Пока чародея не было дома. Чародей-еретик - Кристофер Сташеф

Однако какую бы опасность ни заподозрил Магнус, Пак был уверен в том, что сам, один справится с ней — если, конечно, не придется позвать на помощь дюжину эльфов. Ну а если бы пришлось — нашлась бы и потребная для такого дела дюжина. Пак мысленно возложил на одну чашу весов опасность, поддающуюся легкой ликвидации, а на другую — свою способность удержать четверых юных чародеев около дома еще один день и решил, что уж лучше рискнуть и разобраться с этой самой опасностью.

— Ну что ж, ладно, — проворчал он. — Можете продолжать погоню. Но если будет хоть малейшая угроза…

Последние слова он произнес в пустоту. Мальчики исчезли под сопровождение уменьшенных подобий раскатов грома.

— Совы и крылышки летучих мышей! — выругался Пак и бросился вослед единорогу.

2

Единорог мчался по лесу, да так плавно, что казалось — он летит. Тут и там лежали пятнышки солнечного света, и из-за этого листва деревьев казалась темнее, а весь лес — веселее и ярче. Корделия радостно вдыхала свежую лесную прохладу и беззаботно распевала песенку, не обращая ровным счетом никакого внимания на своих братьев, которые летели, лавируя между деревьями, по обе стороны от тропинки и криками умоляли сестру остановиться.

Пак исчез.

Через некоторое время единорог вывез Корделию из леса, и перед глазами девочки предстала деревня.

Она была совсем маленькая — всего-то домов десять, которые примостились у подножия каменистого склона. От леса деревню отделял луг. Корделия радостно вскричала, представляя, как безмерно удивятся обитатели деревни, увидев ее верхом на единороге.

Ответом на ее выкрик было безмолвие.

Улыбка покинула губы Корделии. Присмотревшись получше, она поняла, что в деревне нет никого — ни единой души.

К ней подлетел Грегори. Единорог тут же попятился, и малыш отлетел немного в сторону и крикнул:

— Корделия, в этой деревне никто не живет! И там был пожар! Поворачивай обратно!

— Но я не могу! — воскликнула девочка. — Единорог сам скачет, куда захочет, я им не управляю!

Но на самом деле она подозревала, что если она попросит единорога, то тот может и повернуть, куда она скажет.

Единорог рысил по лугу, и теперь Корделия и сама хорошо разглядела следы пожарища, о котором ей сказал Грегори. Стены домов покорежились и обуглились, соломенные крыши сгорели дотла, остались только почерневшие стропила. Трава на деревенской площади пожухла от огня. Двери в домах были открыты нараспашку, на полу как попало валялись миски и табуреты.

В покинутой жителями деревне царила тишина, слышались только вздохи ветра. Скрипнула и стукнула ставня. Позади, в лесу, запела птица.

Магнус подлетел к стропилам одного из домов, прикоснулся рукой к обугленному бревну, ойкнул и отдернул руку.

— Оно горячее! — сообщил он. — Еще не догорело. Значит, пожар начался не так уж давно.

Джеффри приземлился неподалеку от площади и, кивнув, огляделся по сторонам.

— Ветер распахивает и захлопывает двери, но они крепко держатся на петлях, а вся кухонная утварь цела и не потрескалась.

— Люди убегали отсюда, куда глаза глядят, — обведя деревню взглядом, заключил Грегори.

Единорог остановился и развернулся к горе.

— Думаю, сюда он и бежал, — негромко проговорила Корделия. — И всех нас сюда хотел привести.

— Значит, надо уходить, да поскорее, — прошептал Грегори.

— Ну уж нет! — решительно заявил Магнус, ловко спикировав на опаленную огнем землю. — Лучше бы мы сюда не приходили, конечно, но уж если мы оказались здесь, нужно понять, что тут случилось. Быть может, каким-то людям нужна наша помощь!

— Вот уж нетушки! — выкрикнул Пак, выскочив из-за обгоревшего куста. — Вам следует вернуться домой, и как можно скорее! Эльфы из этой деревни мне все рассказали о том, что здесь стряслось прошлой ночью!

— Ну, так скажи нам!

— Что?

— Говори же, Робин!

Мальчики сгрудились около Пака.

— Дракон.

Братья оторопели. Корделия, сидевшая на спине единорога, вытаращила глаза.

Пак кивнул:

— Огромное и злобное чудовище. Пятьдесят футов от носа до кончика хвоста, со стальными зубищами, и вдобавок — огнедышащий! — Он развернулся и указал на горный склон. — Вон — видите? Видите, куда он уполз?

Дети посмотрели в ту сторону и только теперь заметили широкую борозду обугленной земли, которая тянулась от деревни вверх по каменистому склону горы, а затем изгибалась и терялась из виду.

— И он… он до сих пор там… сидит? — прошептал Грегори.

Пак пожал плечами:

— Кто знает? До вчерашней ночи никто из Колдовского Народца этого чудовища здесь не видал. Быть может, он опять ушел.

— А может, слоняется по округе, — предположил Джеффри. — Подстерегает ни о чем не подозревающих путников.

Неожиданно в проулке позади послышался громкий топот. Обгоревшую стену дома задело чье-то массивное тело.

На деревенскую площадь вышел громадный черный жеребец.

В первое мгновение дети остолбенели от испуга, но тут же радостно вскричали и бросились к коню, принялись обнимать его за шею и хлопать по бокам:

— Векс!

— Как здорово, что ты прибежал!

— Мы так и знали, что ты пойдешь за нами!

Вексом звали отцовского коня, а конем он был странным и удивительным. Отец говорил, что он сделан из железа и что шкура, которой был покрыт Векс, всего-навсего приклеена к железу. Еще отец говорил, что Векс — «робот», вот только дети не очень хорошо понимали, что это значит. Они думали, что «робот» — это что-то волшебное, потому что Векс умел делать много такого, чего не умели обычные лошади, — к примеру, он умел разговаривать. Как правило, он разговаривал с отцом, но и мама, и дети могли, если хотели, услышать его голос. Правда, не ушами, а разумом.

— Вам следовало бы знать, дети, что я бы ни за что не позволил вам туда ходить без меня, — укоризненно проговорил Векс. — И с вашей стороны уйти из дому одним, без сопровождения, было очень большим нарушением дисциплины.

— Но мы с сопро… Мы же не одни, Векс, — возразил Грегори. — Пак с нами.

— И еще — вот кто! — Корделия обернулась и указала на единорога и покрепче обняла чудесного зверя за шею, словно боялась, что тот ускачет прочь, испугавшись Векса. — У меня новый дружок, Векс!

Пару мгновений огромный черный конь пристально смотрел на единорога, и вдруг колени у него задрожали.

— Н-но, — заикаясь, вымолвил Векс, — едзиноррогги не ззужжездвуют…

Голова у него повисла, ноги растопырились и стали как каменные.