Стальная империя (СИ) - Васильев Сергей Александрович

Цейсовская оптика давала возможность в деталях рассмотреть грозную новинку — сухопутный железнодорожный крейсер — и оценить, насколько полезным может быть эта бронированная повозка для огневой поддержки инфантерии. Вот прислуга орудия засуетилась, офицер европейской наружности скользнул в башенное отделение, после чего ствол дернулся чуть влево, пушка злобно гавкнула, украсившись цветком огня и облачком белёсого дыма. Станционное здание вздрогнуло, из окон вместе с дымом и пылью полетели ошмётки рам и осколки стекла, а русский триколор взметнулся вверх, сорванный с флагштока, и раненой птицей ринулся вниз на заваленный мусором перрон.

— Прошу разрешения на открытие огня, — не отрываясь от бинокля, кинул связисту Гобято.

— Господин подполковник требует начинать только по его команде, — пробубнив что-то в телефон, сиплым шепотом ответил “висящий на линии” связист.

Орудие бронепоезда тем временем перенесло огонь на блокгауз и лупило по нему без остановки. Бетонная коробка буквально утонула в грязных клубах дыма от разрывов гранат и цементной пыли. Прикрывшись такой завесой, китайская полурота не спеша сосредоточилась у насыпи и, дождавшись окончания артподготовки, одним броском добралась до бетонного основания блокгауза. Пока у атакующих всё шло, как по нотам. Блокгауз молчал, покинутый гарнизоном в самом начале артподготовки, и остальные батальоны уже не спеша начали подниматься на насыпь, как вдруг гора ожила. Огненные росчерки опоясали её склоны, как будто живущий в глубине вулкан пробился наружу через микроскопические жерла. Били сразу шесть пулеметов, по два на взвод, все, что были на вооружении роты, занимающей фронтальные позиции. Подданых Юань Шикая, успевших перебраться через насыпь, будто срезало гигантской косой. Остальные порскнули обратно под прикрытие рукотворной защиты. Султанчики песка и высверки рикошетов от камней и рельсов проводили уцелевших солдат Бейянской армии до спасительного укрытия. Будто опомнившись, заговорила артиллерия бронепоезда. Штабс-капитан знал, что взводные при первых же выстрелах загонят подчиненных в блиндажи, поэтому гранаты, посылаемые снизу вверх, не должны нанести какого-либо ущерба защитникам, но всё равно каждый раз вздрагивал всем телом, когда на склоне горы расцветал тюльпан взрыва, разнося в разные стороны куски глины и камни.

—Прошу разрешения на открытие огня, — повторно запросил штабс-капитан подполковника, когда одна из гранат взорвалась прямо на бруствере.

Связист, продублировал его просьбу в телефонную трубку, застыл, густо покраснел и протянул аппарата командиру.

—Господин штабс-капитан, Первый Вас требует…

—Ну вот что, дорогой мой Леонид Николаевич, — от голоса Леша буквально веяло ледяным сарказмом, — если вы не прекратите демонстрировать свой служебный энтузиазм, я заменю вас кем-то менее впечатлительным, а вас отправлю на стажировку к кавалергардам, чтобы они вам за карточным столом объяснили, когда стоит открывать прикуп…

Прикуп пришлось таки открыть раньше времени. После недолгой артподготовки и еще одной атаки, закончившейся не менее катастрофическими потерями атакующего колоннами китайского авангарда, бой притих, а еще через час у деревни Лицзятунь, отстоящей от укрепрайона примерно на три версты, появилась полубатарея пятидюймовых английских гаубиц. Бурные переговоры прибывшего подкрепления, командира бронепоезда и китайского полковника закончились тем, что прямо к сопке с наблюдательным пунктом русских артиллеристов направились английские офицеры — корректировщики с явным намерением обосноваться на возвышенности, в то время как расчеты их орудий деловито снимали передки, отводили лошадей и готовили гаубицы к бою.

— Леонид Николаевич, — в голосе подполковника слышалась явная досада, — а вот теперь волен-с-нолен-с, пора. Командуйте! Отгоните непрошенных гостей и сразу же переносите огонь на их пушки. Бронепоезд оставьте — он со своей пукалкой не так опасен.

