Скандальный поцелуй - Джулия Лонг

Услышав шаги, Майлс обернулся. Худощавый и стройный в отличие от крепко сколоченного Майлса Айзайя Редмонд был по-прежнему красив и импозантен. Лайон был его точной копией – с такими же изумрудно-зелеными глазами.

Майлс любил своего отца и даже сочувствовал ему из-за того, что он, Майлс, – не Лайон. Впрочем, этого было недостаточно, чтобы стать таким, как его брат.

– Добрый вечер, отец.

– Добрый вечер, Майлс. Твоя мать, полагаю, сказала тебе, что нам нужно съездить в Кембриджшир, чтобы позаботиться о делах, касающихся собственности семьи со стороны Тарбеллов. Один из кузенов твоей матери умер, не оставив завещания, и возникли проблемы.

Майлс не сомневался: его отец найдет способ аккуратно и законно присоединить лишившееся владельца состояние к собственному.

– Да, отец. Я буду рад заменить вас. И постараюсь, чтобы прием прошел гладко.

Они вели вежливую беседу – словно два чужих друг другу человека.

– Отлично. Я хотел поговорить с тобой об одном деловом предложении. И поскольку время не терпит, то мне нужно обсудить это с тобой до отъезда.

Майлс насторожился. Никогда еще Айзайя не говорил с ним о деловых предложениях. А то предложение, с которым Майлс обратился к отцу – финансирование его второй, чрезвычайно дорогой экспедиции в Южные моря, – было встречено недоумением и холодным отказом.

– Очень хорошо, сэр, – кивнул Майлс.

Айзайя проследовал к столу из полированного ореха и указал в сторону графина с бренди, рядом с которым стояли хрустальные бокалы, такие чистые, что казались невидимыми. Но Майлс отрицательно покачал головой:

– Нет, благодарю.

– Ты когда-нибудь задумывался о браке? – поинтересовался отец; он теперь стоял спиной к Майлсу с графином в руке и наполнял свой бокал.

Майлс постарался скрыть свое удивление.

– Несколько раз, – ответил он. – Потому что приходится, когда достигаешь определенного возраста.

Айзайя медленно повернулся, держа в руке бокал.

– А могу я спросить: нет ли у тебя на примете какой-нибудь… молодой леди?

Нерешительность отца позабавила Майлса. Отец наверняка считал, что перед его средним сыном витают образы «синих чулок». Впрочем, «синие чулки» не могут витать. Они шагают, перебросив через руку корзинку с едой для бедных.

– Нет, у меня никого нет на примете, – сказал Майлс. – Хотя я хотел бы, чтобы у нее были мозги в голове, приличное происхождение и привлекательная внешность.

Пауза, которая последовала, была неоправданно долгой. Майлс гадал: какое же из его требований встревожило отца? Наверняка мозги.

– А любовь… не обязательна? – наконец осведомился родитель.

Майлс едва не разинул рот от удивления. И он вовремя спохватился, впившись ногтями в свою ладонь, чтобы не рассмеяться. О Боже! Неужели ему придется обсуждать с отцом такую тему, как любовь? Он не мог представить ничего более ужасного. Даже укусы скорпионов и споры каннибалов о его судьбе были не столь страшны.

Но тут он вспомнил, что из-за «любви» к Оливии Эверси Лайон пренебрег своим долгом и исчез, возможно, навсегда. И очень может быть, что Лайон оказался жертвой легендарного проклятия – якобы раз в поколение кому-то из Эверси и кому-то из Редмондов предназначалось полюбить друг друга.

Видимо, Айзайя хотел убедиться, что его средний сын не таит в душе роковой склонности к романтике.

Внезапно перед мысленным взором Майлса возник скромный серый плащ, висевший на крючке в пивной. Невольно вздохнув, он заявил:

– Любовь, которую ты имеешь в виду, – абсурдна. Чтобы жениться, мне не нужна любовь.

Айзайя нахмурился, устремив на сына испытующий взгляд. Его губы приоткрылись – словно он хотел что-то сказать, но не решался. Затем, деловито кивнув, отец заявил:

– Отлично. – Как если бы они находились на совещании клуба «Меркюри» и только что поставили на голосование вопрос о любви.

– Могу я спросить, сэр, а у вас нет на уме чего-нибудь определенного? – полюбопытствовал Майлс. Зная своего отца, он не сомневался в ответе.

– Джорджина Мосгейт, леди Ратленд, очаровательная девушка. И она приглашена на прием. – Айзайя даже не счел нужным притворяться.

