Талисман - Генадий Синицын

– Оно, конечно, невест предостаточно, да смотри, не прогуляй свой семейный берег. Всё-таки домашний уют, поверь мне, дорогого стоит, опять же дети. Я вот смотрю на своих сорванцов, и знаешь, как-то тепло и светло на душе становится, хотя, конечно, и забот полон рот да ещё с моими приключениями, но всё неприятное перемелется, а семейное тепло, дети останутся.

– Это ты, наверно, правильно говоришь. Чего-то теплого, душевного мне, конечно, не хватает. Иной раз с работы, особенно из командировки, домой возвращаешься, и знаешь, иной раз ощущение пустоты, какой-то неустроенности. Хочется тепла душевного, чтобы кто-то ждал тебя дома. Да что там говорит, посмотрел я на сынишку твоего и по-хорошему завидно стало.

– Степан, ты возвращаться-то, когда собираешься?

– Думаю, в понедельник в конторе ещё некоторые дела завершить надо, а во вторник уже, наверно, уеду.

– Слушай, завтра воскресенье, давай махнём на рыбалку, здесь такие места, рыба непуганая. Развеешься, отдохнёшь, приятные эмоции гарантирую!

– А что? Идея мне нравится, я уже и не помню, когда последний раз на рыбалке был.

– Ну, на такой рыбалке ты ещё ни разу не был, убедишься завтра, я не преувеличиваю. Так, сколько сейчас времени? Ничего себе мы посидели, уже первый час ночи! Всё, на сегодня закругляемся, а то завтра, тьфу, какое завтра, уже сегодня наступило, а нам рано утром вставать, не упустить бы утреннюю зорьку.

Проснувшись, Николай глянул на светящийся циферблат командирских часов, было без десяти минут пять утра. Вставать не очень хотелось. После вчерашнего застолья чувствовал себя немного разобранным. По опыту зная, что, проснувшись, лучше сразу встать, решительно поднялся с постели. Степан безмятежно спал, слегка похрапывая. Николай с трудом растолкал его.

– Что такое? – наконец, открыв и протерев глаза, каким-то тревожным голосом воскликнул тот.

– Вставай, соня, а то всю рыбу проспишь, – насмешливо ответил Николай.

– Какую рыбу? Отстань, дай поспать.

– Ну, ты даёшь, мы же с тобой договорились, что с утречка на рыбалку двинем. Вставай давай, нам ещё до места километра три топать. Я сейчас быстренько яичницу с колбаской сварганю, слегка перекусим и вперёд.

– А-а-а-а…, – окончательно проснувшись, протянул Степан. – Посмотрим, что у тебя здесь за рыбалка.

С удовольствием потянувшись, Степан резко соскочил с кровати.

– Как самочувствие? – спросил Николай.

– Пространственное …, – глубоко зевнув, ответил друг.

– Так, ладно, пойдём во двор, там освежимся колодезной водичкой, – предложил Николай и направился к выходу, захватив с собой полотенце. Друг пошёл следом за ним.

Уже светало, несмотря на середину июля, было достаточно прохладно. В середине двора возвышался колодезный сруб, на углу которого сиротливо стоял деревянный жбан, стянутый металлическими обручами, закреплённый цепью, намотанной на колодезный барабан. Николай, подойдя к колодцу, привычным движением столкнул жбан в зияющую пустоту колодца. Утреннюю тишину прорезал металлический грохот разматывающейся цепи, затем из колодца раздался приглушённый всплеск. Размеренно стал крутить ворот барабана, наконец, показался жбан, Николай сноровисто водрузил его на привычное место. Зачерпнув воду вместительным деревянным ковшом, скомандовал Степану.

– Подставляй ладони!

Нагнувшись и широко расставив ноги, тот, пофыркивая и покряхтывая от студёной колодезной воды, с удовольствием умывался. Николай, зачерпнув очередной раз ковшом, опрокинул из него воду на согнутую спину друга. Тот от неожиданности резко выпрямился и, вытаращив на него глаза, вскрикнул с придыханием:

– Ты очумел, что ли? Так и кондратий хватить может!

– Ничего, от этого ещё никто не умирал. Для поднятия тонуса самое верное средство, – заливисто засмеявшись, ответил Николай.

– Мать твою, яти, а ну, дай-ка сюда ковш, я тебе сейчас этот самый тонус до небес подниму!

– Возьми сначала полотенце, разотрись хорошенько, а уж потом поменяемся местами. Степан, схватив полотенце, растёрся им до красноты.

– Ну, как самочувствие? – поинтересовался Николай.

– Знаешь, прямо блаженство, как заново родился!

– Совсем другое дело, а то сразу про кондратия вспомнил.

