Оборотень - Сергей Стэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В углу гостиной комнаты узенькая лестница уходила в потолок. Видимо там и была та самая ужасная мансарда. Не убирая пистолет, Константин поднялся туда. Дверной проём нараспашку и ночник действительно горел. Он даже не стал включать большое освещение. Спрятаться там было негде даже кошке, не то что большой собаке.
– Ну что мой спаситель. Можно уже заходить? – хозяйка дома ещё теснилась в узкой прихожей и лицо её по-прежнему оставалось напряжённым, но в голосе Тамары уже появились шутливые нотки, и это немало обрадовало полицейского офицера. Тяжких рыданий ночью, похоже, не будет. Он подмигнул ей, и широким рыцарским жестом указал на раскрытую дверь в комнату.
– Прошу, Вас, мадам! А там что? – он небрежно ткнул пистолетом в сторону подвальной лестнице и заметил, как при виде оружия тень недавних воспоминаний, легла на повеселевшее было лицо.
– Там ванная, и уголок с будуарчиком одинокой неустроенной женщины. Проходи туда. Я сейчас тоже спущусь. Рвань только эту в мусорку отправлю.
Туалетная комната поразила его. Огромная никелированная ванна блестела голубоватой сталью посреди просторного помещения. Слева большая открытая вешалка с аккуратно расправленными вечерними платьями. Пронизанные люрексом корсеты маняще и обещающе светились в полумраке.
Дальше трюмо с креслом и раскрытыми зеркалами, в которые Константин увидел свои заляпанные подсохшей лесной грязью ноги. Вдоль противоположной стенки стоял длинный такой же, как и ванна сияющий разновысокий металлический стол, с кранами и углублениями, возможно для мытья рук и ног… А чуть в стороне, совсем по царски, сиял хромированными боками странно высокий унитаз. Бесстыдно задранная крышка открывала любопытному взору непонятное устройство, явно с какой-то женской примочкой…
Всё это дышало такой откровенной физиологией, что даже полицейскому, повидавшему на своём веку множество самых тайных и интимных мест, стало неловко. Он помнил их обитательниц, разных героинь своих коротких романов – развратниц, и скромниц, которые потом могли дать изрядной форы первым. Он брал их там, где подворачивался случай, и был уверен, что удивить его больше ничем нельзя… Но теперь чувствовал себя так, будто его прилюдно застукали за тайным подглядыванием у стены работающего женского туалета.
Сзади раздался шорох и смущённый полицейский оглянулся. В дверях стояла голая Тамара с такой обворожительной улыбкой, что у него засосало в животе. Чёрные волосы блестящими волнами опускались на круглые, идеальной формы плечи, а кожа была настолько белой, что казалось светилась изнутри. Какая же она необыкновенная...
Он сделал к ней неловкий шаг, но девушка отстраняюще выставила вперёд здоровую руку. Вторая была туго забинтована в повреждённом предплечье и уже затянута блестящей плёнкой.
– Сначала разденься. После этого грязного леса нам обоим необходимо выкупаться.
Обойдя его, она открыла оба крана и нагнулась, чтобы вставить пробку… тщательно выбритая промежность, напоминающая крупный спелый абрикос, оказалась на виду, и у Константина поплыло перед глазами.
Он не удержался и положил руки на лоснящиеся под неяркой лампой бёдра. Девушка замерла в неудобном положении, давая возможность мужским рукам прогуляться по её самым сокровенным местам. И только через минуту выпрямилась.
– Ты так одетым и полезешь в ванную? И убери, наконец, этот твой ужасный пистолет… дом заперт, нам сейчас никто не угрожает.
Дождавшись, когда следом за пиджаком и кобурой, повисшей на тонких ремнях, на вешалку возле двери отправилась и рубашка, Тамара сама подошла к нему. Уже расстёгнутый брючный ремень позволил ей запустить под него руку, и Константин почувствовал такое напряжение, что ухватился за тонкое запястье и с силой прижал любопытную ладонь к вспотевшему животу.
– Не спеши. Я хочу ещё на тебя посмотреть…
Девушка попятилась к ванной, притягивая его за собой, на более освещённое место.
– Смотри сколько хочешь. Мне не жалко.
Было на удивление тихо и лишь в чёрное зарешеченное окно безмолвно подглядывала за ними полная и одинокая луна…
Константин, старательно унимая рвущееся наружу сердце, втянул её мягкие и податливые губы в свои. И сразу, как тогда в лесу, ощутил их необыкновенную сладость, подчёркнутую терпким вкусом собственного желания. Маленький горячий язычок несмело ткнулся ему в зубы, перебрался ниже, забираясь ещё дальше в самый уголок, заставляя зайтись в нервном тике кожу на щеке…
И словно что-то чужое распухло у него во рту, и он не сразу понял, откуда оно появилось. Женский язык неожиданно вырос в размерах и протолкнув слабое сопротивление гортани устремился по пищеводу прямо в желудок. В груди всё быстро онемело, сказать он уже ничего не мог и вдруг понял, что руки ему больше не подчиняются. И от этого ему стало так хорошо и спокойно, что он готов был радостно рассмеяться. Если бы смог…
Сколько длилась эта бессильная эйфория Костик не понял. Лишь, когда натешившаяся Тамара развернулась и толкнула его в ванную, уже до половины наполнившуюся горячей водой, разум вернулся к нему. Лицо девушки, словно в замедленной съёмке, приблизилось к нему. Длинный язык извивался, как толстая розовая змея, и легко коснувшись черной пряди волос, отбросил её с прищуренного глаза.
– Вот теперь ты мой. И торопиться я, как ты и просил, не буду.
– Та… – он с большим трудом сглотнул кусок царапающего горло комка, – …ма-ра… что ты… де…
Челюсть девушки уже необъяснимым образом выдвинулась вперёд, змеевидный отросток висел чуть ли не до груди, но это не помешало оторопевшему Константину понять, что она улыбается. Запоздалая мысль прошила голову, а ведь дежурному он так и не сообщил… Он уже никогда не узнал о том, что телефон его не поймал сигнал даже от ближайшего ретранслятора.
– Правильно, я Мара. Догадался всё же, или это мысли твои заплетаются от страха?
Достав откуда-то снизу большой широкий кухонный нож, девушка подскочила к нему и одним быстрым движением вспорола на животе футболку. Сорвавшуюся капельку крови ловко подцепил извивающийся язык, и она прижмурилась от удовольствия.
– Хорошо, что ты сегодня не пил. Иногда встречаются такие козлы… А ты сильный, сложно такого подчинить, пришлось помучиться… – поочерёдно поднимая ему ноги, она срезала штанины брюк.
– Ничего, тем вкуснее будет…
