Можно ли жить так? - Луиджи Джуссани

Читая «Дневной час», читая Часослов или молясь по-другому, вы должны быть внимательны к тому, что всегда есть какое-то слово или выражение, на котором душа, пораженная его смыслом, может остановиться, чтобы выжать из него этот смысл; есть слово, которое поражает тебя больше, чем все остальные слова. Нужно быть внимательными. Когда вы начинаете говорить: «Поспеши, Боже, избавить меня», – после этих слов, а может быть, уже в этих словах, в том, что вы будете читать (не во всем, во многом вы будете рассеянны), без сомнения будет какое-то слово, которое может вас поразить. Например, меня, когда я читал с вами «Дневной час» (сколько тысяч раз я читал этот псалом!), поразили слова: «Блаженны хранящие откровения Его, всем сердцем ищущие Его»[10]. Блаженный значит радостный: его душа живет по-иному, она живет не так, как живут все. «Хранящие откровения Его»: что такое Его откровения? Это порядок реальности: закон всемирного тяготения – это Его откровение, земное притяжение – это Его откровение, то, что растение растет прямо (растет определенным образом, ведь есть и растения, которые растут не прямо), – это Его откровение. Слово «откровение» указывает на реальность как на замысел, порядок. «Блаженны хранящие», прирастающие к реальности, принимающие реальность такой, как она по природе, изначально, то есть божественно устроена. Блажен ищущий всем сердцем этих откровений, этого смысла всего, этого устройства всего.

И действительно, тот профессор, о котором мы уже говорили, сказавший во время дискуссии: «Если бы у меня не было химии, я бы покончил с собой», – был немного трагичен, он показывал, что он трагическим образом ограничен. Однако верно и то, что, когда он изучал химию, когда посвящал себя химии, он чувствовал себя более утешенным. Человек без работы является несчастным неудачником. Безработицы не должно быть не потому, что у человека нет денег на жизнь, а потому, что он несчастен психологически. Совершенно справедливо, что ученый-химик чувствовал себя более сердечно в отношении существования, когда изучал химию, потому что химия – это «Его откровения», и он всем сердцем искал этих откровений. Поскольку химический аспект реальности является частью замысла Бога, и страстный поиск этих законов является прекрасным. В этом смысле любая реальная работа прекрасна.

«Блаженны хранящие откровения Его, всем сердцем ищущие Его». «Его откровения» и «всем сердцем ищущие Его» – эти слова говорят о разном. Бог, Тайна, ради которой мы сотворены, находится внутри замысла о мире; если мы будем верными Его замыслу, то в нем мы найдем что-то иное.

И следовательно: «Отврати очи мои, чтобы не видеть суеты; животвори меня на пути Твоем». «Отврати очи мои, чтобы не видеть суеты», от эфемерного и поэтому обманчивого вида мира; спаси меня от обмана мира. Можно смотреть на реальность Бога таким образом, что она не будет являться в своей истине. Поэтому, Господи, освободи меня от обмана вещей, не позволь мне смотреть на все с обманом. Говорить, что я не смогу быть счастливым, не получив того, чего хочу, – ложь, потому что и с тем, чего я хочу, я не стану счастливым. «Животвори меня на пути Твоем»: делай меня все более верным реальности такой, какой ее создал Ты, вещам, которых я ищу и которые я использую согласно тому замыслу, с которым Ты их создал, – и тогда я буду счастливее.

Наши размышления будут направлены на эти две просьбы, которые мы произнесли неосознанно во время Дневного часа; конечно, большая часть из нас, все мы произнесли их неосознанно, я осознанно (по случайности), но все вы произнесли их неосознанно.

Размышления, ради которых мы будем собираться по субботам и к которым вы будете возвращаться в течение недели вместе с вашими старшими друзьями, чтобы попытаться понять их, усвоить их, то есть сделать своими, представляют собой стремление ограничить обман нашей жизни, увеличить послушание замыслу Бога в нашей жизни. И поэтому они являются путем к радости нашей жизни, к самой большой радости нашей жизни. И это будет также признаком правильности нашего способа следования: сделает следование нас более радостными или нет.

2. Динамика веры

Помните, о чем мы говорили в последний раз? О методе и о вере. В каком смысле о методе? Метод означает «способ делать что-либо»: вера – это способ познания.

Кто является субъектом познания? Им является разум; «разумом» называется энергия, свойственная человеку, при помощи которой человек познает. Вера является методом, «способом» разума, способом познания разума, иными словами, методом познания. Каков этот метод познания? Это косвенный метод познания. Почему он косвенный? Потому что этот метод действует как фильтр, он опосредован тем фактом, что разум опирается на свидетеля: разум не видит объекта прямо, непосредственно, а узнает об объекте через свидетеля.

Мы сказали, что этот метод является самым важным из всех методов разума, намного более важным, чем очевидность, основанная на чувствах, или наука, основанная на анализе и диалектике.

