Тайна кладбища Пер-Лашез - Айгуль Шарипова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, всё, прибыли – радостно сообщил водитель – в этом подъезде, второй этаж, баба Агния живёт – потом вспомнив Аглаю Борисовну, добавил – давайте я вам вещи помогу затащить. Баба Аглая поди опять пол-Киева в одну сумку впихнула – он хмыкнул в усы, и пошёл вытаскивать вещи из багажника.
В окнах стали показываться любопытные лица. С грохотом открылась дверь подъезда и выпорхнула бабушка – точь-в-точь Аглая Борисовна, только заметно моложе, шустрее и бусы на ней были разноцветные. А вот помада такая же, красная.
– Приїхали? Ну нарешті! А я вже з ранку вас чекаю, від вікна не відходжу. Вареників наліпила, котлеток насмажила, ватрушок напекла. Ходімо в будинок. Аглая дзвонила недавно, чи не приїхали питала, турбується – потом спохватилась, и чуть медленнее – ой, батюшки, забыла ведь, по-нашему вы не понимаете. Заходите в дом!
Ивановы пошли за более молодой копией Аглаи, словоохотливой Агнией. Видимо разговорчивость и гостеприимство – генетическая черта сестёр. Никита не обращал ни на кого внимания, заложил одну руку за спину, во второй – урна, с которой он не расставался даже ночью. Поднимался тяжёлой, уверенной поступью. «Так возвращаются мужики с поля»: подумалось Агние Борисовне.
За столом, ломившемся от угощений, она сообщила:
– Я вчера ходила к Зойке, подружка это моя. Она по мужу Федько. Вам ведь они нужны?
– Мы пока не знаем, они ли, но нам нужен тот, у кого в роду был Азар Федько.
– Ну, про их родню я не знаю ничего. Муж у неё Микита, у него братья Михайло да Макар. По батьке Ларионовичи. А больше я никого не знаю.
– А как же нам узнать?
– Так у них и спросите! Увечері к ним пойдём. Зойка чекати буде.
– Что?
– Зоя, подруга моя, ждать нас будет.
– А удобно? Может завтра поутру?
– Так чего ждать? Или вам сына уложить надо?
– Нет-нет, мы в дороге долго спали – поспешила согласиться Марина – сегодня так сегодня, правда Паш?
– Конечно!
– Спасибі, Агнія. Уважила! Нагодувала від пуза. До останнього дня тепер вистачить! – сказал вдруг Никита, с шумом отодвигая стул, «вытирая усы».
Глаза Агнии округлились:
– Спасибі, синку. Та ти по українському-то говориш! Що ж мовчав-то?
– Так колись мені з тобою ляси точити! Рідний дім шукати треба.
– А де ж він твій дім?
– Не знаю, баба. Серцем шукати буду. Піду, відпочину – со вздохом сказал он и ушёл в другую комнату. Послышался скрип старенького дивана.
Агния удивлённо смотрела на Ивановых. Почему мальчик так хорошо говорит на украинском, а родители простые слова не сразу понимают?
– Агния Борисовна, мы сейчас вам всё объясним. В общем, наш сын, утверждает, что он не Никита, а Азар Федько. И здесь, в Гуляйполе его родная земля… – Марина рассказала то же, что накануне слышала бабушка Аглая.
Глаза старушки расширялись с каждым услышанным словом.
– То, что он вам сейчас сказал мы, и половины не поняли – закончила Марина.
– Так то и сказал, что некогда ему со мной лясы точить, родной дом искать будет. Сердцем, говорит искать, буду. Да, ребятки, каких только чудес не бывает. Пойду, Зойке позвоню, можа прямо сейчас и пойдём. Дело-то серьёзное! Идти, правда далече, автобус туда долго ждать, лучше мы пешком, так быстрее будет.
Через час Ивановы во главе с Агнией шли к Федько. Вся надежда, что найдут они ниточки, ведущие к разгадке. Дома в этой части города были старые, попадались и заброшенные. Никита оживился, а Марина воскликнула:
– Слушай, вот такие дома он рисовал ведь, маленький когда был! Что-то похожее. Помнишь, Паша? Только там крыша немного другая была, более покатая что ли.
– Помню.
– Так то старые дома, таких уже не строят давно. А раньше и таких не было. Гуляйполе бедняки создали, потому раньше богатых хат тута не ставили.
Наконец дошли до нужного дома. У калитки уже ждали Зоя и муж её Микита. Оба невысокие, худощавые. Жилистые руки, загорелые лица выдавали в них людей работящих, к тяжелому труду привычных. Микита носил усы на тот же манер, что носили раньше, и как привыкли изображать украинских мужчин, в книгах. Он поправил ус, напомнив этим движением Никиту.
