Переключенные - Роберт Стайн

Я миновала лужайку со свежепостриженной травой и кинулась на крыльцо.

— Люси! Люси! — выкрикнула я не свои голосом.

Остановилась у двери, чтобы перевести дыхание. И задумалась.

Как рассказать ей о том, что я увидела в гостиной?

Глава 5

Я поняла, что нужно сказать ей об этом наедине.

Мои родители примут меня за Люси. Спросят, почему я ворвалась в дом во время ужина. Почему волосы растрепаны, а одежда порвана. Почему я запыхалась.

Будут сплошные вопросы, вопросы, вопросы…

Нужно вызвать Люси на улицу. А потом… как-то осторожно сказать ей об увиденном. Нельзя сразу огорошивать ее. Нельзя говорить про лужи крови, про её растерзанных родителей…

И тут меня начало рвать.

Я больше не могла сдерживаться. Только что пережитый ужас выворачивал меня наизнанку.

Я скрючилась на лужайке. Меня все рвало, рвало… Желудок все пытался выбросить что то наружу, как будто тело стремилось очиститься от чего-то…

Я стала жадно глотать холодный воздух пытаясь успокоить свой организм.

Наконец, когда мне немного полегчало, снова направилась к двери. Повернула ручку

Заперто.

Я хотела было позвать Люси по имени, но вовремя вспомнила, что она теперь Николь.

Я позвонила в дверь. Еще и еще раз.

Ответа не было.

Тогда я направилась к черному ходу. Он тоже оказался запертым. Хотя было самое время дл ужина, кухня оставалась темной. Тогда я постучала в дверь и крикнула:

Есть кто-нибудь дома? Николь, ты здесь

Тишина.

Я прижалась лицом к дверному стеклу и стала вглядываться.

Кажется, никого не было дома.

Куда же они все подевались? Может быть ушли в ресторан?

Люси, где же ты? — прошептала я. — Люси, тебе нужно узнать о случившемся. Я должна тебе рассказать.

Я чувствовала, что еще немного, и сойду с ума

Отойдя от двери, я обхватила лицо руками. Думала, что сейчас мои длинные ногти вопьются в кожу. Но ногти Люси оказались обгрызенными.

Меня снова начало тошнить, но выбрасывать из себя было уже нечего.

Куда же мне идти?

Может быть, в полицию?

Но разве я смогу им что-то сказать прежде, чем скажу Люси? Прежде чем мы снова обменяемся телами?

Нет. Это будет слишком сложно. Слишком сложно и мучительно.

И тут у меня перед глазами встало лицо Кента. Он не только красив, но и умен. Всегда все понимает.

Кент выслушает меня, поверит мне.

И поможет.

Я тяжело вздохнула, старясь выровнять дыхание и унять дрожь в ногах. Смахнула со лба волосы и решилась.

Его дом был всего в двух кварталах отсюда.

Я ещё раз посмотрела на свой дом, темный и пустой, потом припустила по дорожке.

По улице ехали двое мотоциклистов, но я их не заметила, пока они чуть было не налетели на меня.

— Берегись! — крикнул один из них.

— Эй, что с тобой? — заорал другой, спешно поворачивая в сторону.

Если бы они только знали!

Силы покинули меня, я больше не могла бежать. Мое сердце металось в груди, словно мотылёк. Ноги будто стали стопудовыми.

Я шагала через чьи-то клумбы. Потом чуть было не споткнулась о скейтборд, кем-то оставленный на крыльце.

Два квартала показались двумя километрами. Но все же я, наконец, оказалась перед знакомым двухэтажным домом из красного кирпича с черепичной крышей.

Проезжавшая мимо машина, осветила меня фарами. Должно быть, я показалась водителю ненормальной.

Но мне было не до того.

Если бы я хотя бы была в своем собственном теле!

Впрочем, от этого мне вряд ли стало бы лучше.

Не помню, как добралась до порога. И всё-таки вскоре я уже барабанила в дверь кулаком и во всё горло звала его по имени.

Только бы он был дома! Только бы был дома!

Хоть кто-то же должен мне сегодня попасться! Кто-то должен мне помочь! Над дверью вспыхнула лампочка, и я невольно зажмурилась.

Дверь отворилась. Показалась голова Кента.

— Пожалуйста, помоги мне, — выдавила я.

— Что случилось? — Он внимательно посмотрел на меня.

— Твои родители дома? — Я заглянула в прихожую.

— Нет. — Он покачал головой. — Они в Уэинсбридже. А что случилось?

Я чувствовала, что у меня вот-вот снова хлынут слезы. Рыдания опять рвались наружу.

Но я приказала себе больше не реветь и постараться спокойно все рассказать.

Слезы подождут.

Когда я окажусь в собственном теле, у меня будет достаточно времени, чтобы наплакаться.

— Так что случилось? — повторил парень. — У тебя такой ужасный вид.

— Можно войти? — Мой голос дрожал. Одинокая слезинка всё же скатилась по щеке.

Кент посторонился, и я прошмыгнула в дом. Вошла в гостиную и опустилась на диван.

Красивое лицо Кента сделалось напряженным. Синевато-зелёные глаза стали серьезными.

Мне всегда нравился этот рослый, тренированный парень. Кажется, он никогда не нервничал, не был в плохом настроении.

Сейчас Кент глядел на меня прищурившись.

И ждал объяснения.

Я посмотрела по сторонам, не зная, с чего начать. Увидела на столе тарелку. В комнате пахло томатным соусом.

— Расскажи-ка, что произошло, — предложил Кент. — Кстати, ты не голодна? У меня пицца в духовке.

И тут меня прорвало. Я начала с самого начала — с того, как мы с Люси встретились после школы.

— Люси повела меня в лес, — объясняла я. — Она узнала от дедушки о Стене Обмена. Мы поменялись телами потому, что нам обоим этого хотелось.

У парня отвисла челюсть. Он поднял руку, пытаясь остановить меня.

— Мы поменялись телами, — повторила я. — Конечно, в это трудно поверить. Но придется.

— Ты должен поверить. Внешне я Люси, но внутри — Николь.

— Послушай, Николь, — начал он.

Но я не дала ему закончить.

— Люси отправилась ко мне домой, а я к ней, — говорила я как можно быстрее. Но стоило мне прийти туда… — тут я остановилась.

Что же произошло? — спросил меня парень.

Ох, Кент! — воскликнула я, больше не сдерживая слез. — Там был какой-то ужас! родители… они оба убиты! Изрублены на куски! Я нашла их на полу в гостиной. И тут я убежала. Собиралась рассказать Люси. Но ее не оказалось дома… у меня дома. Она ничего не знает. Я… я…

Мои плечи затряслись, я не смогла справиться с рыданиями.

Кент положил руки мне на плечи, пытая успокоить, потом прошептал на ухо:

Не плачь, Николь. Все будет хорошо.

Я постаралась сдержать слезы.

Он был таким заботливым, таким мягким.

Таким, как я ожидала. Мировой все-таки парень!

Я помогу тебе, Николь, — пообещал Кент негромко. — Не волнуйся, я помогу.