Пулемет над пропастью (СИ) - Владимир Альбертович Чекмарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но сюрпризы отнюдь не собирались заканчиваться ибо, ни свет ни заря, запиликал дверной звонок и я увидел на экране дверного монитора знакомый синий лимузин и физиономию адмирала фон Гетца. Эльза сладко потянулась и посмотрев на экран промурлыкала: 'О, дядюшка Гейнц приперся. Чего ему надо интересно. Первая мысль которая меня промелькнула, была о том, что если это ее дядя, то кто же тогда ее папа и кем она приходится герцогу?
Стрельба по Македонски* стрельба на ходу с двух рук.
Глава 4
Глава четвертая, в которой герой пьет кофий с адмиралом, а потом получает новое назначение
Мы сидели в роскошной кухне Эльзы и по домашнему пили кофий со сливками. Адмирал был в мирном исполнении абсолютной душкой, хотя, первые минуты к нам присматривался, особенно ко мне, но после того, как Эльза, налив мне кофе, потрепала меня по волосам, улыбнулся и выключил прицел в глазах. Он сообщил что герцог уже в курсе о моих героических свершениях и на днях меня вызовут во дворец для награждения, а пока, так сказать, все что могу, и адмирал выложил на стол футлярчик голубого бархата, с тисненым золотом изображением дирижабля. Эльза увидев эту коробочку ахнула т зажала рот рукой. А адмирал сказал, что это Именной Знак Почетного Старшего Офицера Штафеля, обладателю которого все авиаторы младше чином командира корабля и адмирала, должны первыми отдавать честь и который знак, дает право пользоваться любым дирижаблем штафеля для экстренных нужд. Я раскрыл коробочку и увидел серебряный знак увенчанный герцогской короной, с золотым монгольфером в, центре.
Эльза взвизгнула и бросившись мне на шею меня расцеловала.
Тут адмирал засобирался и попросил меня проводит его, и посмотрел в на Эльзу добавил, что одного мол. У дверей, снова включив лазерный взгляд он сказал: «Береги ее обер-лейтенант, только очень береги».
На что я внезапно для себя ответил: «Я люблю ее».
На что он похлопал меня по плечу и легко сбежал по ступеням к своему шикарному синему лимузину, где его адъютант уже держал открытую дверцу.
В управлении меня уже ждали в кадрах, где советник Штейнглиц обрадовал меня тем, что отныне я начальник Особой группы быстрого реагирования, для выполнения особых заданий, куда помимо меня будет входить пять человек, из которых четыре уже есть: водитель, два штурмовика и кадет-эксперт. Вакантно пока место заместителя командира и если у меня есть кандидатуры… тут я, сразу вспомнил обервахмистра Шмидта и назвал его имя. Советник одобрительно кивнул и сказал, что этот полицейский давно заслуживал повышения и я сделал одновременно и доброе и полезное дело, ибо этот хороший профессионал принесет на новом месте гораздо больше пользы.
Шмидт был в управлении и я лично сообщил ему о новом назначении и поздравил от себя с присвоением внеочередного звания гауптвахмистра. Увидев его восторженные глаза, я понял, что как минимум один преданный сотрудник у меня теперь есть. Советник кстати мне сообщил то, что работать моя группа будет в тесном контакте с жандармерией и я даже догадался, кто будет этим контактом.
Из техники мне выделили четыре электробайка, оперативную машину с модулем мимикрии и легкобронированный паровик вызывающе красного цвета. Как оказалось, официальные полицейские машины тут были красные, а пожарные черно-красные.
Я обратил внимание на то, как все встречные сотрудники, косились на мой авиационный знак, причем эмоции были восторженно-завистливые, без злобы, уж это теперь, со своими новыми качествами я, чувствовал. У адмирала кстати, к концу визита, пропала настороженность ко мне и уезжая, он посоветовал, успеть еще раз проявить себя до визита во дворец, ибо герцог любит героических офицеров, а пока суд да дело (в смысле, пока Шмидт рассекал по канцеляриям оформляя бесконечные бумаги, которые пачками подносил мне на подпись, героический я пошел знакомиться со своими людьми…
Кадет-ассистент Биглер был типичным престарелым ботаном-лаборантом, и внешне и по жизни… он дорос в университетской лаборатории до младшего адъюнкта, но решил провести ночью самостоятельный эксперимент и в результате угробил две трибы дорогих лабораторных животных, после чего был разжалован в старшие лаборанты, озлился на науку и поступил в полицию экспертом, так как был традиционно для учащихся медицинского факультета, поверстан в кадет-артцы. Я не удержался и спросил его, а не было ли у них мол в роду фон Бюглеров* и показно огорчился, услышав отрицательный ответ. Ну а штурмовики были в самую плепорцию… их было четверо и их звали Гуго, Клара, Гейнц и Рольф, причем Рольф был вооружен огнеметом. Я немедленно послал его сопровождать Шмидта, что резко ускорило оформление бумаг. Тут подъехала моя Эльза, которая естественно оказалась куратором нашей группы от жандармерии, она расцеловалась с Кларой, (которая была обервахмистром и командиром штурмовой четверки, что в принципе, было в герцогстве обычным делом). Девушки оказывается были раньше знакомы и участвовали в какой-то секретной операции, где сражались плечом к плечу и судя по всему зачисление в мою группу именно этой четверки, была инициатива Эльзы. Меня слегка покоробило, что она не посоветовалась со мной, но я быстро сравнял счет. Когда прибежавший из кадров адъютант советника лейтенант Куртц, с приказом назвать кодовое название группы, я не моргнув глазом ответил — «Эльза», но выстрел был мимо, ибо Эльза была в восторге, а Клара посмотрела на меня с глубочайшим уважением. Но вот эмоциональный фон нашего молодого эксперта меня тревожил, что-то его мучило и я вызвал его на откровенный разговор и после вдумчивой и настойчивой беседы со мной и Эльзой парень поплыл… у Куртц была троюродная кузина, с которой он был дружен с детства, симпатичная, но простоватая девчушка с с простым немецким именем Берта и вот когда он учился в столице, Берта попала а лапы местных компрачикосов, которые заманивали в свои тенеты простушек, сажали их на наркотики или вгоняли в долги и делали из них практически рабынь, но все обставлялось договорами и долговыми расписками и даже заключениями о курсе лечения. Наркотики в герцогстве были под жесточайшим запретом и их продажа и распространение жестоко карались, но была лазейка в