– Хм… – Майлс удивился. Он знал Мосгейтов большую часть своей жизни. Ее отец, лорд Ратленд, был любителем-натуралистом, и они переписывались. Но что он знал о Джорджине? В детстве у нее была длинная коса, став взрослой, она неизменно укладывала свои светлые волосы в аккуратную прическу, закручивая косу вокруг головы. Однажды они разговорились о муравьях, о которых она знала на удивление много, и ее серые глаза, мягкие, внимательные и живые, ни на секунду не отрывались от его лица. У нее была неброская, но приятная внешность, и ее грудь – Майлс всегда обращал внимание на эту часть женского тела – весьма впечатляла. Ему нравилась эта женщина, но не более того. За минувшие годы они не раз танцевали, однако она его ни разу не заинтриговала.

Но сейчас ему показалось, что она могла бы стать очень неплохой женой.

– Как тебе известно, я давно хочу, чтобы Ратленд стал членом клуба «Меркюри», – продолжал отец.

Майлсу хватило секунды, чтобы понять, к чему тот клонил. Решение было точным, циничным… и абсолютно типичным для его отца.

То есть они с отцом оба получали то, чего хотели больше всего.

Сердце Майлса гулко забилось, однако он не подал виду, что взволнован. Айзайя же вновь заговорил:

– Если вы с Джорджиной поженитесь, Ратленд наконец согласится стать членом клуба «Меркюри». Я убежден, что с поддержкой Ратленда и с его немалыми средствами будет несложно уговорить остальных членов правления финансировать твое путешествие в… – Отец замялся, нахмурившись.

– На Лакао, – невозмутимо подсказал Майлс. К этому моменту большинство англичан знали название местности, о которой он так пространно писал. Но не его отец, разумеется.

– Да, на Лакао. – Отец никогда не расспрашивал его о путешествии. Ему всегда было гораздо комфортнее с бесконечно более близким и понятным ему Лайоном, у которого делание денег было в крови. Конечно, рассказы и книги о Лакао принесли и Майлсу деньги, обеспечив ему независимость и скромный достаток. Но делание денег не было для него самоцелью.

Он продолжал хранить молчание.

– Так ты не против этого брака? – спросил наконец Айзайя.

– Не против. – Майлс не видел причин возражать.

– Отлично, – отозвался отец все тем же деловитым тоном. – Джорджина приняла наше приглашение и прибудет сегодня вечером. Твоя мать организовала различные развлечения на эти две недели – обеды у соседей, танцы и тому подобное. Потанцуй с девушкой, поговори с ней. Постарайся быть любезным, милым…

– Успокойся, отец! Тебе не нужно учить меня, как понравиться женщине, – перебил Майлс, подумав о леди Мидлбо. Джорджина несколько осложнит ситуацию, но визит леди Мидлбо будет кратким, ибо она хотела от него только одного – того, что достаточно просто устроить.

Айзайя кивнул и издал короткий смешок.

– Да, конечно. Извини меня, Майлс. Просто мы с твоей матерью прилагаем все усилия, чтобы наши дети были благополучны и заключили браки, которые сделают честь семье. Едва ли мы допустим альянс, идущий вразрез с этим.

Это было тонкое, но недвусмысленное предостережение.

И совершенно излишнее. Майлс не мог представить себе ситуацию, в которой попытался бы вступить в неподходящий брак. Ведь женитьба, возможно, самое главное деловое соглашение, которое мужчина может заключить. Майлс знал, что «сделать честь семье» на языке отца означает: «умножить семейное достояние и расширить и без того огромное влияние Редмондов». И он не имел никаких принципиальных возражений против этого.

– Мне понятна твоя озабоченность, отец. Брак с леди Джорджиной удобен для всех нас. Надеюсь, для нее – тоже. Уверен, мы поладим.

Айзайя выдержал загадочную паузу, прежде чем продолжить.

– Что касается озабоченностей, Майлс, то у меня появилась еще одна. Твоя сестра завела знакомство с некой мисс Синтией Брайтли. И она пригласила ее в наш дом на две недели.

Упоминание о Синтии словно выбило пробку из бутылки, где сидел джинн. Одного ее имени оказалось достаточно, чтобы перед глазами Майлса возник ее образ – так внезапно и живо, что даже в паху заболело.

– Вот как? – пробормотал Майлс.

Айзайя помедлил в нерешительности.

– До меня дошли слухи о мисс Брайтли.

– Какие именно?

Отец невесело улыбнулся:

– Это имеет значение?

Пожалуй, нет. «Слухи» о молодой особе уже сами по себе были предостережением. Например, о мисс Эверси постоянно ходили «слухи», хотя это слово достигло крещендо лишь в связи с последними событиями, связанными с Колином.

Редмонды никогда не упоминались в бульварных листках. Хорошее воспитание, положение их отца и деньги, позволяющие подкупить любое официальное лицо, были тому порукой.

– Так мисс Брайтли… – Майлс замолк, предоставив отцу закончить фразу. Ему вдруг стало чрезвычайно любопытно: а что отец знал о ней и почему она здесь? У Айзайи Редмонда были свои способы получать информацию.