Фоторобот в золоченой раме - Сергей Зверев

Судя по перевозбуждённому состоянию, у Йосика в очередной раз возникли какие-то проблемы. Большинство из них обычно сводится к тому, что «мерзкие ползучие насекомые опять зажилили деньги, их надо всех расстрелять по законам военного времени, и ты, Платов, мне обязан в этом помочь». Или он с кем-то хочет посчитаться за обиды. Что-то оживились антикварные деятели в последнее время.

Кац уже расположился за столиком в углу. Он предусмотрительно устроился на диванчике, так как был широк в кости, чрезвычайно дороден и одного стула для его туши в полтора центнера было маловато. Он внимательно изучал меню, что-то сладко нашёптывая себе под нос.

– По пивку? – с места в карьер предложил он, завидев Платова.

– Я за рулём, – ответил тот, присаживаясь.

– Ох, эти законопослушные менты. Ну, тогда по хорошему обеду. И по кофейку вдогонку.

Вызвав официанта, Кац долго тыкал пальцем в различные блюда, дотошно выясняя их качество и количество. Так, рулетики, разносолы…

Сделав обильный заказ, он задумчиво уставился куда-то в стену, думая о чём-то о своём, о потаённом.

Платов вывел его из нирваны:

– Ну и что у тебя за проблемы?

– Да темно, как у негра сам знаешь где, – очнулся Кац. – Знаешь таких Левицких? Муж и жена.

– Что, знакомые? – как можно равнодушнее поинтересовался оперативник.

– Валерик, ты не представляешь, какие это поцы. – Урождённый одессит Кац обладал специфическим говорком и привычкой к вечному зубоскальству. – Грязные фуфломёты!

– Не все же так кристально чисты, как ты, Йосик, – насмешливо произнёс Платов.

– Вот нехорошо меня корить ошибками молодости, Валера.

– Молодости, – хмыкнул Платов. Кацу было уже под шестьдесят, а история, когда он погорел, пытаясь всучить коллекционерам поддельного Сурикова, произошла всего год назад. Он вовремя сумел урегулировать отношения с потерпевшими, потерял деньги, но со статьи соскочил.

– Приехали эти лимитчики в Москву года два назад, – начал повествование Кац. – И за это время поднялись лямов на десять евриков. Теперь у них две квартиры в элитных домах. Галерея. Прикид экстра-люкс. Такое можно сделать честно в нашей стране?

– Чем они тебе не любы?

– Знаешь, они нашли себе дойную корову. Бизнесмен такой есть по кличке Цеховик. Накормили его фуфлом на два миллиона долларов. Когда он им предъяву сделал, они его послали. А он человек непростой. Я бы на их месте его не посылал.

– Почему?

– Потому что кончится всё уголовным делом. Он вполне может написать заяву. И тогда тряхнут всех – мало не покажется.

– Твоя-то забота какая?

– Они Цеховику этюд Поленова продали. Так это мой Поленов. Деньги они мне за него полностью так и не отдали. Но дело не в этом. Если полиция в это дело встрянет, меня тягать начнут.

– Фальшивый Поленов?

– Настоящий! Наверное, единственный подлинник, который Левицкие за всю трудовую жизнь продали. Но я вашу контору знаю. Хоть ты сто раз прав, быстро виноватым станешь.

– От меня что хочешь?

– Если разборка начнётся, поможешь?

Платов пожал плечами и внимательно посмотрел на собеседника. За Кацем был грешок при малейшем дуновении ветра в его сторону впадать в панику с криком «Всё кончено!». Похоже, сейчас был именно такой момент.

– Мне насвистели, что Левицкие в честь Цеховика какую-то большую подляну замутили, – продолжил Кац.

– Что, мочить решили?

– Это слишком радикально, Валера. Даже для этих поцев. Они всё больше по провокациям.

– Какую они провокацию могут устроить?

– Да любую… Ты ешь, Валера, ешь. А то исхудаешь и никогда не будешь таким, как я. – Кац удовлетворённо похлопал себя по объёмному животу.

Расставшись с Кацем, Платов уселся в свою БМП (боевую машину полицая). Подумал немножко. Набрал номер Шведова. И коротенько пересказал суть состоявшегося разговора.

– Какую Левицкие подляну могут готовить? – непонимающе осведомился Шведов.

– Надо сводки прослушки изучить… Ну и второй вопрос – что это за этюд Поленова Левицкие втюхали потерпевшему?

– Кононенко ничего не говорил об этом.

– Надо бы спросить. Может, что-то интересное.

– Давай-ка завтра с утречка ко мне. Обсудим сводки. Может, что-то и надумаем…

На следующее утро Платов отправился в здание МВД России на улице Житной.

