Тафгай 7 - Владислав Викторович Порошин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но сказать, что хотели посмотреть только на гостей из СССР, был бы чересчур. Оглушительными аплодисментами восемнадцать тысяч хоккейных болельщиков встречали каждого выкатывающегося на лёд хоккеиста, которого объявлял диктор по стадиону. Может быть, чуть-чуть больше хлопали Жану Рателю, любимцу местной торсиды. И Виктору Сергеевичу перепала изрядная порция зрительских оваций.
— Ты чего Сергеич? — Спросил я вратаря, заметив на щеке сурового русского мужика маленькую слезинку, когда обе команды выстроились на своих синих линиях, чтобы выслушать гимны США и Канады.
— Поверить всё ещё не могу, что сегодня на ворота выйду. Для меня ведь в этом сезоне — это первая игра. И сразу такой уровень.
— Нормальный уровень, — ухмыльнулся я. — В Суперсерии сложнее было. «Матч звёзд» — это же шоу. Народ пластаться как в плей-офф не будет.
— Ты так считаешь? — Удивился Стэн Микита. — Лучшему игроку вручат автомобиль «Ford Pinto» 1972 года, плюс денежная премия от спонсоров команде победительнице. Тут сейчас такое месиво начнётся, лучше уж играть в плей-офф.
— Да? — Задумчиво почесал я затылок, и тут зазвучал гимн США в исполнении какого-то известного в узких кругах тенора.
Естественно при исполнении мелодии страны, где ты всего лишь гость, чесаться, плеваться, кривляться и дёргаться я позволить себе не мог. Я спокойно постоял, послушал, проникся, ибо в чужой монастырь со своими монашками не ездят.
А когда официальная часть закончилась, я понял, как был не прав по поводу характера игры. На «Матче звёзд» всё было по-настоящему, как на Суперсерии с канадскими профессионалами. Это позднее подобные мероприятия превратятся в весёлое и развлекательное шоу, сейчас же на льду шла жёсткая бескомпромиссная борьба. Может быть, хоккейной грязи было чуть меньше. И с первых секунд номинальные хозяева поля сборная Восточного дивизиона, одетая в белые свитера, бросилась молотить, что есть силы, по нашим воротам, которые в первом периоде защищал мой одноклубник Тони Эспозито. На вторую двадцатиминутку Билли Рэй запланировал выпустить Роже Вашона из «Лос-Анджелез Кингз», а потом в третьем периоде ворота нашей сборной Западного дивизиона, одетой сегодня в красные свитера, должен был защищать Виктор Коноваленко. Хотя первоначально шёл разговор о последних десяти минутах матча. Кстати, Сергеича такие изменения лишь обрадовали.
— Я вот что думаю, — сказал мне после пары безрезультатных смен на скамейке запасных Ваня Болдырев. — У нас ведь с тобой на двоих всего-навсего одна старая колымага 63-го года, так?
— И ты предлагаешь сейчас, выпрыгивая из шортов, устроить на льду — кручу, верчу, запутать хочу, чтобы выиграть новенькую автомашину малолитражку «Ford Pintо» 72-го года? — Догадался я.
— Заметь, не я это предложил, — пробурчал мой одноклубник, друг и сосед по снимаемой жилплощади.
— Стас, — обратился я, к сидящему по левую руку нападающему Миките, — тупо пока как-то играем. Носимся как угорелые и щёлкаем по воротам.
— Как все, — пожал плечами мой друг и партнёр. — На автомобиль с Болди настроились?
— А что не брать, коль бесплатно дают? — Хохотнул я, и тренер Билли Рэй скомандовал смену троек нападения.
И первая нормальная атака, которую мы провели, состоялась на восьмой минуте матча. Включили наши фирменные советские «кружева» в средней зоне. Затем с шайбой в зону сборной Востока влетел Ваня Болдырев и, промчавшись вдоль правого борта, скинул мне в центр. И тут я немного пожадничал, бросил в касание и угодил в пузо Жилю Вильмуру, вратарю местных нью-йоркских «рейнджеров». Стэн Микита посмотрел на меня немного осуждающе, ведь он был открыт, но ничего не сказал.
