Розы миссис Черингтон - Крейг Райс

— Этот конкретный случай является делом полиции, а не моим, — прервала ее Мариан. — Извините, но я…

— Ваши дети слышали звуки выстрелов, — отозвался сержант О'Хара. — Они — свидетели.

— Уверена, что, когда понадобится, они очень охотно дадут показания, даже вопреки вашему пожеланию. Сомневаюсь, что какая-нибудь сила смогла бы удержать моих детей от разглагольствований.

Лейтенант Билл Смит вторично кашлянул и, припомнив, что когда-то один из его начальников охарактеризовал его манеру держаться как «обворожительную», улыбнулся как можно приятнее.

— Пожалуйста, я понимаю, что это для вас очень неприятная история, но, учитывая особые обстоятельства, уверен, что вы станете сотрудничать с нами.

— Конечно, стану — куплю детям новые костюмы, чтобы они выглядели как можно лучше, когда будут давать показания перед судом. Сейчас же я думаю, что тема исчерпана.

— Минуточку, мэм, — вмешался сержант О'Хара, о котором никто никогда не говорил, что у него обворожительная манера общения. — Ваши детки — единственные свидетели, которые могут установить точное время совершения преступления. Мы хотим знать, когда они услышали звуки выстрелов.

— Я тогда как раз посмотрела на часы, — быстро отозвалась Эйприл, бросив умоляющий взгляд в сторону матери, — так как мы думали, что пора ставить картошку.

Мариан Кэрстейрс вздохнула.

— Ну, хорошо. Скажи этим господам, когда это случилось, и пусть все это, наконец, кончится.

— Было как раз… — начал выскочивший из-за кресла Арчи, но, не закончив фразы, взвыл от боли и схватился за плечо, которое украдкой ущипнула Эйприл.

— Я отутвувечучу, — прошептала она.

— Гуговуворури, — согласилась Дина.

— Прошу разговаривать по-человечески, — недовольно напомнила детям Мариан.

Состроив жалостливую мину, Эйприл подошла к Биллу Смиту, изображая легкое волнение.

— Я посмотрела на часы, чтобы проверить, не пора ли ставить картошку, — повторила она, обратив к лейтенанту красивые глаза, в которых уже стояли слезы.

Билл Смит и О'Хара недоуменно переглянулись.

— Ты ведь никогда не варишь картошку, — вставил Арчи, — этим занимается Дина.

— А я ходила посмотреть на часы, не пора ли Дине ставить картошку.

Дина выразительно взглянула на брата, и он тотчас умолк.

Билл Смит ласково улыбнулся Эйприл:

— Пожалуйста, подумай хорошенько, малышка. Убийство — страшное преступление. Человек, осмелившийся убить другого человека, должен понести наказание. Ты это понимаешь? Да?

Эйприл кивнула, доверчиво глядя в глаза лейтенанту.

— Это очень важное дело, — продолжал тот все более уверенно. — Твои показания о точном времени преступления позволят нам, быть может, отыскать человека, совершившего это злодеяние. Ты понимаешь, как важна информация об этой стороне дела? Наверно, понимаешь. Ты ведь добрая, Умная, энергичная девочка. Расскажи мне как можно точнее…

— Была точно половина пятого. Я как раз посмотрела на часы, чтобы проверить, не пора ли… Да ведь я уже это вам говорила. Если вы мне не верите, спросите у Дины. Я вернулась на крыльцо и сказала ей, что остается четверть часа.

Билл Смит перевел внимательный взгляд на Дину.

— Эйприл говорит правду, — подтвердила старшая сестра. — Я хорошо помню. Эйприл пошла посмотреть на часы, не пора ли…

— Ты никогда не ставишь картошку без четверти пять, а всегда в пять часов, — язвительно фыркнул Арчи.

— А сегодня поставила раньше. Я хотела потушить картошку, а тушить дольше, чем варить.

— А сегодня было картофельное пюре! — торжествовал Арчи. — Картофельное пюре! Ты болтаешь глупости!

Дина вздохнула.

— Ну, мы же услышали выстрелы и побежали к вилле Сэнфордов, а когда вернулись, было поздно тушить картошку, и мне пришлось ее сварить, — пояснила Дина, впиваясь пальцами в спину брата под левой лопаткой. Поняв сигнал, Арчи немедленно успокоился. — Ну, да это не имеет значения. Факт, что была половина пятого, когда Эйприл смотрела на часы, и что тут же мы услышали выстрелы, — убежденно закончила она.

— Я едва успела вернуться на крыльцо, как кто-то уже выстрелил, — добавила Эйприл.

— Ты уверена? — нерешительно произнес Билл Смит.

Все трое Кэрстейрсов, как один, утвердительно кивнули, проявляя образцовую солидарность.

— Господин лейтенант, — заговорил сержант, — позвольте этим заняться мне. Я сам девятерых вырастил.