Поменявшись местами и повторив процедуру, друзья, ободрённые и довольные, вернулись в избу. «Так, – сказал Николай, – я сейчас сначала побреюсь, а потом, пока буду готовить яичницу, займёшься брадобрейством и ты. Лады?» Не дожидаясь ответа, подошёл к зеркалу у рукомойника, достал с полки опасную бритву, раскрыл и принялся сосредоточенно править о широкий армейский ремень из натуральной кожи, висевший на стене рядом с рукомойником.

Побрившись, Николай уступил место другу, а сам принялся готовить завтрак. Вскоре яичница была готова, друзья уселись за стол. Не спеша, позавтракали. Николай вышел в прихожую, вскоре вернулся с изрядно полинявшей военно-полевой формой, и со словами: «Возьми вот, приоденься, чай, не в контору собрались», – протянул её другу. Пока тот облачался в униформу, собрал на рыбалку нехитрый тормозок, и оба направились к выходу. В прихожей хозяин прихватил небольшую брезентовую сумку, рыболовный подсак с мелкой сеткой, небольшой самодельный багор, и они вышли во двор.

– А где же удочки? – спросил Степан, усмехнувшись.

– Ну, удочки здесь не в почёте, необходимые снасти тут, – похлопал Николай по вместительной брезентовой сумке, – а багор на всякий случай.

– Подожди, Николай, а как же сынишка-то, один, что ли, останется? Его же и покормить, наверно, надо?

– Не беспокойся, скоро Татьяна – подруга Катерины подойдёт. Они, перед отъездом супруги, договорились, что пока её здесь не будет, Татьяна заботы о сыне на себя возьмёт. Я-то целыми днями на работе. Так что всё в порядке, пошли.

Николай взглянул на часы, они показывали без пяти минут шесть часов. Солнце уже встало, но ещё было совсем низко над горизонтом.

Минут через десять посёлок, если его можно было таковым назвать, остался позади, друзья вышли к обрывистому берегу Телецкого озера. Их взору открылась необыкновенная красота. Поверхность воды была покрыта серебристой дымкой. Берега озера, насколько хватает взгляда, окаймлены высокими горами, большинство которых покрыто хвойными и лиственными лесами с буйными зарослями кустарника. В прибрежных кустах слышался разноголосый хор птиц. Степан заворожено смотрел на открывшуюся перед ним живую картину, затем, как будто стряхнув с себя приятное наваждение, произнёс, обращаясь к другу:

– Слушай, а как мы до воды доберёмся? Здесь же крутизна такая, что чёрт ногу сломит.

– Видишь тропа, она нас и выведет, здесь действительно не так уж много удобных мест для выхода к озеру, иди за мной.

Они шли уже около часа, местами с трудом пробираясь сквозь густые заросли черной и красной смородины, малины и крыжовника. Внезапно заросли закончились, под ногами захрустела мелкая галька, и перед ними оказался небольшой залив озера с устьем горного ручья, который с шумом скатывался из расщелины скалы в озеро. Степан, подойдя к кромке воды, был поражён, она была до того прозрачна, что трудно было определить грань между поверхностью озера и воздухом. В лучах восходящего солнца на мелководье пригрелись стайки молоди, услышав посторонний шум, они стремительными молниями метнулись от берега, но через некоторое время, успокоившись, а может быть, уже и другие стайки вновь появились у берега. Николай, подойдя к Степану, обратился к нему:

– Значит так, ты давай лови кузнечиков, а я пока разберусь со снастями.

– А кого ты собираешься ловить? – с удивлением спросил Степан.

– Вот поймаем, и увидишь, – ответил Николай и вручил ему небольшой мешочек, похожий на кисет. Степан, пожав плечами, взял его и отправился на промысел.

Николай, тем временем, достал из брезентовой сумки литровую банку, подхватил подсак и отправился вдоль берега добывать молодь. Минут через десять в банке уже плавали мальки, подходящие для насадки. Затем он, не торопясь, срезал с кустарника ветку, смастерил из неё хлыст для крепления лески, достал из сумки самодельный спиннинг, представлявший собой катушку, закреплённую на полуметровой ореховой палке с металлическим кольцом на её конце для прохождения лески. Насадив на крючки молодь, он закинул снасть в залив метров на тридцать и прикрепил леску к хлысту, повесив на неё колокольчик. К этому времени, наконец, вернулся со своего промысла Степан.

– Ну, задал ты мне задачку. Прямо, как пацан, за этими кузнечиками ползал. Хорошо, что их тут хоть пруд пруди.

– Ну, вот и славненько, – ответил Николай, доставая из сумки очередную рыболовную снасть.

Степан, наблюдая за другом, с недоумением увидел, как тот извлёк нечто похожее на детский деревянный кораблик, разве что без мачты и паруса, и с любопытством спросил: