин торопливо отошел от двери: не хватало еще слышать комплименты в собственный адрес. Ну-ка, что еще можно выкинуть?

- Лишь бы рест не сгорел, - пробормотала Нина. - А вообще-то минус-время не терпит вольностей. Ты не забывай этого, Юра.

Юра поднял голову, глаза его были красны. Он шмыгнул носом.

- Сизов мог оставить ресты в верхних группах, - сказал он. - Сизов же будет брать для зарядки и их контейнеры и обязательно залезет в багажник.

Колин поднял брови. А ведь действительно! Но тогда...

Он вылез из багажного отделения, неторопливо подошел к сидящим.

- Ну, машину я подготовил.

- Погоди минутку, - сказал Ван. - Надо что-то сделать с парнем. Ожидать эти двое суток здесь ему будет не под силу, тем более что придется сидеть на месте, выходить за экраны - лишний расход энергии. Парень просто свихнется от угрызений совести.

Решение пришло неожиданно. Колин сказал:

- А не взять ли мне его с собой? Поехали, Юра?

Парень поднял на пего глаза, и Колин даже испугался - такая была в них благодарность.

- Мало ли что: поможет мне в дороге...

Именно так. И вовсе ни к чему говорить, что он просто оберегает экспедицию от мальчишки.

- Ну вот и хорошо, - сказал Ван. - Второй человек тебе будет очень кстати.

- Почти сутки физического времени - не шутка, - поддержала Нина. - А вдвоем куда легче. Сможешь отдохнуть, когда он будет сидеть за пультом.

- Слишком много рестов надо иметь для такого удовольствия, - не удержавшись, пробормотал Колин.

Он снова перехватил обращенный на него взгляд Юры и опустил глаза; говорить этого, конечно, не следовало: дважды за один проступок не наказывают.

- Шучу, - сказал он и взглянул на часы. - Ого! Время! - Он кивнул Юре: - Пошли! Ну, так вы здесь... осторожнее с энергией. Маяк проверьте - вдруг в шахте окажется еще чья-нибудь экспедиция, будет проходить мимо. Только если вас подберут - оставьте здесь вымпел суток на трое, на это хватит одной батарейки. Что, мол, с вами все в порядке. - Он умолк и подумал, что сказал, кажется, все. Или нет? - Да, лишнее сразу же дехронизируйте. - Он кивнул в сторону выброшенных из машины вещей. - Нечего тратить энергию на всякую рухлядь.

Теперь, кажется, сказано было уже окончательно все. И, однако, оставалось ощущение, что разговор не закончен. Все словно ждали чего-то... Тогда Колин пробормотал:

- Ну ладно. Ну все. Значит, в случае чего...

Губы всех шевельнулись одновременно, беззвучно прощаясь.

Колин захлопнул за собой дверцу. По узкому проходу добрался до своего кресла в передней части машины.

- Видеть барохроны, - распорядился Колин на жаргоне хрономехаников. Надо было сразу же дать парню определенное задание. - Если давление скакнет к красной, скажи сразу. Субвремя не шутит. Не забудь, - он поднял палец, - мы везем с собой, может быть, важнейшее открытие, ради которого должны...

Он вдруг умолк и ухватился за карман: почудилось, что материалы больше не лежат там. Нет, они были на месте, пленки из силлура...

Сквозь прозрачный купол он улыбнулся тем, кто стоял снаружи, чуть поодаль от машины. Кивнул им и включил ретаймер.

3

Постепенного перехода не было. Просто какой-то очередной квант времени, реализуясь, продолжил мир уже без них. Для оставшихся хронокара вдруг не стало, лишь воздух колыхнулся, заполняя возникшую пустоту; для Колина и Юры не существовало больше ни поляны, ни людей. Время исчезло. Часы шли, но они ничего не отсчитывали.

Колин усмехнулся про себя: "Исторического времени нет, и никто не может сказать, в каком году мы сейчас находимся. Но физическое время - наше собственное - не обмануть, оно есть, и пройдет еще немало часов, пока мы вынырнем в эоцене.

Там почти наверняка лежат ресты - драгоценные, оставленные Сизовым. Вот он ругался, когда вдруг увидел их в своем багажнике! Но это ничего.

А пока будем внимательнее следить за тем единственным, который только что унес нас из исторического времени".

Колин медленно, по раз навсегда установленному порядку, читал показания приборов. Иногда, когда стрелки устремлялись враздрай, слегка поворачивал лимбы на пульте. Этим внешне и ограничивалось искусство управления хронокаром, сущность же его заключалась в умении предвидеть все и совершать необходимые действия хотя бы на полсекунды раньше, чем произойдет еще один скачок плотности времени.