По банановым республикам без охраны. Роман-путеводитель - Игорь Голубятников

Чимальтенанго

Оставив позади колониальные красоты и божественный chocolatl` Антигуа, я вернулся в столицу. Номер в знакомом отеле терпеливо ожидал моего возвращения из грязного хостела. Какое наслаждение помыться в теплой воде и лечь на свежие простыни! Какое счастье, что я не подцепил какой-нибудь грибок или еще чего похуже в месте моего последнего ночлега! Однако оставаться в метрополии мне совсем не хочется. С постколониальной архитектурой столичных учреждений я уже успел ознакомиться, исторические музеи меня неинтересуют, а более в этом городе смотреть особо нечего. Разве что вечером на петушиные бои сходить или в арткафе местных артистов послушать, как порекомендовал мне услужливый до самозабвения ресепшионист. Благо, оно, это самое кафе, тут буквально в двух шагах находится – не заблудитесь, мой господин! Арткафе встретило меня огромным постером работы какого-то местного художника с призывом «Будь твой партнер хоть ангелом – используй презерватив!» и изображением двух атлетических, a la Michelangelo Buonarot i, мужских тел в одной из поз Камасутры. Оставаться на вечерний спектакль почему-то сразу же расхотелось. Но подождать придется, так как сюда должен был заглянуть через часок один из сотрудников местных НПО (неправительственных организаций), которые работают с индейцами майя в разных департаментах страны. Я заранее позвонил ему в офис и попросил о встрече на предмет посетить, так сказать, гватемальскую глубинку и пообщаться с коренным населением. Леопольдо, так звали моего визави, оказался невысоким молодым человеком лет этак 30—35, с черными, как смоль и заплетенными в косу, волосами, орлиным, как на каменных барельефах в Паленке, носом и почему-то (наверно, из-за работы в НПО) в техасской ковбойской шляпе. Возможно, его организация финансируется каким-нибудь частным фондом из Техаса, и шляпу ему преподнесли в качестве сувенира. Не знаю. Я из деликатности забыл спросить.

Он осторожно со мной познакомился и вообще предпочел помолчать, пока я, представив «рекомендательные письма и отзывы», а также используя все свое красноречие, не объяснил ему, чего я, собственно говоря, добиваюсь. Переспросив раза два, как бы ненароком, не связан ли я с правительством страны, и получивотрицательный ответ, он, наконец, немного оттаял и даже милостиво принял предложенный мною кофе. Индейцы, безусловно, имеют полное право быть недоверчивыми к чужеземцам в этой стране.

Начиная с испанских конкистадоров, уничтожавших коренное население просто с тоски и несварения желудка, и кончая американцами, которые очень активно зарабатывали тут себе на новые небоскребы в Цинциннати, практически все белокожие приходили в эти края только с одной целью – поживиться. Так что стоило немалых усилий убедить моего собеседника в том, что я просто очень любознателен от природы и с детства мечтаю посетить одно из этих бесчисленных «нанго», расположенных на altiplano – плоскогорье. Леопольдо первый раз за весь разговор улыбается и сообщает мне, что приставка «тенанго» на языке майя означает буквально «на плоскогорье», а посему Кетцальтенанго, Чичикастенанго, Масатенанго, Уэуэтенанго и прочие просто указывают на местоположение этих городков относительно уровня моря.

«Завтра в Чимальтенанго будет проходить церемония выбора новой королевы майя», – сообщает он мне, – «Если хочешь, можем съездить, у меня там тоже есть дело».

Охота была спрашивать! На следующее утро Леопольдо заезжает за мной в отель на своей «Тойоте» con paila (открытый кузов пикапа), и мы отправляемся в путь. Такие авто очень популярны у небогатых земледельцев в здешних краях. Жалко, что эту модель японцы уже давно сняли с производства. Мотор объемом всего в 1000 кубических сантиметров позволяет существенно сэкономить на постоянно дорожающем горючем. Однако, несмотря на свой скромный аппетит, в горку он нас тянет довольно таки уверенно. А в кузове можно перевозить практически любые полезные грузы – от строительных материалов и овец, до людей. Только привязать к бортам покрепче, чтобы на повороте в кювет не повылетали, болезные, и – vamonos, amigo! Пока едем, Леопольдо рассказывает о том, что майя только кажутся единым народом. На самом деле, они подразделяются на несколько племен, которые в далеком прошлом жили внутри и вокруг этаких городов-государств под чутким руководством локальных царьков и жрецов, и частенько враждовали друг с другом. Вплоть до вырезания обсидиановым ножиком, без анестезии, сердец из живых еще, но попавшихся в плен противников из соседних городов. Когда-то этим обстоятельством не преминули воспользоваться хитромудрые испанцы, стравливая враждующие племена и уничтожая чужими руками своих потенциальных соперников.

