Переключенные - Роберт Стайн

И тут я вспомнила про потайную дверцу. Отец Люси сделал ее специально для нас. Она была совсем маленькой, словно лаз для собак.

Интересно, сохранилась ли эта дверца до сих пор?

Ведь мы не лазили в нее лет с семи.

Да стой же! Мы не причиним тебе вреда!

Нам нужна твоя помощь!

Эти крики вывели меня из оцепенения.

Я нырнула вниз.

Где же дверца?

Прошло так много лет, что я все забыла.

Я толкнула плечом одну доску, другую. Нет. Не то.

Я испуганно закричала, словно попавший в ловушку зверь.

Снова стала толкать доски, наваливаясь на них всем телом.

Две из них заскрипели и поддались.

Я вылетела в дыру и кинулась бежать.

По темной улице. Мимо мусорных баков.

Через чей-то задний двор.

До меня доносились изумленные крики полицейских. Потом я услышала, как топают их ботинки. Значит, им тоже удалось пролезть через дыру.

Они были уже совсем близко.

Стало ясно, что мне не убежать от них. Я уже совсем выдохлась.

Я окинула взглядом двор в поисках укрытия.

Мой взгляд остановился на маленьком строении, стоявшем рядом с домом.

Что это такое? Собачья будка? Или домик для игр?

Я кинулась к нему. Шаги полицейских звучали совсем близко.

Упав на колени, я забралась в маленькое строение. Свернулась клубком; Зажмурилась и обхватила голову руками.

Словно ребенок, старающийся казаться невидимым.

Как будто если ты никого не видишь, то и тебя никто не видит.

Затаив дыхание, я стала молиться о том, чтобы меня не нашли.

Я напряженно прислушивалась к шагам и крикам.

Видимо, полицейские решили обойти все дворы.

Вскоре мне показалось, что они прошли мимо,

И тут я услышала, как один из них крикнул:

— Вон там!

Мое сердце остановилось.

Глава 10

Я чуть было не вскрикнула, но все же сдержалась и осталась лежать, обхватив голову руками.

«Нет, вы меня не видите, — повторяла я, словно заклинание. — Вы не можете меня заметить. Я невидима».

Где? Куда она подевалась? — откликнулся другой полицейский и закашлялся.

В следующем дворе, — ответил первый. — Кажется, я видел, как она побежала за тот гараж.

Заходи спереди, а я — сзади, — и снова кашель.

Потом тишина.

Получилось. Получилось!

Мне хотелось выбраться наружу и прыгать от радости.

Но я все лежала, свернувшись клубком.

Не знаю, сколько прошло времени. Может быть, всего несколько минут. А может, целый час.

Я не двигалась до тех пор, пока не прекратилась дрожь и не исчезли багровые круги перед глазами.

До тех пор, пока тишина не стала невыносимой.

А когда я выбралась наружу и расправила затекшие мускулы, у меня уже созрел план.

Моя маленькая красная машина в одиночестве дожидалась меня у школы, на ученической стоянке.

Я совсем забыла про нее, встретив Люси. Забыла, что приехала, а не пришла в школу на своих двоих.

Неужели это было сегодня?

Казалось, что прошла уже целая вечность.

Это был самый долгий день в моей жизни. И самый ужасный.

Я окинула взглядом пустую стоянку и почувствовала себя преступницей. Мне предстояло угнать собственную машину.

Ключи от нее всегда лежали у меня в кармане джинсов. Но теперь они остались у Люси. К счастью, у меня был запасной ключ, спрятанный под крылом машины.

Я распахнула дверцу и села за руль.

С опаской посмотрела в боковое зеркальце. Как будто двое полицейских могли выскочить из школы.

Но кругом не было ни души.

Дрожащей рукой я вставила ключ и завела машину. Мне показалось, что мотор ревет просто оглушительно. Некоторое время я посидела, держа руки на холодном руле и прислушиваясь, потом произнесла вслух:

Ну, Люси, я иду. Я разыщу тебя немедленно. Тебе от меня не скрыться.

Мне стало немного лучше. Я включила фары и выехала со стоянки.

Вскоре я оказалась на Парковом шоссе. Фонарь, висевший на фасаде школы, ронял конус яркого света, выхватывавший из темноты лозунг: «Тигры», вперед!»

Я собиралась ездить по городу до тех пор, пока не найду Люси. Обшарить все места, где она обычно бывала.

Мне нужно было во что бы то ни стало вернуть свое тело.

И заставить ее сказать, зачем она со мной так поступила.

Люси, я считала тебя своей лучшей подругой, — вырвалось у меня. — А ты обошлась со мной, как со злейшим врагом.

Направляясь к своему дому, я раздумывала над тем, чем могла ее обидеть, но так ничего и не вспомнила.

Мы всегда были близки, внимательны друг с другом. И всегда открыто говорили о случайных обидах, не затаивая в душе злобу.

В полумраке черными пятнами мелькали дома. Я крепко сжимала руль обеими руками.

Он был таким твердым, таким надежным, будто связывал меня с реальным миром. Мне казалось, что стоит только разжать пальцы, я вылечу из машины в темный призрачный мир и затеряюсь там навеки.

Подъезжая к своему дому, я выключила фары, чтобы Люси, если она, конечно, дома, не заметила меня. Мне хотелось застать ее врасплох.

Но возле дома не было родительской машины. И у входа горел фонарь. Когда мы все уходим из дома, то оставляем его включенным.

— Где же ты? — произнесла я вслух, вглядываясь в темные окна. — Куда тебя унесло на ночь глядя? Люси, мне нужно срочно вернуть свое тело.

Интересно, а ей удалось обмануть моих родителей? Они принимают ее за меня? Называют ее Николь, как ни в чем не бывало?

Я включила фары и стала разворачиваться обратно.

Не сидеть же здесь просто так — придется мотаться по городу, пока не разыщу Люси.

И я снова рванулась с места, крепко сжимая руль. Перед моими глазами стояло лицо бывшей подруги.

«Я найду тебя, я найду тебя, я найду тебя», — крутилось у меня в голове.

Я объехала дома всех наших друзей, но без толку.

Потом снова вернулась к своему дому. Однако он оставался таким же темным. Заглянула в кафе «Альма», где мы иногда торчали, но и там не нашла ее. С каждой новой неудачей во мне росло холодное спокойствие, злость и стремление непременно отыскать Люси.

И когда я все-таки нашла ее, то как раз достигла нужного состояния. Она сидела в пиццерии Пета, где всегда толкались ребята из нашей школы. Я заметила ее сквозь стеклянные двери.

На меня будто бы нашел столбняк. Я стояла и смотрела, как мое тело сидит вместе с двумя другими девчонками, весело болтает и смеется, как будто ничего ужасного не произошло.

В ее соседках я узнала Марджи Бенделл и Ханну Френке. Все трое шутливо тянулись за последним кусочком пиццы. Люси сорвала сырную корку и кинула ее в Марджи.