Норби и ожерелье королевы (поменьше ошибок) - Джанет Азимова

— Мой дед очень интересуется автоматами, — заметил Бенни. — И я вполне убежден в вашем американском происхождении. С разрешения лейтенанта я отвезу вас в Пас-i и. Этот автомат сейчас находится у вас?

— Давайте посмотрим, — предложил Фарго. — Если волшебство моего брата сработает как следует, автомат притянется к громоотводу. Он будет парить в воздухе на невидимом воздушном шаре.

— Невероятно, — прошептал Бенни. — Вы хотите сказать, что он притянется к громоотводу посредством магнетического средства?

Внезапно лейтенант вспомнил о другом важном деле, которое осталось незавершенным.

— Продолжайте казнь! — загремел он. — Маленький Пьер, мы платим тебе не за то, чтобы ты стоял здесь как истукан!

Палач издал низкое горловое рычание и повернулся к Марселю:

— Эй ты, а ну-ка клади голову на плаху!

«Пожалуйста, — думал Джефф. — Пожалуйста, Норби, настройся на меня!» Он взглянул на эшафот и увидел, как Марсель машет ему рукой.

— Прощайте, мои американские друзья! Я был так рад познакомиться с вами!

Джефф метнулся к эшафоту и протянул руку, продолжая держать в другой громоотвод. Прежде чем палач успел что-либо сделать, он обменялся с Марселем рукопожатием и смутился, когда маленький француз обнял его и расцеловал в обе щеки.

Немногим раньше на улице пошел снег. Сейчас снежинки таяли на лице Джеффа, и влага скрывала его слезы.

— Прощай, Марсель. Я старался… мне так жаль…

— Джефф! — возбужденно воскликнул Марсель. — Что-то появилось в воздухе у тебя над головой. Я плохо вижу его из-за снегопада. Руки… ноги… о, какое счастье! Должно быть, это твой автомат!

— Норби! — завопил Фарго. — Забери отсюда Джеффа и маленького человека. Я останусь с Бенджамином Франклином. Марсель, забирайся Джеффу на спину!

Все солдаты, стоявшие во дворе, а также палач, тюремщик и лейтенант зачарованно застыли, не в силах сдвинуться с места.

— Шар действительно оказался невидимым, — благоговейно прошептал Марсель, забравшись Джеффу на спину и глядя вверх.

— Джефф, этот человек с топором собирался сделать что-то нехорошее? — спросил Норби.

— Совершенно верно, — Джефф выронил громоотвод и схватил Норби за руку, когда робот опустился ближе к

— Тогда нам пора убираться отсюда, — сказал Норби. Снегопад внезапно прекратился.

Глава четвертая

ПУТАНИЦА СО ВРЕМЕНЕМ

У Джеффа кружилась голова. Он видел, что они приземлились в какой-то комнате, но чувствовал себя так, словно все еще парил в воздухе. Он стоял на выцветшем, поношенном коврике, казавшемся каким-то нематериальным у него под ногами. Вся мебель была массивной, вырезанной из темного дерева, так же как и застекленные книжные полки. Высокие стеклянные двери в дальней стене вели на террасу, за которой виднелся цветущий сад, хотя Джефф с трудом мог разобрать отдельные детали.

— У меня все расплывается перед глазами, — сообщил Норби. — А у вас?

— Я вижу все ясно, кроме вас обоих, — отозвался Марсель, — Вы кажетесь мне выцветшими, почти прозрачными.

Он подошел к столу, на котором лежала стопка газет, и взял верхнюю.

— Вся жизнь вдруг превратилась в загадку, поэтому я не буду удивляться чудесам. Смотри, Джефф! Это английская газета, датированная 15 апреля 1896 года. Разве такое бывает? Может ли быть, что какое-то могучее изобретение человеческого разума забросило нас в будущее и одновременно перенесло в Англию?

— Я пытался попасть домой, — сказал Норби. — Но кажется, ожерелье притянуло меня сюда. Оно лежит вон в том шкафу, на полке.

Джефф и Норби посмотрели на ожерелье, лежавшее за стеклом. Оно весьма напоминало ту копию, которую носила Олбани во время неудачной постановки в Манхэттене.

— Пожалуйста, объясните мне, — жалобно попросил Марсель, — Это путешествие во времени — дело рук авто мата, который умеет говорить?

— Я попробую объяснить, — со вздохом сказал Джефф

Пользуясь терминами, которые, по его мнению, могли

оказаться понятными для человека из XVIII века, он вкратце рассказал о роботах и об исключительных способностях Норби.

— Ты можешь мне поверить, Марсель? — спросил он.

