Тайна кладбища Пер-Лашез - Айгуль Шарипова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, хоть не ровесник? – ухмыльнулся Павел
– Не знаю – развёл руками Олег – но, думаю, помоложе будет – ну так как?
– Мариш, что думаешь? Мне кажется неплохой вариант…
– Не очень удобно конечно, Олег, напрягать вас и бабушку, но, пожалуй, я тоже согласна.
– Не напрягаете, честное слово! Ей хоть какое-то развлечение. Она уже старенькая, порой на улицу один раз в неделю только выходит, подружки сами понимаете у неё такие же…
– Хорошо, Олег – улыбнулась Марина – только вы расскажите, что любит ваша бабуля. Не можем же мы явиться с пустыми руками.
– О, ну это просто! Бабуля у меня ещё тот фрукт, чай с плюшками не для неё. Ей больше по душе кофе с коньяком – увидев вытянувшиеся лица Ивановых, поспешно добавил – это не то, что вы думаете! Она просто любитель качественных посиделок и душевных разговоров. Так что купите хорошие шоколадные конфеты, кофе в зёрнах. Любит она кофе по утрам. И бабуля будет счастлива, уверяю вас.
Олег написал им бумажку с адресом и номером телефона бабули. Вызвал для них такси, объяснил, где рядом с их домом хороший супермаркет.
Ивановы успокоились и расслабились, Никита задремал прямо в кафе. Павел понёс его на руках в такси, Марина покатила чемодан.
Попросили таксиста отвезти вначале в магазин. Марина с сыном остались в машине, Павел набрал гостинцев для Аглаи Борисовны.
Их встретила сухонькая старушка в цветастом платке и с клюкой. На шее три ряда красных бусин. На губах красная помада. Видимо, бабуля готовилась к их приезду.
– Заходьте, милі. Втомилися піди з дороги. Який же красивий хлопчисько. Заходьте, заходьте, нехай моя хата буде для вас домом. Я вас зараз борщом нагодую, та зі сметаною. Справжньою, з хутора, а не тією що в магазині продають. – затараторила она.
Пыл Ивановых слегка остыл: с Олегом было легко общаться, а быстрый говор бабули они не понимали. К счастью Аглая Борисовна догадалась обо всём сама, и с акцентом сказала:
– Да простите же дуру старую! Олежа сказал, что русские вы, запамятовала. Я ж в России двадцать лет прожила, язык знаю. Заходите, милые, заходите.
– Аглая Борисовна, спасибо вам огромное за помощь – начала Марина, но старушка её перебила:
– Брось, милая. Мне только в радость. Доживешь до моих годов, узнаешь, что вся эта шелуха – она кивнула в окно – не радует. Только в людях и есть счастье. Было бы с кем поговорить, да паляницу разделить. Ну, так что стоите? Заходите в хату.
Ивановы улыбнулись – старушка им понравилась. Никита постоял немного возле родителей и пошёл к бабуле:
– Баба, ти мені скажи до Гуляйполе далеко? Дуже треба мені туди потрапити. Рідний дім мій там, мати, батько, та й спати хочу сил моїх немає вже.
Аглая Борисовна чуть не выронила кастрюлю с борщом.
– Так что ж вы мне голову морочите!? Вон как сын у вас по-украински говорит, как хохол. Я такого говора давно не слышала, так только старики на хуторах говорят уже.
Павел и Марина переглянулись. Павел осторожно сказал:
– Аглая Борисовна, вы там что-то про борщ говорили, если я правильно понял. Может за столом мы вам всё и расскажем? Что сами знаем.
– Так я швидко, милок. – И она проворно засуетилась у стола.
Ивановы впервые ели настоящий украинский борщ. Да не где-то в московском ресторане, а в самом Киеве! Никита, по-мужски ссутулившись, прихлебывал, смаковал. Пару раз «обтер усы».
– Ось, баба, порадувала ти мене! Ну, спасибі тобі. Смачніше борщу років сто не їв. Батько відвіз мене далеко від дому, нудьгував я дуже.
– Ну спасибі, милок, на доброму слові. Ти коли хочеш я добавки тобі наллю.
– Ні, баба, наївся я. піду, відпочити хочу.
– Ну Іди, милок.
Мальчик взял урну со стола, ушёл в другую комнату. Прилип к окну и рассматривал город, бормоча что-то по-украински. Старушка уставилась на Ивановых-старших, ожидая ответа. Марина, не зная, что рассказать, начала с самого начала. С тех пор как первый раз они услышали Пер-Лашез.
– Даааа – протянула старушка, дослушав рассказ – чего только не бывает в жизни – Тут без горилки никак. У меня бутылочка припасена, будете? Настоящая горилка, мне с хутора привозят. Это не то, что в магазине продают.
– Не откажусь, Аглая Борисовна, борщ у вас знатный! Век не забуду, и горилки настоящей никогда не пробовал – ответил Павел
– Ты меня по отчеству не величай, милок. Бабуся Аглая я, так и зови. А то, что же мы как на партийном собрании.
