Опасная посылка - Тигрис Рафаэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда мы вышли из хинкальной, нас было уже не узнать. Мой японец выглядел, как все нормальные люди, которые ещё раз убедились, что пиво без водки — это деньги на ветер.
— Отлично поели, — заявил он с поплывшей рожей. — но….
Я понял, что ему чего то не хватает.
Обычно после обильного застолья, многие хотят то о чём стесняются сказать вслух. Я знал что японцы сексуальны, а иначе у них не был бы так развит институт гейш. Рассмотрев в глазах японца до боли знакомый тестостероновый блеск, я полушёпотом произнёс слово «гейша», чем вызвал у него приступ гомерического смеха, и потом я долго соображал угадал я его желание или нет.
— No heysha, — сказал он наконец, утирая слёзы, — I want cancer.
«Час от часу нелегче — подумал я — теперь поди догадайся чего он хочет. Гейшу то хоть можно было устроить, а тут какой — то канцер ему подавай?»
Но тут японец почувствовав моё смущение решил прийти на помощь и добавил:
— Cancer from Sevan!
С меня как будто огромный валун скатился. Так ты хочешь отведать севанских раков? Отлично! Нет ничего проще, моя голуба — пошли….
Когда он зашёл в свой отель, было уже далеко за полночь, и не беда что японец был уже в хлам, ведь выпили мы изрядно и раков он наелся до отвала. Вдобавок умудрился отведать армянской кюфты и потом долго и сосредоточенно записывал рецепт её приготовления. Естественно, что такие гастрономические эксцессы были беспределом для человека, который до этого сидел на одном постном рисе и потом переваривал его в позе «лотоса». Слава Богу, обошлось без «гейш», хотя после таких гастрономических извращений у японца вполне могли возникнуть сексуальные позывы. Но к моему счастью он едва держался на ногах и сразу же исчез в дверях отеля.
Как только в окне пробился первый лучик утреннего солнца, раздался телефонный звонок. Естественно, это звонил поданный страны Восходящего Солнца. Он сразу же сказал, что у него две новости — одна хорошая, другая плохая, с какой начинать?
— Начни с плохой, — сказал я и сердце моё сжалось, как перед атомной бомбардировкой.
— У меня было кишечное расстройство от чего я всю ночь бегал в туалет, — ответил японец.
Я с облегчением вздохнул. Ну ещё бы. Это тебе, товарищ самурай, не постный рис поштучно глотать палочками. После такой горы еды и выпивки хорошо, что поносом отделался. И это вовсе не плохая новость — это в порядке вещей, можно сказать норма жизни.
— Давай, говори хорошую новость, — произнёс я голосом человека, которому перенесли смертную казнь на неопределённый срок.
— Хорошая новость то, что когда я бегал ежечасно в туалет, то меня осенило как починить прибор.
Ну, молодец! Значит заработала у японца подкорка. А то кора мозга, сидящая на постном рисе и в позе «лотоса», ничего путного не соображала. А вот поел человек хинкалей, кюфты, канцеров из Севана, кизиловку заершил пивком — и сразу мозги исправно заработали, а с ними и наш приборчик.
Уже в аэропорту, увозя в своём багаже несколько бутылок тутового и кизилового «саке», он вдруг спросил:
— Harutyun! Is the kyufta bread?
Нет, дорогуша. Чтобы познать все прелести армянской кухни однодневным гастрономическим походом тебе не обойтись. Ты давай приезжай сюда надолго, да поешь- попей вдоволь, да влюбись в армянку, которая будет тебе каждый день прокладывать через желудок путь к сердцу. Глядишь и станешь продвинутым специалистом, а заодно и мясное блюдо кюфту не будешь с хлебом путать.
Все дружно смеялись над моим рассказом, особенно Мария Ивановна.
— Вечно с этими японцами такие казусы случаются.
— Нам как раз такой япошка и нужен. Завтра хотим с Зарой в магазине «Берёзка» отовариться, да там всюду комитетчики торчат, грозят загрести любого советского с валютой на руках. А был бы интурист — купил бы всё для нас, а мы нашими деньгами расплатились.
— Ой да! — воскликнула Зара, — я там для себя такое нижнее бельё разглядела!
— Будет вам завтра и японец и нижнее бельё, — смеясь ответила Мария Ивановна, — есть у меня на примете одна девочка хорошая. Олей зовут, специализируется как раз по японцам. Она давеча одного склеила на неделю, да вот беда валютой брать боится, опасно. Вы ей рублей подкинете, а она японца в «Берёзку» заведёт и он накупит вам по списку.
— Отличная идея, хорошо придумала Мария Ивановна. Предлагаю выпеть за ваше здоровье.
Между тем Мария Ивановна, позабыв про свои хвори, начала откровенно клеить Эдика. Эдик особо и не отбрыкивался — бабник ведь до мозга костей.
— Мой тост я выпью с тамадой на брудершафт! — торжественно заявила Мария Ивановна.
Со стороны это выглядело довольно комично — тщедушный очкарик и пышная дама полезли целоваться, а после стали пожирать друг друга похотливыми взглядами.
И тут Мария Ивановна вспомнила, что у неё есть уйма вопросов на медицинскую тему.
— Эдуард Арменович! Вы не возражаете если пойдём поищем Олю с японцем, а по дороге обсудим наболевшие медицинского вопросы?
— Всегда готов, — по-пионерски отсалютовал Эдик и добавил обращаясь к нам с Тамарой, — надеюсь вы отвезёте Зару в гостиницу. Я приеду позже, может и задержусь. А ты Зара составь список покупок назавтра. Каталог в нашем номере.
Лицо Зары сияло от предвкушения завтрашнего шопинга в «Берёзку».
— Японец чтобы был! — сделала она внушение уходящим.
— Не беспокойся, Зарочка, — обнадёжила Мария Ивановна, — Будет тебе назавтра большой жирный японец. Накупит он тебе целый ворох отменного нижнего белья.
Лицо Зары засияло от этих слов, доказывая ещё раз, что шмотье для баб фактор первостатейной важности, а некоторым интимное бельё доставляет большее удовольствие чем сам секс.
Мы благополучно довезли Зару до отеля, а сами поехали домой.
— Ну и кобелина же твой Эдик! — сказала Тамара, когда мы остались одни.
— Не мой, а твой.
— К счастью, он давно уже не мой.
— Доктор делает консультации больному. Что тут зазорного?
— И для этого им надо было обязательно уединиться, да? И ежу стало понятно, что эти консультации интимного характера.
— Ежу было понятно, а вот Заре нет, — усмехнулся я, — а ты откуда узнала, что они уединились?
— Мне девчата на рецепшн доложили, что предоставили этой сладкой парочке люкс-номер, который стоял до утра на брони.
— Ну
