Тетрадь с гоблинами - Дмитрий Перцов

– Оп-па-а, – вырвалось у меня. На соседней странице, которая – я уверен в этом! – до сих пор пустовала, сейчас была выведена изящная, прямо-таки каллиграфическая дневниковая запись.

Он поранил палец. Она спит. Он произнес: “Ёшкин!”. Она спит. Он положил пилу. Она спит. Он посмотрел на звезды. Она спит. Он сказал: “Ну болван”. Она спит. Он смеется. Она спит.

Я пролистал тетрадь, череда грозных морд отсвечивала в теплом свете и не то грозила мне, не то манила. Я решил, что остальных гоблинов изучу утром, и вернулся на первую страницу.

Запись исчезла.

Глава 3. Сонный паралич

Учебник по психологии, 9-й класс:

Сциофобия – боязнь теней. Считается культуральным синдромом в Орвандии, поскольку практически все орвандцы испытывают подсознательное неприятие теней.

Утром я сражался с Мелким за туалет. Не потому, что фанат утренних процедур, и это не дело чести, просто – ну а как еще? За что-то ведь надо бороться, иначе и смысла нет. Победил в итоге я, потому что, ладно, победил он. Это же Мелкий, и этим все сказано: чуть что – сразу жаловаться родителям, а мне и без того хватает скандалов.

Брат у меня, хоть и раздражает, но он крутой. Его проблемы в детском саду обусловлены, на мой взгляд, тем, что Ваня слишком рассудительный для своего возраста, а шмакодявки из его группы не ценят ум и смекалку, им больше по душе игрушки.

– Ты выиграл битву, но не войну, – сказал я в дверь, на что Мелкий отреагировал коротко:

– Уходи.

Отец вовсю трудился на улице, я бы не удивился, если б он и не возвращался домой. Из спальни вышла мама. Я сказал: “Доброе утро, мам”, но она ничего не ответила и, хоть и заспанная, но, как и всегда – аристократически изящная, прошла на кухню. Злилась.

Мне не терпелось проштудировать Тетрадь. Закончив утренние дела, я вернулся в комнату, сел за стол, сделал профессорское лицо и приступил к изучению. Бумага зашуршали в руках.

Монстров в тетради было десять. Один другого краше и убедительнее. Привожу сюда их имена и “роли”:

Дорхан. Расскажет правду.

Грохид. Поделится ученостью.

Р’сах’ал. Поможет обнаружить путь.

Лехорг. Поможет призвать Тень.

Вирадан. Поможет защититься от Тени.

Билиштагр. Удержит от ошибок.

Шахрэ. Удержит чудовищ.

Зухра. Распознает врага.

Далибен. Защитит от Темноты.

Рахинд. Возьмет тебя в руки.

Каждый монстр – на левой стороне разворота. Страницы справа пустые (вчерашняя загадочная запись у Дорхана также исчезла). Эта закономерность, однако, имела исключения.

Во-первых, возле Лехорга по-прежнему был описан ритуал призыва Тени. Возле Вирадана описания ритуала не наблюдалось, и это меня смутило: где есть вызов, там должен быть способ защиты, разве не это первая заповедь оккультиста?

Интересным оказался разворот с Шахрэ. Монументальный чудик в мощных доспехах и с шипастой дубиной был изображен не один. Пустые клеточки занимали мелкие гоблины. Как мы себе их и представляем: мускулистые, злобные, вонючие. Я подумал, что основная десятка монстров – патриархи или генералы, гоблинская аристократия, а эти коротышки, одичалые и тупые, как второклассники, – их прислуга.

Настоящей же сенсацией для меня стали листы с гоблином по имени Далибен. Справа от него был незаконченный список с заголовком:

Найти 5 законов Тьмы

1. Тьма обитаема.

2. …

3. …

4. …

5. …

Узнали слова под пунктом «1»? Там, в подвале, они рассеяли тьму. Я нашел этому рациональное объяснение: видимо, когда я бездумно листал тетрадь, надпись отпечаталась в подсознании, а затем всплыла. Всплыла – а осадочек остался.

Вопрос в том, кем Тьма населена. Некими существами? Или речь о том, что темнота порождает фантазии? На секунду меня отвлек от дел Рома. Он написал в телегу “Доброе утро, нам надо срочно поговорить”. Я ответил ему “Доброе”, и вышел из сети.

Моим следующим шагом стал гугл. Я вписал по очереди все имена монстров, но «Поиск не дал результатов. Может, вы имели в виду какую-то фигню?» Только Зухра оказался «обозначением планеты Венера в Средневековой исламской литературе».

Я решил побольше узнать про Тень. На странице Лехорга значилось краткое указание, что с Тенями следует обращаться осторожно. И это, в общем, все. В интернете о Тени с точки зрения орвандской мифологии было ровно 0 (демонстрирую пальцами) информации. Мои научные изыскания прервала мама. Она заглянула в комнату и спросила:

– Ты есть будешь?

– Буду, – сказал я.

– Тогда иди.

* * *

– Чай сделать?

По голосу мамы сложно угадать, набор каких именно негативных эмоций ее гнетет. Мама всегда говорила четко и строго, и за это все ее уважали.

– Можно.

Она включила чайник, достала с полки мою кружку с машиной. Чай я любил пить из нее (а теплое молоко – из пузатой чашки с бегемотами).

– Где был вчера? – спросила мама, глядя не на меня, а в сторону.

– Гулял с ребятами. Были в центре, смотрели на Шар. Как твои дела? Папа рассказал, что…

– Ясно.

Помолчали. Когда чайник вскипел, мама заварила орвандский белый чай “Chai-Chik”, поставила передо мной тарелку с двумя сосисками, поджаренным хлебом и бобами в томатном соусе. Села напротив. Я чувствовал, что предстоит разговор (РАЗГОВОР), и занял выжидательную позицию.

– Поработал – можно и погулять, да?

Я подул в чашку. Горячо-о-о.

– А?

– Ну как. Ты вчера весь день усиленно готовился к тесту. Штудировал учебники, конспектировал, учил. Вот я и подумала: хорошо, что ты развеялся. Молодец.

Мама смотрела так, будто сейчас вспыхнет, как политый бензином “форд” в американском фильме. Вчера я весь день ел и играл в приставку, ни к чему не готовился. Вечером ушел, ничего не сказав, а вернулся в грязных кроссовках и пыльной футболке.

– Мам, ну я…

– А напомни мне, какой тест ты будешь сдавать? Нам через две недели ехать подавать документы… Вдруг там есть дополнительные вступительные экзамены? Напомни, пожалуйста.

– Я пока выбираю.

– А, точно… А что выбираешь, прости? Между чем и чем?

– Между… Журналистикой. Режиссурой. И, наверное, археологией. Я бы мечтал поехать в Египет, спуститься в гробницу фараона с лопаткой и найти сокровища. Как Индиана Джонс.

– В какой конкретно вуз?

– Ну… Режиссура вроде есть в национальном.

Вот тут-то мама и вспыхнула. Вряд ли из-за моей фразы, просто дошла до точки кипения.

– Дима! Ты не выяснил ничего! Ты провалялся весь день за своими игрушками, как и