Приграничное владение 5 - Артем Юрьевич Матюшенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лэр Климент, остался доволен последней посылкой с «того» света. Ему понравилась инкрустированная серебром авторучка. Сказал, что отец, тоже будет рад такому подарку. Да и Макаров был доволен новоприобретенными сокровищами и прощальными подарками друзей, вот только на душе скребли кошки. А вдруг, это была их последняя встреча?
«Хрен с ними, с поставками серебра и камней — сейчас проживем и без них! Но вот по друзьям, я же реально скучать буду!» — думал Александр возвращаясь на свой остров.
Глава 2
Игорный дом, открылся в быстро строящемся городе еще пару недель назад. Впрочем, это не было каким-то новшеством в приграничном владении, а тем более в этом мире. Игорными домами славилась и столица империи, а с недавних пор, они были и в Тихой гавани, и в Вилбурге, и конечно в Руденбурге. Разве, что Клим, сориентировавшийся первым открыл, и в столице, и в своем Вилборге, доставшемся ему в приданое за леди Маргарет, а после и в Гавани солидные заведения отличающиеся, как от грязных портовых кабаков где в кости резались пьяные матросы, так и от закрытых маленьких салонов для богатенькой публики, куда попасть можно было лишь по чьей-либо рекомендации. Новые солидные заведения, больше напоминали казино Сашиного мира.
Поэтому Макаров, шел уже по проторенной дорожке. Теперь и в Риге, недалеко от порта и рынка стояло каменное трехэтажное здание. На первом этаже, традиционно располагались два зала общепитовского заведения. На втором — несколько игровых комнат, где можно было как покидать кости, так и попытать удачу в картах. Как поведал Саше Аркадор, в карты тут играли в аналог старинной земной баккары и в основном дворяне, среди простолюдинов процветали кости.
«Эх, жаль переход накрылся! Если бы сюда стол с рулеткой поставить, вот бы жара пошла. Деньги бы, лопатой гребли! — подумал Саша о людских слабостях, — А с другой стороны и так прибыль неплохая. Какие тут еще развлечения?»
А на третьем, мансардном этаже, находилось два десятка небольших комнат для свиданий. Посетитель, мог снять комнатку на несколько часов, как пригласив туда свою знакомую даму, так и воспользоваться услугами местных девиц, которых любезно предоставляла госпожа Эмма — дама лет двадцати восьми — тридцати, с симпатичным лицом обрамленных гривой темных локонов и стройной фигурой. Ее, Саша видел еще в подобном заведении Руденбурга, куда они как-то забрели с Аркадором и выбрались только часов через шесть и вовсе не из-за смазливых жриц любви, а как раз из-за карт, к которым приор ордена питал немалую слабость.
Хотя, жаловаться — грех, ушли они с немалым прибытком в собственных карманах. Александр быстро сориентировался в игре, да и старый прохвост, несколько раз до этого рассказывал ему про разные эмоции у игроков, проявляющееся в их ауре. Макаров, уже через полчаса мог сказать наверняка — пришла кому-то из соперников по игре хорошая карта или тот или иной игрок раздосадован плохой раздачей.
В подобном заведении Руденбурга Саша, первый раз видел Эмму и ее брата Шу, по прозвищу «Три туза», одного из профессиональных игроков. И да, как это заведение на две трети принадлежало ему, так и игорные дома в Вилборге, Гавани и Руденбурге, на две трети принадлежали владетелям. Не официально конечно, как и здесь. Для всех, хозяевами этого увеселительного заведения были брат с сестрой и Панч, который был старшим в их троице, но старался оставаться в тени. Конечно, оставался до поры, до времени, пока весь бизнес трехэтажного заведения, шел без каких-либо проблем.
Макаров, даже наверняка не знал, имя это было или прозвище главаря? Ну Панч и Панч. Если Саша не ошибался, Панч, это был персонаж кукольного театра, какой-то аналог русского Петрушки в Европе его мира. Тут же, сорокалетний мужчина был скорее прямой противоположностью тому кукольному весельчаку. Скучающий вид, полуприкрытые глаза, опущенные уголки рта, большие залысины, да и немного грузная фигура вкупе с потасканной суконной курточкой — совершенно не вызывали тревоги, а тем более, какого-либо чувства опасности. Мелкий лавочник или, скорее, трудяга писарь из городской Ратуши, что устал после рабочего дня и зашел в это заведение, пропустить кружечку пива и проиграть в кости не больше фартинга.
Но, наверное, глупо было принимать кажущееся за действительное, по крайней мере Клим шепнул Саше, когда представлял прибывшую на остров троицу, что Панч полтора десятка лет оттрубил наемником на южных границах империи, а несколько лет назад примкнул к банде Ро Акулы и твердой рукой вместе со своей подружкой Эммой и ее братцем, наводил порядок сначала в столице, а после, по приказу Акулы и его преемника Фарли Руки, в далекой Тихой гавани. Да и внимательный наблюдатель, смог бы разглядеть очертания ножен с большим ножом, что висели у Панча на поясе под дешевой старенькой одежкой.
Брат с сестрой, были совершенными противоположностями своему лидеру. Стройные, улыбчивые, молодые и красивые, в добротной, и даже модной одежде и дорогих украшениях. Даже у Шу, на руках было пара золотых колец и серьга. Но не просто золотое кольцо, какое любили носить в левом ухе наемники и моряки, а что-то изящное, воздушное, но дорогое, с небольшим синеньким камушком, скорее всего сапфиром. Если, незнакомого для большинства посетителей Панча, не пришло бы и в голову назвать господином, то к брату и сестре, «блиставшим» на втором этаже, почти все обращались — госпожа и господин.
Выпивка, закуска, азартные игры и жрицы любви работающие не покладая рук… вернее ног, должны были обеспечить неплохой доход. Поэтому, за треть от этого пирога, троица ставленников воровского короля Вэллора с энтузиазмом взялась за дело. Уже, через три дня после открытия, посетителей было достаточно даже в обоих залах кабака, а уж на второй и третий этажи можно было попасть, только пройдя фейсконтроль у двух, нанятых уже на острове, здоровяков вышибал.
Макаров поднялся на второй этаж и в фойе, лицом к лицу, столкнулся с «хозяйкой заведения».
— Как идут дела, госпожа Эмма? — спросил он с иронией, еще и подмигнув симпатичной даме.
Впрочем, смутить ее было не так-то просто. Эмма даже поддержала игру, чуть приблизила лицо к лицу маркграфа, облизала губы и не спеша, с придыханием ответила:
— Все просто
