Затерянные в джунглях - Михаил Шторм

Возможно, кто-то не назвал бы ее красавицей, но Быкову она казалась неотразимой. Агатовые глазищи, черная как смоль копна вьющихся волос, ослепительно-белые зубы, полная крепкая грудь, глянцевая кожа. Быков был горд и счастлив, что до него снизошла такая замечательная женщина. Ведь, помимо внешней привлекательности, она обладала множеством других замечательных качеств: отвагой, благородством, искренностью, силой характера, способностью не только выживать, но и побеждать в сложнейших условиях. Во всем этом Быков имел возможность убедиться лично – не далее как в прошлом году, во время незабываемых приключений на острове Фрейзер.

Тогда Быков, его племянник Роман, профессор биологии Балтер и его внучка отправились в Австралию, где их ожидала вереница самых удивительных в их жизни событий. Во время этого путешествия каждый преследовал свои цели. Быков делал фоторепортаж для «Нэшнл джиогрэфик»; Роман вроде бы желал научиться у него профессиональному мастерству, а на самом деле пытался побороть наркотическую зависимость; Михаил Иосифович Балтер мечтал обнаружить таинственного зверя буньипа, дабы представить его мировой науке; Аня сопровождала ученого деда, флиртовала с Романом и гасила огонь несчастной любви, тлеющий в ее душе.

Камила держалась в их компании особняком. Она не развлекалась и не искала приключений, она работала. Ее яхта «Амелия» много лет подряд курсировала между континентом и островом, перевозя туристов. Для этого ее и наняла экспедиция. И для Камилы это путешествие стало роковым: ее яхта затонула, столкнувшись с миной во время шторма.

После кораблекрушения пятеро путешественников пережили множество опаснейших приключений и даже отыскали буньипа. Тяжелее всех пришлось Камиле. Яхта была не только ее единственной кормилицей, она также служила австралийке домом. Лишившись «Амелии» (как некогда мужа и сына), Камила осталась у разбитого корыта – без средств к существованию и без крова над головой.

Дмитрий Быков счел своим долгом не только по-мужски утешить австралийку, но и поделиться с ней частью своего гонорара, полученного за снимки буньипа. Это позволило женщине пережить наиболее трудные времена и дождаться страховки за затонувшую яхту.

Поначалу Быкову и Камиле казалось, что они созданы друг для друга, но постепенно начала сказываться разница в мировоззрении, привычках, приоритетах, характерах. Они были порождениями двух разных культур, двух разных цивилизаций. То, что представлялось Быкову важным, совсем не затрагивало его возлюбленную, и наоборот. В постели и на кухне они отлично ладили, а в остальном оставались не то чтобы чужими, но и не родными, не близкими. Оба понимали это и расставались без лишних слез и сожалений. Быкову было некомфортно в Австралии, Камила не собиралась переезжать к нему. «Что ж, прощай», – сказал он. «Прощай», – сказала она.

Прошло много времени. Иногда Быкова подмывало позвонить Камиле, но ему было неловко беспокоить ее. Ведь сама она ему не звонила, значит, не нуждалась в нем. А Быков был не из тех мужчин, которые навязываются. Сначала он терпеливо ждал, а потом и ждать перестал. И вот Камила вспомнила о нем! Его сердце взлетело, как подброшенный мячик.

– Здравствуй, Дима, – сказала австралийка, услышав его приветствие. – Ты можешь говорить?

– Конечно, – ответил он, продолжая улыбаться. – Я могу говорить. Как у тебя дела? Купила дом?

– Да, – сказала Камила. – В кредит. Очень большой дом на берегу залива.

– Прекрасно, – произнес Быков. – Рад за тебя.

– Я тоже рада за себя. Но теперь мне нужны деньги, чтобы гасить кредит.

– Сколько тебе выслать? Хотя что за глупый вопрос! Сбрось мне номер своего счета. Я перечислю все, что у меня есть. Можешь не спешить отдавать. У меня не так уж много расходов.

Мануэль, слышавший этот разговор, досадливо щелкнул языком, как будто речь шла о его собственных деньгах. Быков машинально отметил это про себя и тут же забыл, потому что его внимание было сосредоточено на далеком голосе Камилы.

– Не надо денег, – сказала она. – Я заработаю сама. Но от помощи не откажусь. Ты можешь прилететь, Дима?

Камила говорила по-русски гораздо лучше, чем Мануэль, и правильно произносила его имя, однако совсем не это заставило Быкова кивнуть в ту же секунду, как только он услышал вопрос.

– Конечно, Камила. Сейчас выясню, когда ближайший рейс.

– И куда ты собираешься лететь?

– Как куда? В Сидней, потом в Брисбен.

– Нет, Дима. – По голосу Камилы было слышно, что она улыбается. – Тебе не придется ехать так далеко. Я рядом.

