Кадеты Точка Ру - Никос Зервас

Ещё минуту назад у «духов» было только холодное оружие. А теперь — смотри-ка! — чудовище Франкенштейна, потрясая жутко дорогим автоматом «А-99», перекрыло основной выход. У запасного выхода другая тварь, уже знакомый Людоед в наморднике: в одной ручище пистолет-пулемёт «Вихрь», в другой — обагрённый клинок.

По сцене скачками пронёсся долговязый Скелет в чёрном трико со светящимися костями, нарисованными по всему телу. Поверх хеллоуинского костюма уже нацеплен бронежилет и боевая разгрузка. Издалека светящийся остов в броннике смотрелся по-настоящему дико, но Петрушу волновало другое: под мышкой Скелет придерживал небольшой пятнистый чемоданчик. Да, совсем плохо. Специальный кофр для складной снайперской винтовки ВСК — вот что это такое!

Через секунду вслед за Скелетом метнулась Мумия, и тоже с чемоданчиком. Да откуда они их берут? Милиционеры проверяли всех, кто входил в зал! Как же «духи» пронесли в школу столько оружия?!

Оба снайпера скрылись за размалёванным задником сцены. Оттуда приглушённо загрохотало — так, будто по железной лестнице взбегали наверх. А через миг кадет поймал в объектив низкорослого горбатого Орка с крупной резиновой головой, с перепутанными пегими волосами. Негодяй неторопливо скручивал снайперский автомат ВСК с ночным прицелом.

В углу неподалёку от Орка копошился ещё один гад — террорист в костюме Колдуна, в капюшоне и с длинной фальшивой бородой. В правой руке, затянутой в грязную перчатку без пальцев, Колдун бережно держал некий предмет, напоминавший обычную «лентяйку» от телевизора. Что за странность? Петруша заметил, что пульт прикован к запястью Колдуна тоненькой блестящей цепью.

«Ого, — от волнения у Петруши взмок затылок, — да это же пульт подрыва тротила, заложенного в тыквенной башке! Колдун и есть главный взрывотехник в группе. Эхма…

Наконец из-за кулис на сцену по-хозяйски вышел главный душман — высокий стареющий Вампир с чёрными подведёнными глазами, с кровавыми пятнами на манишке.

— Ой… — простонала Надинька, прижимаясь поближе к Тихогромычу. Ей захотелось вообще засунуть голову ему под мышку.

Упырь в кровавой манишке глянул со сцены в зал и нагло расхохотался в микрофон:

— Какой же вы трусливий народ, вай! И даже на карачках полз-заете, как свиньи! А ну, пэр-рэстали ползать, да? Всэм сидеть на местах! И руки на голову палажили, я сказал!

В глубине сцены, за кулисами, включился слабый свет. К начальнику нечисти подбежала Ведьма, поднесла бронежилет. Упырь не спеша покрылся броней, рассовал по кармашкам разгрузки запасные обоймы и принял из рук помощницы великолепный автомат «А-100», штучно выпускаемый для российских спецслужб и заслуживший среди профессионалов доброе прозвище «Миксер».

— Сейчас хачу пасматреть, как врут ваши власти! И вы тоже должны знать вс-с-ся правда! — с этими словами Упырь повелительно махнул рукой. На край сцены вынесли телевизор. Изображения толком никто не видел, зато чёткий голос дикторши государственного телеканала разнёсся по залу:

— И снова к захвату заложников на Таганке. Как мы уже сообщали, террорист-одиночка захватил один из классов в школе номер 1505 в центральном округе столицы. Маньяк удерживает несколько старшеклассников в заложниках.

— Всэ слюшали, да? — прорычал Упырь в микрофон, перекрывая голосок дикторши. — Они гаварят, что здэс адын человек вас захватил! Только адын класс захватил, да?! Да пасматри, как они врут! Вся ваша власст и пр-резидент ваш одна ложь говорит!

— … Требований террорист пока не выдвинул, — будничным тоном, почти с улыбкой рассказывала телевизионная дама. — По данным силовых структур, у террориста нет взрывчатки и жителям соседних домов опасность не угрожает.

— Не угражает, да? — Упырь хлопнул себя по коленям. — Ну ха-ра-шо, сичас я пакажу, как никаму ни угражает! Мовсар, давай первую, дарагой!

Колдун тряхнул бородищей, вцепился в свой пульт, и… будто громовый пузырь разорвался над головами. Земля качнулась, заложники покатились на пол: потолок обрушился! Впрочем, пока нет — зато градом посыпались на головы бумажные фонарики и прочие украшения.

— Младший корпус взорвали! — завизжал кто-то во мраке.

Толпа обезумела. Дети и взрослые ринулись через сиденья, давя друг друга в темноте. И сразу сухо захлестали автоматы Франкенштейна и Людоеда, полосуя свинцовыми плетьми поверх голов. Повалились передние, через них покатились бежавшие следом; Франкенштейн с наслаждением опорожнил магазин, потом отработанным чётким движением перезарядил машинку и замер, готовясь засадить гвоздящую очередь — на этот раз прямо в людей.

— А-а, свиньи, назззад! — заревело в микрофон. — Сичас взарву нах… вся школа на куски пустим! А ну вс-сэ лежать! Лежать!!!

Голос Упыря пробился сквозь детский плач. Ему поднесли рацию одного из милиционеров. Милиция вышла на связь с террористами.

— Зачем взрываешь? Скажи сначала, что хочешь? — кричал мужской голос.

— Ты кто? Ты шакал, я с тобой гаварить не буду, — самодовольно произнёс Упырь. — Давай сюда твоего генерала. Ниже генерала или министра не хачу гаварить… Кто? Вай, слушай меня, генерал. Хараш-шо мы пошумели, да?! Тэпэр как па тиливизару гаварить будишь, что у нас взрывчатки савсэм нэт, а?

Упырю выкатили кресло на сцену. Усевшись, довольно расхохотался в рацию:

— Видишь, у нас есть савсэм много взрывчатки. И ещё осталось много, для всэх твоих свиней хватит. Давай, генерал. Давай позови к нам сюда президента, да? Слушай меня, я тебе серьёззна гаварю, если президент не приезжает сюда, я всю эту школу, нах… понял миня, да?

Собеседник, видимо, пытался что-то объяснять. Упырь уныло приподнял брови, отдалил рацию от виска, подождал пару секунд, потом раздражённо перебил:

— Слушай, помолчи, генерал! У нас в Москве чичири школы заминированы, генерал. Буду взрывать один школа, потом другой школа… Что хачу? Президента хачу. Пусть он со мной как мужчина поговорит.

Вампир почесал потную шею под маской и добавил:

— И хачу, чтоби сичас па тиливизару сказзали, что я визиваю сюда президента, понял? Если через полчаса па тиливизару не скажут, что я позвал на переговоры президента как мужчина мужчину, тогда я взрываю второй бомба, понял? Всё!

«Похоже, нам крышка», — обречённо подумал Петруша. Он знал, что ни в одной стране мира президенты не ездят на переговоры с террористами.

От этой мысли Тихогромычу стало прохладно и даже — уж не к слезам ли? — слегка зачесалось в носу. «Отставить! — приказал себе Тихогромыч. — Русский офицер не имеет права так запросто сдохнуть в заложниках у поганых «чехов» да ещё с внучкой начальника Суворовского училища. Держись, упырьё, сейчас мы вам все рога пообломаем».