Divide et impera! Так, Какчикель, в гости к которым мы направляемся, когда-то воевали с Киче. А Кекчи вообще и с теми, и с другими! И даже испанцам они покорились только через двести лет после начала конкисты, сдав свою столицу Петен-Итца (теперь это современный Флорес), последний независимый на Юкатане город, аж в 1697 году.

«А откуда тогда взялась королева?» – спрашиваю я своего гида после очередного поворота, заставляющего меня судорожно схватиться за ручку автомобильной двери и вспомнить позавчерашнюю поездку в Антигуа.

И он мне рассказывает, что это скорее символическое мероприятие, чем реальная коронация. Как конкурс красоты у нас, только по-индейски. Я задумываюсь на секунду, но почему-то так и не могу себе мысленно представить гордую индейку Какчикель, разгуливающую под свет софитов в бикини по подиуму. Наверно, она должна выглядеть, как крутобедрая кинозвезда Голливуда мексиканка Салма Хаек, не иначе. Любопытно будет поглядеть! Леопольдо терпеливо поясняет, что традиция существует с древних времен, когда девушек посредством этого конкурса отбирали для участия в священных ритуалах жрецов майя. Существовал даже особый танец – akòt, представлявший трансмутацию танцующих в божества, служащие своего рода проводниками для установления контакта между реальным и потусторонним миром. Контакт этот очень важен даже для нынешних майя, как своего рода страховка под залог будущего урожая, продолжения рода, удачной сделки и т. п. А уж для древних это был просто основополагающий элемент их бытия, обуславливающий принятие или непринятие буквально всех судьбоносных решений в жизни народа. И поскольку быть проводником и связующим звеном между мирами есть поистине непосильное бремя для простого смертного, то работа эта была, как правило, сезонной и весьма скоротечной. За вредность на производстве в то время еще не додумались платить компенсации, всяких там санаториев-профилакториев, надо полагать, тоже не существовало, и бедные избранницы сгорали на работе, как свечки перед рассветом. Удостоверившись, что танцовщицы выполнили свою миссию по отслеживанию прохождения космических и земных временных циклов, и что ходатайство перед богами о благоприятных для народа решениях было услышано и благосклонно принято, жрецы устраивали новый конкурс красоты на замещение вакантных должностей. Совсем как в современном мире.

– Слышал ли ты об эпосе нашего народа – «Пополь Вух»? – спрашивает Леопольдо. Я признаюсь, что слышать-то слышал, но читать вот не читал. – Там говориться обо всем в этом мире, – кивает он понимающе. – О том, как этот мир был сотворен, как с трех попыток из разных ингредиентов были созданы люди и как они эволюционировали. Это местами даже похоже на ваш ветхозаветный Генезис! – улыбается он.

– А иногда напоминает индийскую «Махабхарату»с ее такой земной борьбой за власть при активном участии неземных сил. Пораженный в самое сердце эпическими познаниями простого guatemalteco, я ничего ему не отвечаю по существу и только мычу что-то о том, что надо будет непременно почитать «Пополь Вух» при случае. К счастью, мы уже подъезжаем к Чимальтенанго, и это спасает меня от стыда дальнейшего испытания на знание эпосов великих народов древности.

Леопольдо напоследок дает инструкции по вопросам поведения в городе и немного обрисовывает особенности социального устройства современных майя. Оказывается, индейцы эндогамны, то есть не смешиваются в браке с другими племенами, хотя сейчас эта традиция все больше утрачивает силу, и уже не редкость браки и с креолами, и с ладино. (Только про белых он почему-то умалчивает, и я сразу вспоминаю давешнюю гордую индейку из Антигуа!). В городах это проявляется в особом устройстве жилых кварталов, где несколько родов застраивают каждый свое собственное обособленное пространство, как правило, примыкающее острым углом к центру. А центр, в который мы уже как бы въехали, начинается прямо с автобусной остановки напротив Pol o Campero, местного гриля, импортированного, как и весь ресторанный fast food, из США. По заверению Леопольдо, все, что примыкает к центру и находится под присмотром вооруженной полиции, является относительно безопасным местом для прогулок. В дневное время. В другие кварталы, ревностно охраняемые околоточными надзирателями с мачете и свистками, заходить без сопровождения не рекомендуется. Просто чтобы не привлекать к себе повышенного внимания.