Жребий брошен - Егор Александрович Токарев

вошел в один из небогатых районов. Здесь жили бедные, но еще не полностью опустившиеся люди. Дома хоть и выглядели старыми и ветхими, но еще могли выстоять несколько лет, да и сами жители все еще были похожи на людей, в отличие от представителей самых нищих районов у стен. Ти бывал в подобных местах вместе с группой своих единомышленников. Дома там представляли собой нагромождение строительного мусора, перемежающегося гнилыми досками и разбитыми стеклами. Люди походили на куски плоти, обернутые в лохмотья. Каждый раз, когда Ти подавал милостыню в протянутую из обрывок одежды руку, его обдавало таким зловонием, что у него слезились глаза. Не смотря на бедствующее положение населения в таких районах,(или благодаря ему) все выступления группы Ти, облачающие корыстное, гнилое и коррумпированное сердце республики, неизменно встречались оглушительными возгласами одобрения. Шум был таким сильным, что по окончании выступлений на их место прибывал патруль городской стражи и, чтобы не быть замеченной группе Марка приходилось укрываться среди трущоб.

Место встречи парень нашел не сразу. Небольшой покосившейся домик втиснулся между ночлежкой для нищих и дешевой таверной, из которой то и дело доносились дикие возгласы и пьяный смех. Нужный дом был нем, словно мертвец, и ни один отблеск света не пробивался сквозь плотно закрытую дверь и заколоченные окна.

Ти подошел к двери и постучал в нее условленным стуком. Три быстрых удара, один удар, еще три быстрых. Несколько минут ничего не происходило. Юноше начало казаться, что он ненароком ошибся домом, но вот дверь приоткрылась на пару дюймов, и хриплый голос спросил:

– Что вам нужно? Лепрозорий дальше по улице.

– Жаль, а я как раз хотел пообедать, – ответил Ти, улыбаясь. Он уже узнал человека за дверью.

Тяжелая створка приоткрылась ровно на столько, чтобы человек комплекции Ти мог пролезть, и как только он это сделал, захлопнулась за ним.

– Привет, Филипп, все собрались? – спросил Ти у худого парня лет четырнадцати с бесцветными глазами и жидкими, почти прозрачными волосами, выдававшими в нем человека, очень редко бывавшего на солнце.

– Из наших все, но мы все еще ждем «больших шишек» так, что ты вовремя. Аллисия уже начала беспокоиться за тебя.

– Правда?

– Да, но Марк ее успокоил, сказав, что если ты не пришел, то, скорее всего, просто заблудился по пути.

– Ну конечно, не сомневался в нем, – прошипел Ти.

У дальней стены помещения находилась лестница, ведущая в подвал. Ее земляные ступени уходили в непроглядную тьму. Ти взял фонарь, висящий на стене рядом со спуском и, выкрутив пламя в нем на максимум, принялся спускаться во мрак.

II

Квинт Марий.

Граница с Великой Пустыней.

Трубы играли подъем, и солдаты, потягиваясь и тихо ругаясь, выходили из своих казарм. Легионеры строились по подразделениям на площади пограничного форта, где несли службу. Прохлада пустынной ночи уступала свои права жгучему солнцу. К утру ветер утих, но порывы тугих струй песка все еще проносились над барханами, разбиваясь о каменные стены крепости.

Квинт Марий считал себя хорошим командиром. Как хороший командир он с рассветом просыпался вместе со своими солдатами и лично руководил построением, не перекладывая эту обязанность на заместителя. Подчиненные, видя справедливого и разделяющего с ними тягости военной службы офицера, отвечали ему безграничной преданностью. Квинт носил звание центуриона – командира центурии – подразделения, насчитывавшего около сотни солдат. В его обязанности входило патрулирование местности до зоны контроля соседнего форта. Дважды в день ворота открывались, и солдаты стройными рядами выходили в зной южной пустыни.

Недавно прибывшим на границу новичкам гарнизонная служба могла показаться скучной, но услышав от ветеранов о свирепых кочевниках, ночью вылезающих из своих подземных убежищ и вырезающих караваны торговцев вместе с зазевавшимися часовыми, новобранцы меняли свое мнение. Пустынные кочевники являлись главной угрозой на этой части границы. Сейчас варварские набеги стали не так опасны, как еще тридцать лет назад, когда волны этих низкорослых дикарей проносились вглубь Республики на целые мили. Их военная мощь была навсегда (по крайней мере, на это надеялись) подорвана широкомасштабной военной операцией, задачей которой было полное уничтожение пустынников, как народа. От части цель была достигнута. Главные поселения уничтожены, воины истреблены, а женщины уведены в рабство. Но жестокость легионов изменила характер разбойных налетов. Теперь пустынники не просто грабили торговцев и поселения недалеко от границы, они вырезали всех, кто встречался на их пути, будь то солдат, купец или крестьянин с семьей. Солдаты легиона не оставались в стороне и в свою очередь сжигали любое найденное убежище «песчаников». Схватки приобрели свирепый характер, и ни одной из сторон не стоило рассчитывать на пощаду.

После общего построения быт солдат занимали тренировки, чистка доспехов, уход за оружием и караулы. Первый патруль обычно отправлялся между двумя и тремя часами после рассвета, возвращаясь в форт до полудня. Его возглавлял либо лично Квинт, либо его первый заместитель(Опцион) – Тит Симмах. К выбору своего заместителя Квинт отнесся со всей серьезностью и после долгих раздумий назначил им двадцатипятилетнего Тита. Холодный рассудок опциона и умение грамотно оценивать обстановку даже в самых трудных ситуациях вызывали уважение. Вот и сегодня сорок пять бойцов с полным боевым обмундированием выступили из форта в первый патруль. Центурион проводил колонну взглядом со стены форта и спустился во внутренний двор.

Многие люди шли служить в легион из-за престижности военной карьеры, из-за нужды или из-за нежелания всю жизнь гнуть спину под палящими лучами солнца на ферме. К Квинту не относилось ни одно из вышеперечисленного. Он происходил из знатного рода легата двадцатого легиона «Слава Велерии» и с самых юных лет впитывал в себя солдатскую жизнь. Воспитанный суровой рукой отца, не делавшей исключения между обычными солдатами и сыном, Квинт не мыслил себе иной судьбы. После трагической гибели легата во время одного из походов, Квинт оставил родной легион и перевелся в одиннадцатый «Гнев Эльмы». Бой начинался для него в первых рядах, два венка за то, что он первым оказывался на стене вражеской крепости украшали его предплечья, серебряная фалера за храбрость блестела на кирасе. Дисциплина, решимость, храбрость и ум (в равной мере заслуга сурового воспитания и врожденных качеств) помогли Квинту завоевать уважение и в скорости получить звание центуриона.

В северной части двора форта располагалось маленькое святилище. Основной религией в Республике был культ двух Богов. Бог Тарис – покровитель воинов и всех мужчин, его статуэтка на небольшом алтаре стояла слева, и Богиня Мира – покровительница матерей и всех женщин, ее статуэтка находилась справа.

Квинт вспомнил огромный