— Это очень трудно, друг мой. — Марсель побледнел, но старался говорить спокойно. — Ты происходишь из очень отдаленного будущего и пользуешься плодами возвышен ной науки. Я… я попытаюсь поверить, Джефф. Но от мыслей об этом у меня начинает болеть голова.

— Послушай, Джефф, — сказал Норби, — мы в опасности и не можем здесь оставаться. Я пытаюсь настроиться на наше время, но происходит что-то непонятное и ужасное. С тех пор как я впервые приблизился к ожерелью в музее, я чувствовал, как оно притягивает меня, но…

Джефф попытался сфокусировать зрение, но у него по-прежнему двоилось в глазах.

— Если ожерелье притягивает тебя, Норби, то почему бы тебе просто не последовать за ним в наше время? — спросил он.

— Мне кажется, история человечества изменилась, упавшим голосом ответил Норби.

— Ты хочешь сказать, что теперь мы не сможем попасть домой? Что мы не существуем в этой новой истории? Что тот мир, который мы знали, тоже не существует?

— Очень может быть, Джефф. В конце восемнадцатого века появилась временная развилка. Что-то сделанное то бою, Фарго или Олбани, когда вы находились в том времени, открыло новое ответвление будущего. Марсель принадлежит прошлому, поэтому он подходит к обоим ответвлениям. А мы с тобой, Джефф, абсолютно не принадлежим ни к одному из них. Что касается данного ответвления, то это самая дальняя точка в будущем, которой я могу достигнуть, — и то лишь потому, что копия ожерелья находится здесь. Но мы все равно не принадлежим этому месту и постепенно уходим из реальности.

— Перестаем существовать?

— Совершенно верно.

— Мы не можем этого допустить, Норби. Нужно вернуться обратно и исправить ошибку, которая изменила ход истории.

— Полагаю, это дело рук твоего опрометчивого брата. Он всегда поступает необдуманно…

— Подожди, Норби, не делай поспешных выводов. Может быть, Олбани что-то натворила в Версале или там, куда она еще могла попасть. Она носит копию ожерелья, которая перемещается во времени. Точно такая же копия имелась в доме ювелиров. Обе копии были совершенно одинаковыми, хотя существовали в разные периоды времени. Одна из них продолжила свой путь в истории и оказалась в Англии. Если мы возьмем эту копию, она может направить нас обратно, к прежней своей версии. В этом случае мы попадем либо к Олбани, либо к ювелирам. Мы выясним, что именно изменило ход истории, и попытаемся исправить ошибку.

Не задумываясь о том, что он собирается совершить кражу, Джефф попробовал открыть стеклянную дверцу шкафа. Его рука прошла сквозь стекло и ожерелье, как сели бы там ничего не было, и оказалась в пустоте.

— Позвольте мне, — сказал Марсель. — Я могу взять его для вас.

— Нет! — воскликнул Норби, — Не делай этого. Я чувствую, что это будет неправильно. Мы просто нарушим ход этого временного ответвления и создадим еще одно. Нам придется найти ожерелье в той точке времени, когда история изменилась. Трудность заключается в том, что я не знаю, как это сделать.

— Кто-то идет, — прошептал Марсель, указывая на сад.

Высокий худощавый человек в твидовом костюме вышел из сада с горшком герани в руках, открыл стеклянную дверь и вошел в библиотеку.

— Боже мой, оказывается, у меня гость!

— Я говорю только по-французски, месье. — Марсель выразительно развел руками, — Прошу прощения за вторжение в ваш дом. Мы зашли сюда по ошибке.

— Великолепно, я тоже говорю по-французски. Но при чем тут «мы»? — Англичанин огляделся по сторонам. — Где же другие? Я вижу только вас.

— Пардон. — Марсель опустил глаза и принялся неловко расправлять свой потрепанный, грязный сюртук, — Я французский актер, репетирующий роль для исторической пьесы о заключенных в Бастилию, и…

— Костюм у вас, как я посмотрю, весьма подходящий. Вы, французы, все-таки молодцы: так основательно снесли Бастилию во время революции…

Марсель с размаху опустился на стул:

— Снесли? Во Франции была революция?

— В 1789 году, разве не помните? 14 июля — французский национальный праздник, День взятия Бастилии.

— Да, разумеется, — пробормотал Марсель. — У меня бывают периоды внезапных провалов памяти.

Он провел рукой по лицу и слабым голосом добавил:

— Не тревожьтесь, сэр, я не опасный лунатик. Я в жизни никому не причинил вреда, но иногда мне кажется, будто я слышу голоса и вижу призраков. Небольшое психическое отклонение…

Англичанин рассмеялся:

— О, у нас тоже достаточно людей со странностями. Кроме того, в Англии давно известно, что французы способны на все.

Он дернул за веревку звонка, висевшую рядом со шкафом, и опустился в кресло.