Сержант подошел к Эйприл.

— Говори правду, а не то пожалеешь! — пригрозил он, размахивая у нее перед носом пальцем. Который был час, когда ты услышала выстрелы?

— П-пол п-пят-того, — заикаясь, пролепетала Эйприл, расплакалась и, пробежав через комнату, прижалась к коленям матери. — Мамуся! — рыдала она, — Я его боюсь!

— Прошу не пугать моих детей! — резко проговорила Мариан.

— Эйприл плачет из-за вас! — заорал Арчи и изо всей силы пнул сержанта ногой.

— Как вам не стыдно! — осудила сержанта Дина. — А еще называется отец!

Сержант покраснел, но ничего не ответил.

— Подождите меня в машине, — сухо приказал ему лейтенант.

С лицом, полыхавшим красными пятнами, сержант промаршировал к двери и, остановившись на пороге, обвиняющим жестом вытянул указательный палец в сторону Мариан.

— Вы ее мать. Вы должны дать ей хорошую взбучку, — проговорил он, еле сдерживая себя, и вышел, хлопнув дверью.

— Мне очень жаль, что сержант так расстроил эту малышку! — лейтенант старался ублаготворить обиженное семейство. — А ведь с одного взгляда видно, какой это впечатлительный ребенок.

— Эйприл как раз не слишком впечатлительна, — возразила Мариан, ласково поглаживая дочку по голове. — На ее месте расстроился бы любой ребенок. Если дети говорят, что слышали выстрел в половине пятого, то это значит, что слышали его в половине пятого, и на этом все. Или вы считаете, что мои дети хотят обмануть полицию?

Мариан, не опуская глаз, выдержала долгий взгляд лейтенанта. Билл Смит безуспешно пытался подыскать какие-либо выражения, которые в весьма вежливой форме отразили бы его твердую убежденность в том, что Эйприл лжет, как по нотам. Он представил, как, выступая свидетелем на суде, девочка плачет, утверждая, что слышала выстрелы в половине пятого. Он отдавал себе отчет и в том, какое впечатление это произведет на присяжных.

— Пусть будет так, — сухо произнес лейтенант. — В половине пятого. Благодарю вас за ценную информацию и прошу извинить за беспокойство.

— Вы очень любезны, — не менее сухо ответила Мариан. — Надеюсь, нам больше не придется говорить на эту тему. Всего хорошего.

Дину охватили недобрые предчувствия. Она подбежала к двери и распахнула ее перед лейтенантом.

— Жаль, что вы уходите. — В ее голосе звучали искреннее сожаление и сердечность. — Очень приятно, что вы к нам зашли. Приходите, пожалуйста, снова, как только сможете.

Совершенно сбитый с толку и озадаченный Билл Смит ошеломленно поглядел на нее. Неизвестно почему, но ему было жаль уходить отсюда. После составления короткого рапорта в полицейском участке его ожидало возвращение в комфортабельный, но унылый гостиничный номер. Он охотно пробыл бы здесь подольше, в этом милом доме.

— Да, да. Конечно. Всего хорошего. — Он споткнулся на пороге и, слегка покраснев, повторил: — Всего хорошего.

Эйприл хихикнула, а Мариан, сдвинув ее со своих колен, поднялась с кресла.

— Не понимаю, как могла когда-то заблуждаться, что люблю детей, — возмущенно объявила она, направляясь к лестнице. — Очень прошу вас держаться подальше от всей этой истории и не впутывать в нее меня, — решительно продолжала она, вступая на лестницу, но на второй ступеньке тут задержалась: — А, кстати, хотела бы знать, что вы говорили на этом своем тарабарском языке?

— Эйприл сказала «я отвечу», — радостно пропищал Арчи, прежде чем какая-либо из сестер успела его ущипнуть. — А Дина сказала «говори». Нужно только каждую букву… Ой! Ой!

— Подожди, ты у меня получишь! — прошипела ему в ярости Эйприл.

— Я допускала и это, — недовольно скривилась Мариан. — Не верила вам, хотя тот наивный полицейский Смит позволил себя обмануть. Но на этом вы должны закончить. Меня не интересует, кто убил Флору Сэнфорд, а полицейских я не выношу.

Она повернулась и стала подниматься по лестнице.

Троица Кэрстейрсов молчала, по меньшей мере, шестьдесят секунд. Со второго этажа до них снова донесся стук пишущей машинки.

— Ну, так, — с сожалением констатировала, наконец, Дина. — Но замысел был хороший.

— Не «был», — поправила ее Эйприл, — а «есть». Если мамуся не хочет раскрыть, кто убил миссис Сэнфорд, то этим займемся мы. У нас для этого больше возможностей, чем у кого-нибудь еще. Нам не придется даже просить мамусю о помощи, все узнаем из книжек Дж. Дж. Лейна.