Миллиардер в подарок - Кэтрин Вилтчер

стуком падает обратно на стол. Самая горячая блондинка, которую я когда-либо видел, стоит в дверях моего кабинета, одетая только в белое белье, и улыбается. Ноги от ушей, волосы как золотистый шелк…

Джиджи Хадид, можешь вырвать свое сердечко.

Я все еще подбираю свою челюсть с пола, когда она неторопливо входит в комнату.

— Чем я могу тебе помочь, милая? — растягиваю я слова. Если она гребаная уборщица, то и я тоже. — Ты выглядишь словно мой ранний рождественский подарок.

— Меня прислал ваш отец, — хрипло говорит она, проводя изящным пальчиком по впечатляющей выпуклости своих сисек. Однако я едва бросаю на них взгляд. Я слишком занят тем, что моя ухмылка слетает так быстро, что все еще чувствую дуновение ветерка. — Я Прошлое, — добавляет она, подходя еще ближе на этих туфлях на высоком каблуке так, словно родилась в Лабутенах.

— И я покончил со всем этим безумным дерьмом, — хриплю. — Если ты здесь не для того, чтобы навести порядок в моем кабинете, я предлагаю тебе убраться отсюда ко всем чертям.

Бросаю взгляд на часы на стене. Сейчас девять двадцать. Грейс должна быть здесь через сорок минут. По какой-то причине эта мысль наполняет меня облегчением.

— Вам не удастся умными разговорами выпутаться из этого, мистер Фарли, — говорит она, придвигаясь ближе к моему столу.

— Откуда ты знаешь мое имя? — требовательно произношу я.

— Я знаю о вас все, мистер Фарли, и вы были плохим, очень плохим мальчиком…

У любого другого мужчины потекли бы слюнки от таких слов, слетающих с этих губ, но мой член крепко спит и мечтает о другой.

Она наклоняется над моим столом, ее длинные светлые волосы падают на брошенную папку с файлами, и теребит концы моего красного шелкового галстука. Я всегда ношу только этот цвет и фасон, и за этим стоит причина, которую стараюсь игнорировать.

Секундой позже она дергает меня вперед с такой силой, что я растягиваюсь на своем столе. Пытаюсь вырваться, но она слишком сильна.

Кто эта цыпочка? Двоюродная сестра Арни (прим.: имеется в виду Арнольд Шварценеггер)?

Хихикая, как сумасшедшая, она отпускает меня, сильно толкнув в плечо, и я падаю обратно на свой стул. Он сильно раскачивается, а затем опрокидывается, и я, размахивая руками и ногами, ударяюсь затылком об пол.

— Держитесь крепче, мистер Фарли, — слышу я ее слова, когда перед глазами все плывет как в тумане. — Пришло время для правды, а она кусается и лягается еще больше, чем я…

Глава 6

Джонас

Четыре года назад

Самое худшее в Рождестве — это не восемь миллионов корпоративных мероприятий, которые я должен посетить. Это вынужденная веселость по случаю. Весь этот гребаный фарс. Люди, которые провели последние двенадцать месяцев, стреляя судебными пулями в спины своих соперников, а теперь заигрывали с ними, будто они старые приятели по колледжу из далеких времен.

Насколько я понимаю, никакое праздничное веселье не сможет стереть такого рода пятна дерьма. Верность — это на всю жизнь, а не только на Рождество.

С другой стороны, я предвзят… всегда ненавидел это время года. Моя мать умерла от разбитого сердца в канун Рождества пять лет назад. Спасибо, папа. В прошлом году мой старший брат решил присоединиться к ней, совершив «харакири» с Бруклинского моста. Сегодняшнее мероприятие хорошо в одном и только в одном — я настолько напился, что не могу вспомнить собственное имя, с кучей придурков, которые навсегда останутся для меня безымянными.

Я потягиваю свой «Макаллан» и оглядываю шикарный бар «Манхэттен», демонстративно игнорируя идиота, который вываливает на меня цифры фондового рынка, будто это результаты бейсбольных матчей. От этого места можно блевануть из-за количества хрустальных люстр и серого мрамора. Также оно излучает тепло, дизайнерские костюмы и полные ведра того фальшивого рождественского веселья, о котором я говорил.

Мой отец решил заняться индустрией развлечений. Когда я говорю «заняться», на самом деле имею в виду «найти и уничтожить». Он послал меня сюда как своего шпиона. Развязанные языки губят целые корпорации, особенно после нескольких бокалов «Дом Периньон». Любой намек на ущербный бизнес, и он так быстро внедряется в это дерьмо, что любой генеральный директор подумает, что его показатели продаж исчезли благодаря фокуснику.

По правде говоря, слияния и поглощения нагоняют на меня тупую скуку, но с тех пор, как умерли мои мать и брат, я двигаюсь по жизни как тень, и благодаря этой отрасли у меня появилось много темных углов, где можно спрятаться.

А также избавиться от отца. Недавно он решил, что хочет сделать из меня своего преемника, и я рад подыграть ему, пока что… Как только пристрастие к кокаину укусит отца за зад, я продам его компанию и пожну плоды того, что терпел эгоистичные, придурковатые манеры в течение тридцати лет.

Внезапно дверь позади меня с грохотом распахивается, и налетает порыв ветра. В дверях появляется женщина, встряхивающая зонтиком и явно взволнованная своим опозданием. Ее бледные щеки раскраснелись от холода и смущения, а мягкие каштановые локоны все еще прилипают к лицу из-за зимнего ветра.

Все вокруг меня поворачивают головы и хмурятся, прежде чем отсутствие интереса снова возвращает их к бессмысленным разговорам. Только не меня. Я не могу отвести от нее глаз, и это странно, потому что обычно женщины удерживают мой интерес всего около двух секунд, а потом я сыт по горло.

Она снимает пальто и отдает его парящему в воздухе гардеробщику. Я наблюдаю, как она одними губами произносит ему «Спасибо». Странное происшествие номер два. Большинство людей в этом баре не знают значения этого слова, не говоря уже о том, чтобы произнести его вслух.

Под пальто короткое черное платье, из-за которого ее стройные ноги кажутся бесконечными. К тому же она восхитительно неуклюжа на своих высоких каблуках. Это выдает всю ее игру еще до того, как она успевает открыть рот.

«Определенно, любительница конверсов», ― решаю я и думаю, что ее любимыми могут быть высокие вишнево-красные кеды, в тон этим соблазнительным губам.

Я продолжаю наблюдать за ней некоторое время, прежде чем сделать свой ход. По тому, как она оглядывает комнату, могу сказать, что ее тоже заставили присутствовать на этом мероприятии. Давай вместе будем посетителями, которым не хочется тут быть, милая. Может быть, в конце концов, мне не помешал бы партнер по выпивке.

Она смотрит в мою сторону и ловит пристальный взгляд. Как и следовало ожидать, ее румянец становится еще ярче. Я привык к такой реакции женщин. Если мой рост