А против нашей тройки уже в третий раз наставник сборной Восточного дивизиона Том Джонсон, который в этом сезоне руководил командой из Бостона, заиграл тройку «Монреаль Канадиенс»: Ивана Курнуайе, Жака Лемера и Фрэнка Маховлича. Все мои хорошие в кавычках лучшие друзья, обиженные за проигрыш Суперсерии. Кстати, мы уже дважды в этом сезоне огорчили парней из Монреаля, поэтому, когда на точку вбрасывания встал напротив меня Жак Лемер, он буквально заскрипел зубами. Судья встречи перед вбрасыванием шайбы даже усмехнулся, увидев выражение лица канадского центрфорварда. Само собой излишняя злость помешала Лемеру выиграть вбрасывание и соответственно помогла это сделать мне. Шайба отлетела на крюк нашего защитника Билли Уайта, закрывавшего зону, и он, не задумываясь, метнул с кистей по воротам, а я, не задумываясь, чисто автоматически подставил клюшку. И плоская резиновая шайба, толщиной примерно в два с половиной сантиметра, чиркнув по черенку клюшки, затрепыхалась в стеке сборной Востока.
— Скооор! — Взорвались переполненные трибуны нью-йоркского спортивного дворца.
— Еееее! — Выкрикнули на нашей скамейке запасных, ведь все парни любят побеждать.
— Кто, говорил, что нужно в пас играть? А сам? — Немного обиженно протянул Болдырев, поздравив меня с первой заброшенной шайбой.
— Извини, в следующий раз дам тебе на пустые ворота, — пробурчал я, когда мы покатили на смену.
А спустя пять минут после кинжального прохода Стэна Микиты, который стянув на себя двух защитников, вывел меня один на один, я действительно решил, а почему бы не отдать своему партнёру Ваньке Болдыреву накатывающему следом на пустые ворота? Я сделал одно обманное движение, затем второе, затем уже выкатываясь за ворота на глазах изумлённого лежащего на льду вратаря Жиля Вильмура отпасовал не глядя себе за спину. И хорошо, что щелчок своего капризного одноклубника по пустым воротам с трёх метров, к счастью, оказался точным, иначе я бы Болдырева придушил.
— Скоооор! — Вновь взревела толпа народа на трибунах, а на табло наша сборная Запада повела в счёте уже 0:2.
— Ну, теперь твоя душенька довольна? — Спросил я своего тезку.
— Нормально, — пробурчал, улыбающийся вислоусый югославский хоккеист.
— Когда кто-то из вас получит автомобиль, вечеринка за ваш счёт, — засмеялся Стэн Микита.
— Молодцы мальчики, молодцы! — Похлопал нам тренер Рэй, когда мы уселись на скамейку запасных перевести дух. — Все берём с них пример! — Объявил наш наставник остальным парням, которые пока бегали вхолостую.
— Кстати, по поводу «Ford Pinto», — сказал я своим партнёрам по тройке нападения. — Я читал, что у него бензобак располагается сразу же за задним бампером.
— Ну и что? — Огрызнулся Болдырев, который поссорившись со своей подругой в последнее время реально подбешивал. — Где ты видел авто без бензобака?
— Если в зад Пинто врежется более крупная машина, то возможна утечка горючего, возгорание и даже взрыв, — пояснил я свою мысль.
— Тогда есть такое предложение, — все никак не успокаивался мой тезка. — На обивке авто распишемся и продадим её с аукциона.
— Потом часть денег направим на благотворительность, а на другую часть купите себе вторую колымагу, — добавил Микита. — Кстати, Иваныч на ближайшую домашнюю игру не хочет предоставлять бесплатные билеты детям инвалидам. Скупердяй.
— Спокойно, — усмехнулся я. — В Чикаго приедем, я его в его же кабинете на шкаф посажу.
— Смена! — Прикрикнул Билли Рэй на сидящую рядом другую тройку нападения, которые тоже спорили по поводу целесообразности подарочного автомобиля.
* * *
Вратарь Виктор Сергеевич Коноваленко в начале хоккейного сезона 1972–1973 года, даже примерно не мог предположить — какие его ждут кульбиты ветреной судьбы. После триумфа в Суперсерии с канадскими профессионалами, казалась, что впереди как минимум год безоблачного выступления на высшем уровне, приз «Известий» 72-го года, чемпионат Мира в Москве 73-го. Однако обидная травма колена на старте сезона выкинула голкипера сборной страны на обочину шумной и весёлой дороги в будущее, распахнутой для молодых, сильных и амбициозных. А руководство горьковским «Торпедо» прямо намекнуло Виктору Сергеевичу, чтобы тот не мудрил и переходил на тренерскую работу с подрастающим поколением. Если бы не Иван Тафгаев, который как чёрт из табакерки неожиданно выскочил в декабре прошлого года и опять спутал все карты, катящейся на закат карьеры, то не было бы вратаря Коноваленко на переполненной арене «Мэдисон-сквер-гарден». И не готовился бы он к выходу на лёд, на третий период матча сборных Запада и Востока.
К этому моменту
