Капкан для крысы - Дмитрий Грунюшкин

Они проговорили долго и Фернан-Фарид сумел его убедить. Главным аргументом было то, что он занимается этим с русскими уже пять лет, и еще ни разу не прокололся. Весь его бизнес состоит в том, чтобы мотаться по свету, открывать фирмы, получать деньги, переводить их куда надо и закрывать фирмы.

В тот раз Игорек от «левака» благоразумно отказался, но взял координаты будущего партнера. Через полгода, когда он уже прочно занял свое место в окружении Сидора, почувствовал вкус денег и понял, что ему нужно больше, он нашел Фернана. Оказалось, что тот его не забыл. И колесо закрутилось. Сначала на малых оборотах – по пять-шесть тысяч, потом по десять. Фернан брал себе 20 процентов. Наконец, они «срубили» приличный кусок и, кажется, он оказался им не по зубам.

Игорек вспомнил, что неделю назад Дейл зачем-то летал в Марсель, где как раз Фернан держал магазинчик и меняльную контору. Никаких дел тогда во Франции у Сидора не было. Теперь цель того визита стала ясна. Как «бурундуки» вышли на Фернана, неизвестно, но у них свои методы, и то, что турок первый раз в своей карьере прокололся, было очевидно. Кстати, с тех пор Фернан не звонил ни разу, хотя раньше он это делал по два раза в неделю – напоминал о себе и планировал свой график.

Игорек похолодел. Если они раскололи Фернана, что не вызывало сомнения, значит просьба объяснить происхождение швейцарского счета, только первая ласточка. Сидор просто с ним играет, заставляет попотеть, понервничать. Дейл, наверняка, вытащил из него и остальные счета. А на них, ни много, ни мало, около ста тысяч долларов, спертых втихаря по мелочам.

За такие бабки Сидор и сынка родного удавит!

Эта мысль просто парализовала Игорька, сердечко заколотилось, как мышь в когтях кота. Стало трудно дышать, в голове появился тихий навязчивый звон, в глазах зарябило и задрожали губы. Это не просто неприятности, это конец.

Если все это так – а это именно так – то бояться ему нужно не за карьеру и деньги. Теперь бояться нужно за свою жизнь, которой, похоже, ему отмеряно только неделю.

Анечка проснулась от холода. В окно уже вовсю светило солнце. На ней были все те же трусики, чулки и сапоги. Она лежала ничком на диване ничем не укрытая. Как она выбралась из ванны и почему не утонула, она не имела ни малейшего представления. Все тело ломило, особенно суставы, их как будто дрелью сверлили. Крупная дрожь дополняла картину классической ломки.

Девушка застонала и, потянув на себя уголок шерстяного пледа, попыталась в него закутаться. Помогло мало. Помучавшись минут пять, она приподнялась, с огромным трудом стянула с себя мокрые сапоги, едва не упав на пол, покачиваясь встала и нетвердой походкой пошла на кухню. По пути она задержалась у зеркала. Печальное зрелище! Прическа растрепалась и висела сосульками, лицо осунулось, тени растеклись. Женщина в зеркале мало чем напоминала стройную озорную брюнетку, вчера вытиравшую перед этим же зеркалом испачканный нос.

Взгляд упал на ящичек, в котором лежал пакетик с проклятым зельем, и рука сама потянулась к нему. Потянулась, и застыла на полпути. Авторитет Сидора был настолько силен, что мешал ей расслабиться даже сейчас, когда он был за много тысяч километров от нее. «Вот так и становятся наркоманами», – пробормотала Анечка и, отдернув руку, отвернулась и побрела, куда собиралась. В том, что Сидор «вышвырнет ее на помойку», они не сомневалась ни секунды. А тогда уйдет не только беззаботное существование, но и бесплатный «кайф». Жизнь наркомана ее совсем не прельщала, слишком много было примеров – ее школьная подруга, красавица и умница, сейчас бичевала на «трех вокзалах», превратившись в замызганное и потасканное существо неопределенного пола и возраста. А ведь начала она всего пару лет назад!

Такая жизнь Анечку не устраивала. Да и Сидор что-то для нее значил. Не любовь, конечно, какая может быть любовь у двадцатитрехлетней девчонки к шестидесятилетнему «мальчику»?! Но и не только благодарность за то, что он ее содержит. Скорее признательность, уважение к его силе и чувство надежности, защищенности тыла, которое так и исходило от него.

Но маленькая, малюсенькая «понюшка» привела бы ее сейчас в чувство! Совсем чуть-чуть, чтобы только унять эту противную дрожь и вышибить из головы застоявшуюся муть. Она шагнула в сторону коридора, где стоял трельяж, но в последний момент отшатнулась и, схватившись за ручку двери, с треском ее захлопнула, чуть не выбив стекло.