Другие методы разума вовлекают лишь какую-то часть человека; этот же метод, метод веры, вовлекает человека целиком. Почему? Потому что необходимо доверять свидетелю. Чтобы правильно и разумно доверять другому человеку, необходимо участие личности со всей честностью, необходимо вовлечение самого внимательного наблюдения, использование определенной диалектики, необходима искренность сердца, необходимо, чтобы любовь к истине была больше любой антипатии, которая может возникнуть, необходима любовь к истине. В этом участвует вся личность, а для того, чтобы провести электричество в зале, не нужно участие всех факторов личности. Поэтому вера – это метод познания, который в своем процессе вовлекает личность во всей ее полноте. И поэтому это самый достойный, самый ценный метод. И действительно, никакое человеческое общежитие невозможно без использования этого метода, невозможно развитие общежития как существование общества, такого маленького общества, как семья, или общества во всей его полноте.

Какой это метод познания? Общежитие полностью основывается на методе веры. Что было бы, если бы все мы не доверяли друг другу? И на самом деле там, где доверие не является естественным, люди ходят по улицам с ножами, с пистолетами: никто не может ничему доверять.

Следовательно, человеческое общежитие, культура (культура – это развитие познания, но ты развиваешь познание только тогда, когда, доверяя открытию, переданному тебе твоим предшественником, добавляешь к нему свое открытие, а тот, кто будет после тебя, доверяя тому, что передашь ему ты, добавит свое открытие), общество (существование общества), история (продолжение общества, общество в пути); общежитие, история, культура, – все это основано на этом методе, на методе веры.

Что удивило вас больше всего в прошлый раз? То, что речь шла о вере, которая не касается ни Бога, ни Богородицы, ни святых. Речь шла о вере как аспекте разума, самом важном аспекте в использовании разума. Почему это самый важный аспект? Потому что на нем основано общежитие, история, культура. Но прежде всего потому, что этот метод предполагает вовлеченность личности во всей ее полноте.

Достоверность свидетеля

Все это вы должны бы уже знать (но не знаете) из работы над текстом Школы Общины, которая в первом томе говорит о том, в каком случае можно разумно доверять другому человеку. Поскольку можно доверять и неразумно, как это обычно и происходит: люди настолько же твердолобы и беспомощны перед самым истинным, насколько позволяют водить себя за нос, то есть обманывать себя, безрассудно доверяя тем, кто направляет их: журналистам, телевидению.

Когда человек на самом деле может доверять свидетелю? Единственный настоящий вопрос таков: когда человек может доверять свидетелю? Потому что если вера – это познание через свидетеля, а свидетель тебя обманывает… В тексте Школы Общины есть такое юмористическое сравнение. Тереза, девушка очень разумная и рассудительная, идет по улице, вся в своих заботах о доме и об отношениях с друзьями, и не замечает, что ей навстречу идет человек в широкополой шляпе, собственно без шляпы, только с полями, причем огромными, ненормального размера, и с обросшим лицом, но только наполовину, в порванном пальто, в дырявых ботинках, из которых торчат пальцы ног. И вот, он приближается к ней и говорит: «Девушка!» – «Что вы хотите?» – Она думает, что это нищий, который хочет попросить денег, а он ей говорит: «Нет, нет. Вы знаете, что случилось?» – «Нет, а что случилось?» – «Клинтона убили». Она вообще-то не очень интересуется политикой, но все-таки знает, кто такой Клинтон, поэтому говорит: «Мне очень жаль!» – потому что про себя, естественно, думает: когда происходят такие вещи, это значит, что в обществе не все благополучно, и поэтому все может произойти. Она благодарит его за эту новость. Они прощаются, и она идет дальше и думает: «Боже мой, убили Клинтона… кто мог это сделать? Может, кто-то с Гаити или из Санто-Доминго, правые или левые? Что же сейчас будет? А посол Соединенных Штатов в Италии, очень важная фигура в итальянской политике, принадлежит к партии тех, кто его убил, или к противоположной? Хорошо ли те, кто его убил, относятся к Церкви, поддерживают ли дипломатические отношения со Святым Престолом или нет?» Она как разумный человек задает себе эти вопросы. Но ошибается. Почему? Потому что она поверила тому подозрительному типу, тому бедному типу, тому совершенно очевидно сумасшедшему человеку, которого увидела впервые в жизни, идя по улице, и который сказал ей что-то, что не имеет ни предпосылок, ни следствий, потому что, если бы она купила вечернюю газету, то не увидела бы там никаких сообщений об этом. Другими словами: можно доверять неразумно и можно доверять разумно, правильно или неправильно. Когда правильно доверять другому человеку? Когда этот человек на самом деле знает, что говорит, и не хочет обмануть меня. Доверять согласно двум категориям, древним, как вся схоластическая философия, но исполненным здравого смысла: когда я уверен, что этот человек знает, что говорит, и не хочет обмануть меня.