– А откуда тебе известно, где я нахожусь? – недоверчиво спросил Быков.

– Я иногда заглядываю на твою страничку в «Фейсбуке». Как только я поняла, что ты в Перу, мне в голову пришла одна идея…

– Какая? Я слушаю…

Дождь прекратился, выглянуло солнце. В его лучах мокрые пальмы засверкали, словно усыпанные стразами, от луж повалил пар. Мануэль, демонстрируя безразличие к делам Быкова, повернулся к нему спиной. Со стадиона время от времени доносился тысячеголосый рев одобрения: следующий матадор не обманул ожиданий публики.

Машинально отмечая про себя все это, Быков внимательно слушал Камилу. Оказывается, она недавно приехала к знаменитым водопадам Игуасу, расположенным на границе Бразилии и Аргентины, недалеко от границы Парагвая. Ее целью был рекламный полет на воздушном шаре над всеми этими грандиозными пенистыми каскадами. Камила хотела, чтобы Быков сделал фотографии и разослал их в редакции журналов, с которыми сотрудничал.

– Не думаю, что мне за них заплатят большие деньги, – пробормотал он, рассеянно глядя на давно не стриженый затылок Мануэля. – В лучшем случае, тысячу или две. Этого хватит, чтобы погасить кредит?

– Ты не понял, – засмеялась Камила. – Фокус в том, что на куполе шара будет размещен логотип одной известной фирмы. Она – мой спонсор. Мне заплатят столько, что я три года не буду вспоминать о кредите.

– Все это хорошо, – сказал Быков. – Но, наверное, опасно. Просто так никому не платят.

– Риск минимальный, Дима. Кроме того, у меня есть опытный напарник. Он все просчитал, все предусмотрел.

– Напарник?

Быков понял, что ему не нравится ни смысл этого слова, ни его звучание.

– Ну разумеется. – Камила опять засмеялась. – Уж не ревнуешь ли ты?

– Нет! Нисколько!

– Значит, у тебя нет причин отказать не очень молодой, но чрезвычайно привязанной к тебе женщине?

– Я приеду, – пообещал Быков. – Пришли СМС со своими координатами.

– Прекрасно! – обрадовалась Камила. – Пусть тебя не смущают расходы. Я договорилась со спонсорами о твоей премии.

– Мне заплатят?

– И очень даже неплохо. За каждый размещенный в прессе снимок. Но об этом при встрече. Телефон очень быстро разряжается. Я могу остаться без связи.

Они попрощались. Отключив телефон, Быков поймал себя на том, что снова улыбается – улыбка была весьма неуместной и, надо полагать, бессмысленной. Тогда он принялся разглаживать пальцами усы, чтобы прикрыть непослушные губы. Но ему не удалось утаить свою радость от Мануэля. Правда, перуанец истолковал ее по-своему.

– Большие деньги? – спросил он грустно.

– Вряд ли. – Быков пожал округлыми плечами. – Это выяснится в Игуасу.

– Я бывать там часто, – кивнул Мануэль. – Река, водо… водо…

– Водопады.

– Да, водопады. Мне там нравиться. Возьми меня с собой.

Такой поворот был столь неожиданным, что Быков не сразу нашел, что возразить.

– С собой? – переспросил он. – Зачем?

– Я буду твой помощник! – с жаром заговорил Мануэль. – Гид, переводчик, носильщик… В путешествие нельзя один. Опасность каждый шаг.

– Обычно я путешествую без сопровождающих…

– Это плохо, очень неразумно. Южная Америка – не парк развлечений. Воры, бандиты, вымогатели… Я тебе нужен, Дима́. Без меня тебе не обойтись.

– Послушай, Мануэль, – сказал Быков. – Я очень дорожу твоей дружбой, но это не значит, что мы с тобой должны быть неразлучны. И потом… – Он сделал паузу, ища, к чему бы придраться, чтобы иметь возможность решительно отказать знакомому. – Почему ты зовешь меня Дима́, а не Ди́ма? Я тысячу раз тебя поправлял, а ты никак не запомнишь.

После этого гордый Мануэль должен был оскорбиться и уйти, но он поступил совсем не так, как можно было предположить. Вместо того чтобы надуться, он сделал виноватое лицо и смиренно произнес:

– Прости меня, Ди́ма. Проклятая привычка. Я исправлюсь. Мне очень нужно поехать с тобой, Дим… Ди́ма. Мне нужна работа. Мама больной, сестра больной. Я не хочу воровать, но деньги нужны для лекарств. Это важно.

Быков смутился так, что у него запершило в горле.

– Да, – сказал он, вернее, просипел, потому что звуки с трудом протискивались сквозь сузившуюся гортань. – Без проблем, Мануэль. Я тебя беру. Правда, средства у меня ограничены, так что много платить я не смогу…