Профессор Подорликов - Михаил Нирут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здравствуй, можешь отвезти меня к дворцу железнодорожников? – грубо спросил учёный.
Юноша кивнул головой, чтобы не смущать статного мужчину своим акцентом и ненароком не спугнуть клиента. Ростислав Валерьевич, получив положительный ответ, обошёл машину, чтобы сесть спереди. Пока он двигался, парень ввёл маршрут в приложение и, как только профессор уселся поудобнее, автомобиль тронулся.
Спустя двадцать минут они были на месте. Учёный, увидев цену за поездку, достал свой кошелёк и, отсчитав нужную сумму, протянул деньги таксисту, после чего вышел на улицу. Увидев перед собой то самое кафе, в котором он периодически встречался с коллегой, он решительно направился в сторону заведения. Войдя внутрь он сразу же заприметил Виктора Семёновича, одиноко скучающего у окна. Он медленно допивал свой кофе, ожидая своего коллегу. Осознавая, что этот разговор неизбежен, Ростислав Валерьевич медленно пошёл к столику, за которым сидел Тверской. Увидев его, тот привстал и протянул руку профессору.
– Вечер добрый, Ростислав Валерьевич, – поприветствовал учёного Виктор Семёнович.
– Да куда там! – обречённо вздохнул профессор и пожал в ответ руку преподавателю. – Повод встречи совсем не добрый.
– К сожалению, это правда.
– Ты что-то хотел мне сообщить?
– Ксения мне сказала, что ты собираешься записывать видеоответ Диарееву?
– Да.
– Я бы хотел тебя отговорить, друг мой.
– Так и знал, что ты постараешься меня отговорить.
– Видишь ли, опыт мне говорит, что такие люди как Диареев запросто могут ополчиться на тебя незаконными методами. Если они готовы вывалять оппонента в грязи ради фиктивной славы, то, поверь мне, они не остановятся ни перед чем. Если ты ему ответишь, то будь готов к систематической травле и дай Бог, она будет лишь в интернете.
– Ты предлагаешь мне бездействовать?
– Я предлагаю тебе поступить по-евангельски: «Не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».
– А ты опять мне со своим Богом, – профессор опустил голову и устремил взгляд в пол. – Виктор Семёнович, я вырос в атеистические времена и мне не до Богов, ангелов и всех остальных.
– Ростислав Валерьевич, тебя в скором будущем ждут немалые духовные потрясения и испытания души. Где, как не в евангелии, искать утешения?
– Я знаю, что ты глубоко верующий человек и желаешь мне только добра, но я думаю, что евангельские тезисы неприменимы в жизни.
– Очень жаль, мой друг. Если бы ты думал по-другому, ты бы вообще мог не попасть в эту ситуацию.
Лицо Виктора Семёновича изменилось. Оно выражало разочарование в словах профессора. Понимая, что теперь ничего нельзя изменить, преподаватель просто смиренно смотрел на своё кофе, предвидя те трудности, с которыми придётся встретиться его другу.
Тем временем Ростислав Валерьевич понял, что его коллега что-то недоговаривает. Брошенные им последние слова подразумевали под собой то, что некогда он мог избежать этой ситуации. Но, когда именно случился тот самый переломный момент, профессор не знал. Он пристально смотрел на друга, но тот даже не собирался ничего говорить.
– О чём ты? – нахмурившись спросил профессор.
– Помнишь, как пятнадцать лет назад ты представил свою книгу на фестивале истории под Малоярославцем? – сказал учёный немного помолчав. – Помнишь, как после твоего выступления к тебе подбежал мальчуган и попросил твою книгу?
Для профессора словно разверзлись небеса. Он вспомнил лицо наивного мальчика с голубыми глазами, который подбежал к нему во время оваций после презентации его монографии. Спустя столько лет он всё ещё помнил его маленькие глаза с просьбой дать ему книгу из небольшого первого тиража, который Ростислав Валерьевич привёз для своих товарищей. Но что профессор никогда не мог забыть, так это то, как грубо он ответил мальчику, когда тот попросил книгу. Мальчик услышал его бессердечный ответ, развернулся и побежал в толпу со слезами. В тот миг в душе профессора не дрогнула ни одна струна его души. И только когда за своей спиной он услышал слова из евангелия «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся», сказанные Виктором Семёновичем, немного смутился.
Этот мальчик был удивительно похож на того самого Диареева, которого он видел на обложке книги. Обнаружив это поразительное сходство, он не мог поверить своим мыслям. Ведь если это так, то получается профессор сам породил этого монстра, который наконец ему отомстил. У Ростислава Валерьевича началась аритмия. Его пульс увеличился, а спина покрылась потом.
Виктор Семёнович достал фотографию из своей борсетки и положил перед профессором. На ней был запечатлён молодой Диареев в тот год, когда случился фестиваль истории. Это лицо нельзя было ни с кем спутать, только теперь вместо непомерного чванства святая простота.
Брови профессора поползли вверх, а его глаза заслезились. С трудом оторвав взгляд от фотографии, он посмотрел на своего друга, глаза которого были не менее печальны чем его собственные. Виктор Семёнович понял, что Ростислав Валерьевич всё вспомнил и теперь ему нелегко что-то сказать.
– Помнишь, когда я предложил тебе догнать мальчика, ты сказал, что у тебя всего несколько экземпляров и ты не хотел бы отдавать её таким молокососам, а когда я сказал, что я готов отдать свой экземпляр, ты обиделся на меня и три дня со мной не разговаривал?
Профессор молча выслушал коллегу, понимая, что любой ответ будет неуместен. Парировать ему было нечем и от этого на душе становилось ещё более горько. В это мгновение великий учёный, который никогда не задумывался о Боге, осознал насколько правдивы евангельские истины. И если бы он тогда послушал друга, который возвещал их, то не попал бы в такую неприятную ситуацию.
– Так вот кем стал этот мальчишка. Так он мне решил отомстить спустя столько лет. Но почему ты решил мне это рассказать?
– Я просто не хочу, чтобы ты думал, что ты мученик, ибо ты породил это чудовище.
– Видимо право было твоё евангелие и если бы я тогда его послушал… – профессор посмотрел в глаза Тверского.
– Если бы, но, друг, оно не оставляет тебя и сейчас и даёт тебе совет как выйти и из этой ситуации.
– Не противиться злому?
– Да.
Профессор вновь понурил голову. Уже второй человек говорит ему ничего не предпринимать. Причём, что удивительно, эти два человека совершенно разные. Один убеждённый атеист и публичный человек, прошедший в жизни не одну травлю, а второй верующий, тихо отсидевшийся в жизни. Словно сама судьба говорит ему, как поступить в данной ситуации.
– Я всё сказал, мой друг, – бросил Виктор Семёнович вставая из-за стола. – Надеюсь ты примешь мудрое решение.
Тверской накинул на голову кепку восьмиклинку и