Первые 87-мм гранаты, лопнувшие вблизи английской делегации, проинформировали её о присутствии на поле боя нового игрока. Но реакция британских подданных оказалась совсем не та, на какую рассчитывали защитники. Вместо того, чтобы ретироваться до бронепоезда или до ближайших построек, английские артиллеристы, умело используя ложбинки и валуны, опоясывающие холм, словно складки шарпея, с удвоенной энергией начали карабкаться по крутому склону, хватаясь за кустарник и используя в качестве посоха артиллерийскую буссоль.

— Прикрытию — огонь! — упавшим голосом приказал Гобято, понимая, что инкогнито раскрыто и дальше игра пойдёт открытыми картами.

— Ожили и застрекотали оба пулемета на восточной высоте железнодорожного холма. К ним присоединился “Мадсен” от самого НП. Срезанные косо прицельным перекрёстных огнем, английские офицеры своей смертью купили информацию о наличии на правом фланге ещё одной позиции противника. Пушка бронепоезда медленно начала разворачиваться на 90 градусов, а к подножию холма устремились сразу два резервных китайских батальона. Бой рассыпался на отдельные, не связанные друг с другом участки. Пулеметчики прикрытия артиллерийского НП отчаянно пытались не пустить на вершину непрошенных гостей, прижимая к земле китайские цепи, пушка бронепоезда молотила своей кувалдой по вершине, судорожно пытаясь нащупать позиции защитников, а штабс-капитан Гобято, не обращая внимания на близкие разрывы, оглушенный и оглохший, орал в телефонную трубку, наводя огонь своих батарей на гаубицы противника, готовых вот-вот могли включиться в эту смертельную дуэль.

— Ещё пол деления вправо!…Уже лучше… Ещё! Так держать! Есть накрытие! Беглым…

—Господин штабс-капитан! Уходить надо! — кричал сквозь очередной разрыв английской гранаты второй номер пулемета, привалившись к бревенчатой стене блиндажа и спешно набивая магазин к "Мадсену".

—Нельзя! Отсюда они у нас, как на ладони! — бросил через плечо Гобято и опять схватился за морской бинокль.

—Дальше два. Гранатой. У них там зарядные ящики. Огонь!

— Господин штабс-капитан, обошли! От станции подкрались! Не сдюжим!

— Оставить вторую высоту! Группу прикрытия на НП! — прорычал артиллерист и беспомощно осмотрел блиндаж. Сделано-то добротно, но даже с тремя пулеметами два батальона не сдержать. Да будь, что будет, — и схватился опять за бинокль, не только услышав, но и почувствовав, как вздрогнула земля, а на месте, где стояли английские гаубицы, поднялся вверх столб грязно-серого дыма.

— Ай да Андреев! Ах молодец! Врезал, так врезал! — удовлетворенно закричал в трубку артиллерист, — прямое попадание — лиддит взорвался! А чего это бронепоезд замолчал? Неужто и ему досталось?

— Да нет, — судорожно сглотнул пулеметчик, аккуратно снимая с бруствера оружие, стараясь не касаться раскаленного ствола, — своих задеть боится, больно близко подобрались, черти…

—Прикрытие…

—Нет больше прикрытия, все там полегли…

—Ну что ж, — штабс-капитан расстегнул кобуру, потянул оттуда штатный наган, внимательно осматриваясь, как бы половчее забаррикадироваться в немудрёном укрытии.

Дощатый стол… скамья… планшет с нанесенной на карту сеткой координат. Нет, всё таки оружие артиллериста — это пушки!

—Андреев! — после принятого решения голос штабс-капитана стал спокойным и даже каким-то вальяжным, — вылезай из своей берлоги, будешь сам корректировать. Квадрат восемь плотненько по куполу, пока узкоглазые не закончатся. Понял? Да, Коля, квадрат восемь — это мой НП. И давай поторапливайся, а то к нам уже гости в дверь стучат…

Полностью расстреляв снаряды, бронепоезд капитана Барта медленно отползал от негостеприимной станции. Дымилось отработавшее на расплав ствола орудие и позиции гаубичной полубатареи, так и не сделавшей ни одного выстрела. Белый дым поднимался в весеннее небо от занявшихся огнём станционных построек.

Из авангарда Бейянской армии отползать было некому. Отряд капитана Ржевуцкого, возвратившийся из Порт-Артура и ударивший с ходу во фланг потрепанным и прижатым к земле китайским батальонам, окончательно сломил волю солдат к сопротивлению и они начали массово бросать оружие.