– Нет! – проскулила она. Обхватила голову руками и сползла по стене на пол.

Просидев так несколько минут, Анечка встала, и включила кофеварку. Попробуем оживить себя горячим кофе. Потом горячий душ – и в чистую теплую постель. И спать, спать. Это должно помочь. День, все равно, пропал. Куда выйдешь в таком состоянии? А уйти бы не мешало, чтобы этот чертов порошок не маячил перед глазами. Спустить бы его в унитаз, да Сидор такого порыва не оценит.

Как же не вовремя он уехал! Так и наркоманкой сделаться недолго. Надо ему сказать, что она – не герой, и испытывать ее волю не стоит. Сама она наркоту покупать не станет, а вот от соблазна может не удержаться. Лучше просто не хранить у нее эту пакость.

Ладно, сегодня посидим дома. Заодно и деньги сохранней будут.

Она тихонько засмеялась. Если проснулось чувство юмора, значит она еще жива. Еще шесть дней потерпеть, а с Сидором ей сам черт не страшен.

Весь день Игорек находился в ступоре. В голову не лезла ни одна мысль. Все они кружились вокруг него, как пчелы над ульем, и он не мог поймать ни одну. А если и удавалось зацепить какую-нибудь за хвост, то она жалила его не хуже шершня. Он не мог ни есть, ни пить, панический страх скручивал его до тошноты.

В обед он включил телевизор и сел перед ним в глубокое кресло, тупо таращась в экран и силясь понять, что там показывают. Ближе к вечеру он осознал, что смотрит программу «Ортодокс» по «Культуре» и понял, что скоро сойдет с ума. Хочешь – не хочешь, но нужно было запускать в работу голову.

К сожалению, он понимал, что это, в общем-то, бесполезно. Он держал в уме сотни страниц всевозможных законов, инструкций и кодексов, да еще и не одной страны. С равным успехом он мог найти лазейку в уголовном законодательстве, обойти углы на таможне и проверить бухгалтерскую отчетность банка. Он был сверхуниверсалом, своего рода гением. Но сейчас никто от него ответа и не ждал, ему просто дали помучиться перед казнью.

Бежать! Единственный выход. Но куда? В свой родной «Мухосранск»? Да там крутым считается тот, кто ездит на «девятке». Зачем нужна такая жизнь? В принципе, сейчас можно уехать куда угодно, паспортный контроль существует только на бумаге. Со своими мозгами он пробьется везде. Но в том то и проблема, что «поднявшись», он станет заметен, а прозябать в мелкой адвокатской конторе – что может быть скучнее? Податься в услужение бандитам? Может быть. Возможно, они даже смогут прикрыть его от Сидора, и он сможет жить вполне легально. Но далеко не факт, что слово Сидора не перевесит пользу от Игорька. Да и положение будет весьма неустойчивым – криминал есть криминал.

Мысль начала работать, Игорек ожил, пальцы забарабанили по подлокотнику кресла. Но внезапно он вспомнил, как полгода назад «бурундучки» привезли в загородный дом контрактника из Таджикистана. Этот парень раньше работал в отделе охраны фирмы. Будучи под градусом, он на служебном «Шевроле» сбил кого-то на улице, скрылся с места происшествия, но через пару кварталов влепил машину в столб. Машина восстановлению не подлежала, а парень исчез. Мало того, что он причинил Сидору прямой ущерб в сорок тысяч долларов, так еще и подставил его под разборки с милицией, так как машина была записана на фирму.

Милиция его найти так и не смогла, а вот Чип и Дейл нашли. Нашли в Таджикистане, где вовсю шли боевые действия, и привезли в Москву прямо в военной форме. Что с ним стало, Игорек не знал, но был уверен, что мало тому не показалось. Так что, ничего из этого не выйдет.

Можно начать новую жизнь, как Фернан. До того, как стать французом, тот, по его словам, пять лет оттрубил в Алжире в Иностранном легионе. Но какой из Игорька легионер?! Русских там, говорят, ценят, но совсем не таких, как он.

С деньгами можно было бы за границу уехать. Но раз счета известны, то они под контролем, и при первой попытке снять деньги он засветится, и к вечеру будет в Москве. А на руках какие-то несчастные пятнадцать штук!

Попросить отработать? У кого угодно, но не у Сидора. Плевать он хотел на сто пятьдесят тысяч. Примерное наказание – вот что его заботит. Как бы распять провинившегося так, чтобы остальные узнали и испугались, а доказать факт казни было бы невозможно.

Куда ни посмотри – всюду задница. Игорек непроизвольно застонал от отчаяния. На фига нужны такие мозги, если не могут найти выхода? Что, просто сидеть семь дней и ждать, когда они приедут и прикончат его? Лучше опередить.