Социально-психологические аспекты геополитической стабильности и ядерного сдерживания в ХХI веке - Тимофей Нестик

Психологические работы, посвященные гонке ядерных вооружений, в 1970–1980-е годы в значительной степени строились на критике классических теорий ядерного сдерживания, предполагающих абсолютную рациональность принятия решений в ходе международного конфликта. Оказалось, что решения о приобретении ядерного оружия и нанесении удара могут быть связаны с большим количеством когнитивных и мотивационных искажений на индивидуальном и групповом уровне и способны привести к катастрофическим ошибкам (Tetlock et al., 1991; Allison, 1971; George, 1980; Herek et al., 1987; Pfiffner, 2005).

Пик интереса психологов к проблемам гонки ядерных вооружений приходится на вторую половину 1980-х годов. В это время активно обсуждалась роль психологов в борьбе за ядерное разоружение и необходимость освещения рисков ядерной войны в СМИ (Fabick, 2007; Christie, 2003, 2006; Wagner, 1985, 1988, 2001; Blumberg, 1998; Blight, James, 1988; Morawski et al., 1985). В это же время появляются несколько монографий, обобщающих данные эмпирических исследований в области когнитивных аспектов сдерживания, психологических последствий ядерной угрозы, психологии поведения людей, выживших после ядерного удара (Jervis et al., 1985; Barsh, Lipton, 1985; Kull, 1988). Лейтмотивом этих работ является вывод о том, что политики ошибочно оценивают силы противника, его намерения и готовность к применению ядерного оружия (Jervis et al., 1985).

Наиболее многочисленными в эти годы оказались эмпирические исследования восприятия ядерной угрозы рядовыми американцами и молодежью различных стран. Были разработаны методы психотерапевтической помощи детям, испытывающим страх ядерной войны (Early-Adams et al., 1990), а также специальные методики оценки отношения личности к применению ядерного оружия (Chandler, 1991; Newcomb, 1989; Mayton, 1988).

Большинство этих методик – стандартизированные психологические опросники, состоящие из утверждений, степень согласия с которыми испытуемым предлагается оценить по 5- или 7-балльной шкале Лайкерта: «Для обеспечения безопасности нашей страны необходимо производить как можно больше ядерного оружия»; «Мне кажется, что в течение ближайших 10 лет может быть ядерная война»; «Я думаю, что у меня есть шанс выжить в ядерной войне»; «Создание ядерного оружия – эффективное средство устрашения»; «В ядерной войне победить невозможно» и т. п. Эти опросники измеряют убеждения и установки по отношению к ядерным проблемам в целом и созданию ядерного оружия (Zweigenhaftatal, 1986; Johnson, 1985; Mayton, 1988; Newcomb, 1986; Hamilton et al., 1986); отношение к ядерной войне (Larsen, 1985; NelsonandSlem, 1984); степень осведомленности о ядерных вопросах (Kierulff, Zippin, 1985); оценку эффективности борьбы за безъядерный мир и готовность в ней участвовать (McClenney, Neiss, 1984; Werner, Roy, 1985; Schofield, Fox, 1987).

В ходе разработки и стандартизации этих методик выявлялась и эмпирическая структура представлений американцев о ядерной угрозе, отраженная в результатах факторного анализа и соответствующих шкалах. Так, например, состоящая из 27 пунктов методика Р. Цвайгенхафта измеряет представления о вероятности и степени разрушений, возможности выживания в ядерной войне, а также уровень тревоги по поводу ее начала. Исследование структуры представлений о ядерной войне в массовом сознании позволило Д. Мейтону разработать методику со шкалами «Гражданская безопасность», «Эскалация войны», «Последствия ядерной войны», а также «Вероятность войны и связанные с ней тревоги» (Mayton, 1986, 1988). Л. Нельсоном и Ч. Слемом была разработана методика для изучения отношения к различным стратегиям в области ядерного вооружения (Nuclear Weapons Policies Questionnaire, NWPQ). Утверждения опросника сгруппированы в несколько блоков: «Контроль за ядерными вооружениями», «Озабоченность поддержанием ядерного превосходства», «Намерения СССР в области контроля над ядерными вооружениями», «Стратегическая оборонная инициатива Р. Рейгана», «Вероятность войны», «Последствия войны», «Озабоченность возможностью ядерной войны» и «Замораживание ядерных вооружений» (Nelson, Slem, 1984).

Для измерения тревоги в связи с возможностью ядерной войны М. Ньюкомб разработал «Опросник отношения к ядерным проблемам» (Nuclear Attitudes Questionnaire, NAQ), содержащий такие шкалы, как «Озабоченность ядерными проблемами», «Поддержка создания ядерного вооружения», «Страх будущего» и «Отрицание важности ядерных проблем» (Newcomb, 1986). Особый интерес представляет методика под названием «Ядерные ориентации» (Nuclear Orientation Questionnaire, NOQ), позволяющая оценить отношение к ядерным проблемам в контексте общего мировоззрения личности (Hamilton et al., 1986).

Авторами были выделены такие ориентации, как:

1) романтизм, т. е. вера в то, что благоразумие политиков удержит их от ядерного конфликта;

2) гедонизм, т. е. убеждение, что пока не началась ядерная война, нужно жить настоящим и получить от жизни как можно больше;

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Путем поиска и достижения договоренностей, повышающих выживаемость, устраняющих стимулы для нанесения первого ядерного удара и отражающих взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами.

2

Включает в себя ряд близких понятий – военное равновесие, деэскалация агрессивности, демонстрация силы, предотвращение войны.

3

К этому понятию близко примыкают «ядерный порог», «ядерный паритет», «военное превосходство», «военная опасность», «демонстрация силы» и ряд других терминов. Заинтересованный читатель может обратиться к цитированным выше источникам (например: Вопросы безопасности и стратегической стабильности: в терминах и определениях, 2009).

4

«Важность наличия такой системы кризисного управления до сих пор недооценивается ни учеными, ни в государственном аппарате, в политическом классе в целом. Эта тема остается практически без внимания в отечественной конфликтологии… что связано со слабо выраженной традицией проведения серьезных политологических исследований с использованием крупных массивов эмпирических данных» (Кокошин, 2003, с. 89).

5

По существу, это стратегия (или механизмы) управления публичными демонстрациями готовности одной стороны противодействовать эскалации доминирования другой стороны. Такие демонстрации являются важной стороной искусства «стратегического жеста» и включает в себя, кроме военно-стратегических, и психологические составляющие (выбор оптимального времени демонстрации, форма подачи этих жестов в СМИ, запрограммированные «утечки информации» и др.).