– Хорошо, бабуся – улыбнулся Павел.
Старушка прошаркала в спальню и вернулась с пузатой бутылкой, сунула её в морозилку:
– Олежа не пьёт со мной, он все эти новые напитки предпочитает. А иной раз так охоту посидеть, покумекать с хорошими людьми. Только мои все померли давно. А вас мне сам бог послал. Я сейчас сестре позвоню, в Гуляйполе она живёт – достала старый кнопочный телефон, прищурившись, нашла нужный номер и затараторила.
Ивановы даже не силились понять, что она говорит. Марина проверила Никиту, тот нашёл бабкины «сокровища»: фотографии, какие-то побрякушки, монеты. Сидел и перебирал их.
– Мариночка, завтра едете к моей сестре, у ней и остановитесь. Я объяснила ей, что помощь вам нужна, не бойся, лишнего не болтала. У ней подруга есть, по мужу она Федько. Она к ней сходит, да разузнает, был ли в роду Азар. Батьки-то нет уж никого, все померли. Но может, найдут чего, записи какие. Я сказала, что вы ищете родню, сами уж придумаете правдоподобную историю.
– Бабушка Аглая, я не знаю как вас и благодарить! Вы нам так помогаете, что без вас делали бы?
– Ой, Мариночка, как не помочь хорошим людям? Да ещё и история такая непростая, и сыночек у вас такой лапушка.
– Мне неудобно беспокоить вашу сестру!
– Она ещё молодая! Ей всего 75, на десяток лет младше. Так что с неё не убудет.
– Бабушка Аглая, можно я вас обниму?
– Конечно, деточка. – Старушка распахнула объятия – У меня к вам только одна просьба.
– Какая?
– Заедете ко мне на обратном пути, очень хочется узнать, чем же кончилась ваша история? Да и обнять ещё разок – глаза бабушки стали влажные. Вот ведь как бывает: видит впервые, а готова душу отдать, что бы помочь!
Аглая Борисовна весь вечер гоняла Олега в супермаркет за столичными гостиницами для сестры. То вспомнит, что сервелат ела вкусный, то любимые пряники сестры забыла. Пару раз Павел ходил с ним, купил немного сувениров киевских, неизвестно выпадет ли в жизни случай ещё раз побывать здесь. Если да, то лишь бы не при таких же условиях!
Гуляйполе
На следующее утро, ранним утром Ивановы отправились в Гуляйполе. Бабушка Аглая, обнимала Никитку, всё говорила и говорила ему на украинском. Тот по-мужски хмурился, слушая её, обнимать не давал, отстранялся. Аглая поговорила с перевозчиком, из её строгой речи Ивановы поняли, что она наставляет лишнего с них не брать и доставить до места.
Дорога утомила. Вначале было интересно разглядывать новые места, читать забавные названия: Счастливое, Весёлое, Чортовый, Недогарки… Никита спрашивал водителя:
– Ну, що, мужик, далеко нам ще їхати?
– Далеко, ще, поспи, синку…
– Який я тобі синок, мужик?
Через пять часов всех сморило в сон. Перевозчик вздохнул с облегчением: наконец этот странный ребёнок отстал от него. Говор-то у него какой забавный. Не поймёшь только откуда, родители по-украински не розуміють. Но баба Аглая велела довезти в здравии, а она хорошая, за абы кого просить не станет. И обещала накинуть гривен, за то, что до дому довезёт.
Никита проснулся, как только завиднелся очередной населенный пункт. Потёр сонные глазки, посмотрел в лобовое стекло на дорогу:
– Де я? До будинку ще далеко?
– Ні, синку. Ось уже під’їжджаємо до Гуляйполи.
Мальчик прилип к окну и даже не обратил внимание на «сынка», которым назвал его перевозчик.
– Відкрий вікно.
– Так вітер буде, замерзнеш.
– Відкрий, прошу – тихо и как-то жалобно прошептал ребёнок, водитель опустил стекло наполовину.
Мальчик жадно впился носом в воздух, задвигал ноздрями, высунул руку, а потом, прижав, ладони к лицу, заплакал тихонько, как щенок заскулил:
– Рідна земля. Моя землю. Я повернувся…
Марина, тоже проснулась, тихонько обняла сына, на этот раз он не скинул материнскую руку, а всё плакал, роняя на её колени горячие слёзы:
– Рідна земля. Моя землю. Я повернувся.
– Мариш, он что говорит? – прошептал Павел.
– Родная земля. Я вернулся.
Павел нежно сжал ладонь жены: всё будет хорошо.
– Далеко нам ещё? – спросил у водителя, наблюдавшего за этой сценой через зеркало.
– Ні. П’ять хвилин і вдома.
– Надеюсь, «хвилин» это минут – пробурчал Павел.
– Минут, минут – с акцентом, но по-русски сказал водитель – Скоро доедем.
Никита успокоился, и Ивановы рассматривали город, в который так стремился их сын. Впрочем,
