Миллиардер в подарок - Кэтрин Вилтчер

Я сам выбрал их для него. Насколько мог судить, выбор был несложным. Это было мое последнее великолепное «пошел ты» мужчине, который поделился со мной своим именем и больше абсолютно ничем другим. В жизни он носил только черное. Его прозвище «Гробовщик» было связано как с выбором одежды, так и с количеством черепов, которые он раздавил на пути к вершине.

В оцепенении я наблюдаю, как он откупоривает крышку и опрокидывает в себя целую бутылку моего «Макаллана», прежде чем причмокнуть губами.

— Не почувствовал ни капли вкуса, — булькает он, — но держу пари, что он все такой же шелковисто-гладкий, как моя любимая киска. Седьмая жена была адской охотницей за деньгами, но она знала, как заставить меня…

— Хватит! Убирайся к черту из моего разума! — кричу я, пару раз ударяя себя кулаком по виску. Сексуальная жизнь моего отца не интересовала меня, когда он был жив, и уж точно не стала интересной сейчас.

Он дергает своей бледной, мертвой головой в мою сторону. Секундой позже, швыряет пустую бутылку прямо в меня. Я пригибаюсь как раз вовремя, и она врезается в стену.

— Боже!

— Молчать! Я здесь, чтобы спасти твою душу, мальчик! — он хлопает ладонями по моему столу.

С меня хватит. Если я скатываюсь в сумасшедший городок, то сделаю это с шиком.

— Ну уж нет, — громыхаю я. — Моя душа прямо сейчас в гребаном огне, старик. Я зарабатываю больше денег, чем ты когда-либо мог.

— Тьфу! Деньги! Эта зелень — хитрая сучка, и она просит больше, чем ты можешь себе позволить. Скажи мне, сынок. Ты хочешь закончить как еще один труп миллиардера, вроде меня, у которого не будет ничего, кроме коллекции пустых ваз и особняков в придачу?

— Какие вазы? О чем, черт возьми, ты говоришь?

Смахиваю осколки стекла, которые теперь украшают мои плечи и лацканы. Я действительно схожу с ума. Спорю с гребаным призраком.

— Грейс не похожа на те другие вазы, сынок. Да, на нее приятно смотреть. О, она просто великолепна. Эта ее маленькая упругая попка и такие задорные сиськи… Но она не пустышка, не такая, как те, что держали твой член в тепле последние несколько лет.

— Закрой свой грязный рот, — кричу я, хватая бутылку в качестве собственного оружия и швыряя ее в его направлении.

Никому, кроме меня, не позволено проявлять неуважение к Грейс Паркер.

Мой отец не уклоняется. Ему и не нужно.

Бутылка водки «Белуга» компании «Золотая линия» пролетает прямо сквозь него и разбивается о раму окна, разбрызгивая жидкость повсюду.

Святое дерьмо.

Я снова спотыкаюсь, отступая назад, и на этот раз даже Бог и хор его гребаных ангелов не могут удержать меня на ногах. Мой отец запрокидывает голову и смеется, когда я с грохотом падаю на пол, а затем его холодные черные глаза снова фокусируются на мне.

— Ты планируешь сломать ее сегодня вечером, сынок?

Да.

Нет.

— Перестань называть меня так! Ты мертв! Ты мне не больше отец, а я не твой чертов сын. Больше нет…

— Ты планируешь сломать ее? — снова ревет он. Он будто не слышал меня. — Ты планируешь вытащить из нее всю эту сладость? Собираешься позволить этому милому огоньку погаснуть в ее глазах?

— Именно так, черт возьми! — говорю я, поднимаясь на ноги и отряхиваясь… снова.

— Неужели вкус твоей мести настолько слаще, чем ее вкус?

— ДА!

Разве?

— Ты отправишься прямиком в ад, парень, — говорит он, заставляя меня замолчать и подчиниться. — Ты несешься на скоростном лифте в самое жаркое место, и позволь мне сказать тебе, что, когда ты туда доберешься, там ни хрена не будет за твоей спиной. Я подвел тебя в этой жизни, но больше нет… Сегодня вечером я выдавлю из тебя всю эту холодность и жестокость, как крем для ягодиц из тюбика. Сегодня вечером я открою тебе глаза на то, каким большим мудаком ты стал.

— Охрана! — кричу я, когда мой мозг наконец-то вырабатывает стратегию выхода. Мне нужен «Ксанакс». Мне нужен целый список их…

— Три призрака, Джонас, — объявляет мой отец, тоже поднимаясь на ноги. — Сегодня тебя посетят три безупречных маленьких сексуальных котенка, с которыми даже тебе не захочется иметь дело.

— Я с нетерпением жду этого, — говорю, медленно продвигаясь к двери. — Это избавит меня от траты денег на коктейли, если они будут предрешены заранее.

— Три призрака, — повторяет мой отец с таким серьезным видом, каким я его еще никогда не видел. — Прошлое, Настоящее и Будущее.

— Броские имена, — бормочу я, когда слышу глухой стук шагов в коридоре снаружи. — Я так понимаю, они ненастоящие? — бросаю взгляд на свой стол, но моего отца уже нет.

Однако я все еще слышу его хихиканье, даже когда два охранника врываются в мой кабинет.

Глава 5

Джонас

Настоящее

— Мистер Фарли, сэр? Все в порядке?

— Вы его видели? — требую я, возвращаясь к своему теперь пустому столу. — Вы видели ублюдка, который сидел здесь?

Было ли все это ночным кошмаром?

Нет, не может быть… Воздух все еще пропитан дерьмовым одеколоном отца, дополненным приторным запахом земли и личинок.

— Э-э, нет, мистер Фарли, — первый охранник медленно качает головой. Я наблюдаю, как он пристально рассматривает мое лицо.

Нет, я не схожу с ума, придурок. Но мой психиатр, возможно, обязан будет сократить свой ежегодный лыжный отпуск в Колорадо.

— Можем ли мы сделать для вас что-нибудь еще, сэр?

— Да. Мне нужна уборщица, прямо сейчас. Это место — гребаный бардак.

Из-за этих разбитых бутылок, разбросанных по полу, в моем кабинете воняет хуже, чем в баре.

Лицо парня бледнеет.

— Но, сэр… Сегодня канун Рождества. Весь персонал по уборке ушел полчаса назад…

— Мне все равно, даже если тебе придется вытащить кого-нибудь из своей задницы, — кричу я, окончательно теряя самообладание. — Я хочу, чтобы кто-нибудь был здесь в течение следующего получаса, или я пинком отправлю вас обратно в каменный век!

— Да, мистер Фарли.

Они из кожи вон лезут, чтобы выйти из моего кабинета прежде, чем я выполню свое обещание, на целых двадцать девять минут раньше.

Схватив последнюю уцелевшую бутылку «Макаллана», я возвращаюсь на свое законное место за столом. Однако кресло чертовски холодное, и сильная дрожь пробегает по моему позвоночнику.

Три призрака.

Мне нужно выпить.

Мне нужна Грейс.

Откуда, черт возьми, взялась эта мысль?

Меня прерывает стук в дверь. Быстро. Может быть, эти два шутника, в конце концов, сохранят свою работу.

— Входите, — говорю я, поднося бутылку к губам.

Дверь с грохотом распахивается, и «Макаллан» со