Шведов обитал на восьмом этаже в кабинете со стандартной мебелью, большими окнами, бежевыми стенами. На стенах календари «ФСБ России», «Вневедомственная охрана», несколько бумажек с надписями типа «То, что вы не сидите, это не ваша заслуга, а наша недоработка». Из окна открывался вид на похожее на старинный замок из тёмно-коричневого камня здание французского посольства. Дальше виднелись золотой купол храма Христа Спасителя, ажурная фигура церетелевского памятника Петру, похожего на стартовую конструкцию для космических ракет.

– Располагайся, – кивнул на широкое крутящееся кожаное кресло Шведов.

В кабинете столов было на пятерых, но народ был в разъездах по всей России – шла реализация по незаконному игорному бизнесу.

Шведов соорудил кофе с рижским бальзамом.

– Ты с потерпевшим больше не говорил? – спросил Платов.

– Вчера вечером. Что за подстава в отношении его – не знает. А с Поленовым – в цвет. Кононенко три месяца назад купил у Левицких за тридцать пять тысяч долларов эскиз Поленова «Вид на Кремль» и отдал картину в багетную мастерскую, чтобы рамку покрасивее забацали. А когда началось выяснение отношений, но проходило ещё в парламентских рамках, неожиданно ему звонит Левицкая и объявляет, что хочет показать эту картину эксперту, чтобы по ней не было никаких сомнений, как с Киселёвым. Он позвонил хозяину багетной мастерской и разрешил, чтобы Левицкая на время Поленова забрала. Ну, и с концами – ни денег, ни Поленова.

– Вещь-то хоть настоящая была? Тип, который её продал, тот ещё затейник, – хмыкнул Платов, вспоминая честное лицо Каца.

– Кононенко говорит, настоящая.

– Ха, вот и ещё один эпизод. Сто шестьдесят четвёртая статья – хищение предметов, имеющих особую культурную ценность. Поленов однозначно классик.

Шведов открыл массивный железный ящик, вытащил увесистые папки со сводками ПТП (прослушивание телефонных переговоров):

– Глянь свежим взглядом. Чего не поймёшь, спрашивай. Там и вчерашние сводки, мной не читанные.

Платов отхлебнул кофе. И начал перелистывать плотные листы бумаги, на которых были распечатки телефонных переговоров. Слушали телефоны обоих супругов. Если Рубен переговаривался в основном только со своей супружницей и все разговоры с её стороны носили характер директивный – принеси, подай, отчитайся, то сама Ирина трещала как заведённая с утра до вечера со всей Москвой. В основном вела переговоры по каким-то картинам. По атрибуциям, экспертам, ценам. Судя по всему, сворачивать бизнес Левицкие не собирались, но было заметно, что с клиентами у них напряжёнка.

Так, а этот разговор с каким-то мужчиной по имени Сергей.

«Объект контроля (Левицкая): Да, я слышала, что во дворе, где живёт этот гад, кого-то там убили, да.

Сергей: Кого убили?

Объект: Да не знаю кого, но как-то странно всё. Не удивлюсь, если этого Кононенко убить хотели. И поделом. Такая сволочь. Он на нас клевещет. Жулик. И я это докажу».

Ещё несколько разговоров было, где Левицкая плакалась на тяжёлую жизнь и жаловалась на Кононенко. Она специально людей выводила на эти разговоры.

А вот это интереснее. Вчерашняя сводка. Левицкая разговаривает с неустановленным мужчиной, судя по канве беседы, с каким-то адвокатом.

«Объект: Ну, как там наше дело? Я бы ещё доплатила, если бы побыстрее. Он же бандит. Он меня убьёт!

Н: Мы занимаемся вашей проблемой. Но просто так же всё не делается.

Объект: Но каждый день на счету!

Н: Поймите, что ваш Цеховик… он тоже деньги платить будет. Сколько вы ментам в ЦАО дали? Сто тысяч? А надо двести, чтобы носом землю рыли.

Объект: Но они же, как порядочные люди, должны отработать деньги.

Н: Так и будете деньгами мериться?

Объект: Ну поторопитесь, наконец! Я вся извелась. Я плачу деньги и хочу, чтобы меня не изводили. Я хочу, чтобы…

Н: Извините, я всё понял. У меня сейчас нет времени. До свидания».

Платов протянул сводку Шведову, предварительно очертив жёлтым маркером наиболее интересные места, и спросил:

– Ты понимаешь, что это такое?

– А что не понять. Левицкие занесли сумму в УВД Центрального округа, и наши коллеги теперь готовят провокацию.

– Надо Кононенко звонить.

– Надо. – Шведов взял трубку.

Но было уже поздно…

– Управление по борьбе с экономическими преступлениями УВД Центрального округа Москвы, – отбарабанил неприлично толстый, с тремя подбородками и легкомысленными усиками субъект, завалившийся в сопровождении бригады из трёх мордоворотов. Выглядела компания весьма представительно – сытые морды, дорогая обувь и одежда. Цепкие глаза профессиональных выбивателей долгов пробежали по обстановке кабинета, оценивая каждый предмет.