Опять Ивановых пригласили за гостеприимный украинский стол. Никита в хату заходить отказался, начал обходить её со всех сторон, щупал стены, и, кажется, даже принюхивался. Марина и Павел, помня его бегство в Пер-Лашез, побоялись далеко отходить от сына. И взрослые остались на широком дворе, образовав небольшой круг.
Марина третий раз за два дня рассказывала их удивительную историю. В неё сложно поверить сразу, но все сомнения отпадали, как только слышался говор мальчика: чисто-украинский, зычный, сочный.
– Микита, есть у вас в роду Азары? – с надеждой спросила Марина.
– Нету, не припомню таких. У меня два брата, у отца было три брата и три сестры, там тоже никого Азаром не величали…
Ивановы приуныли. Кажется, их везение закончилось, и сейчас все поиски сведутся на следование за Никитой. А куда его заведёт неясно…
– А як Ларiон? Живий ще? – спросил у Микиты, незаметно подошедший Никита
Все удивлённо уставились на него: отчество Микиты не произносилось вслух, да и не стоял мальчик рядом с ними: он изучал двор.
– Поговорите с ним – быстро сообразив, шепнул Павел Миките – может, расскажет чего.
– Так нема, помер вже… – чуть помедлив, ответил хозяин: так быстро и не придумывается ничего, когда надо.
– А ти як поживаєш?
– Втомився сильно. Спати хочу, та Будинок свій знайти не можу. Як знайду, так і ляжу.
– Пішли в мою хату. Гостем будеш.
– Піти.
Пошли два украинских мужичка в дом… Марина и Павел переглянулись: нет, кажется, удача ещё на их стороне. Все пошли тихонько следом.
Марина расспрашивала старушек, есть ли в Гуляйполе, какое ведомство по учету родившихся, умерших. Ведомство-то есть, отвечали они, но есть ли там бумаги? И пожар там был лет 15 назад, много архивов, говорят, сгорело.
– Как же нам узнать про родню Микиты? Неужели никто не знает? – со слезами шептала Марина.
Микита и Никита нашли общий язык. Старший аккуратно расспрашивал мальчика о житье его. Павел старался понять их разговор и при необходимости шепнуть деду, что спросить. Но, это давалось ему с трудом: говорили они быстро, непонятно. Но все, же он шепнул старику:
– Про отца вашего расспросите, что он знает.
– Добре.
Через полчаса старик, перемешивая слова двух языков, рассказывал:
– Звати його означає Азар Федько. Говорит, что народився в Гуляйполі. С батькой Махно дружил, и сбежал с ним из дому, в дружине Нестора был. Потом Махно ранили, он его с другими махновцами прятал его, с ним же и втік до Парижа. В Париже жили, а потом Махно помер. Плакав Азар, коли його ховали, один он остался, без друга. Зимой и сам захворал от тоски, да помер. Осталси на чужой земле. И дюже на родную землю хочет. Спати хочет лечь рядом с мамкой да батей.
Микита замолчал, намотал на палец ус. Достал из кармана кулёк с махоркой, скрутил самокрутку, послюнявив края скрюченными старческими пальцами. Уткнулся взглядом в старую печь, задумался и, помолчав, добавил:
– Вот одного только не пойму, говорит, что он Азар Азарович Федько. Отец мой был Ларион Азарович Федько. Только не рассказывал он про брата Азара. Три брата у него было, и три сестры, моих тётки. Но вот Азара не было средь них.
Повисла тишина, которую нарушал скрип, качающейся на ветру калитки во дворе. Зоя осторожно предложила:
– Так может у Михайло да Макара спросить, а Микита? Они же постарше тiбе, может и помнют чего?
– А и, правда, спрошу-ка я у Макара, он на восемь лет меня старше – согласился Микита – он с батей-то последние годы жил, а я же молодий ще був, когда батя помер, как раз в армию я пошёл.
Старик встал, начал одеваться.
– Ти куди?
– Піду до Макара сходжу – пробормотал Микита.
Хозяин дома вернулся только через полтора часа. Ивановы во главе с Агнией уже собирались домой – поздно. Но тянули время, очень хотелось узнать, что, же расскажет Макар. Наконец хлопнула калитка, и все взоры обратились к двери. Дед Микита тянуть не стал, а с порога объявил:
– Был! Был у отца молодший брат. Азар! На пять лет младше отца был. Дед мой любил его дюже. Потому и назвал как себя – Азар. Дружил с Нестором, а батя, дед мой, той дружбы не жаловал, вот как стал Махно дружину собирать Азар с ним и ушёл – Микита от волнения «соскочил» на украинский – Дiд сильно розлютився на нього тоді. И отрёкся от него, сказал, що б ноги його в хаті не було. Потому и не знал я его, я ж ещё не родился, когда он ушёл. Дiд простил Азара, да знайти його ніхто не зміг. Всё это батя Макару перед
