Тайна Черного моря - Игорь Чубаха

С удивлением Алиса поняла, что боится высоты. Тренироваться, балбесина, следует. И голос соратника, неважно о чем толкующего, был ей необходим, как опора под ногами. Поэтому она не могла молчать — словами отгоняла дрожь.

Балансировать подошвами на ребре металлического уголка было нерадостно. Однако цель оправдывает средства. Вискас был собран, как новоиспеченный студент перед зимней сессией.

— А то! Я, между прочим, сыщик, притом профессиональный, а не «топтун» какой-нибудь. И вовсе не обязан тут с тобой торчать. Нашел — и все. Тьфу.

На очередном шаге нога не нашла опору. Василий с усилием задержал дыхание, глубоко вздохнул, заставляя вернуться на место желудок, изготовившийся выплеснуть содержимое. Разложил нервные клетки по предписанным местам. Уф... теперь можно двигаться дальше. К сожалению, здесь спички были бесполезны, разве что задубевшие пальцы можно размять, пока новую достаешь. Но ведь — черт побери, здесь же, Василий точно помнил, раньше торчал отросток тавра. И где он? То ли спилили расхитители, то ли память прохудилась...

— Ладно-ладно. Только я высоты боюсь без тренировки. И ноготь вот сломала.

Судя по шелесту комбидресса, Алиса, наверное, протянула ноготь под нос помощнику.

— Вниз не смотри, страшно и не будет. А ноготь отрастет. Осторожнее, здесь крепление слабое.

Естественно, девушка тут же посмотрела вниз. Под ними простирался город. Окрашенный в карминные тона, расчерченный на муаровые прямоугольники крыш, сдобренный зелеными горошинами тополей центр города. Страшно, аж жуть. Кирпично-желтый воздух, перетянутый импрессионистскими венами улиц, напоминал сказки о каналах на поверхности Марса.

Они вскарабкались почти на самую верхушку питерской телебашни, пристегнули страховочные карабины и, усевшись на металлические балки, постарались устроиться с максимально возможным в таких условиях комфортом. Сердца верхолазов тикали, как часовые мины. Вискас откинул капюшон альпинистского пуховика и подставил разгоряченное напрягом лицо ветру, поющему свою грустную песнь о Гай-авате в паутине стальных балок.

Внизу, в городе, уже наступила бледная, прозрачная, как корка льда, петербуржская ночь, но здесь, в восьмидесяти метрах над землей, сквозь рваные облака на западе еще просвечивало солнце.

— Валяй, расшнуровывай свою пушку, — сказал Василий. — Где японское консульство, знаешь?

Про пушку Вискас не шутил. Алиса взяла на дело не обыкновенную СВДшку, а нечто напоминающее противотанковое автоматическое ружье Симонова образца сорок первого года.

— Ну... Вроде вон оно розовеет, километра три-четыре отсюда. Смотри, правильно я показываю?

Алиса вытянула изящную ручку в направлении Мойки. Ее преисполняла благодарность к непутевому партнеру за то, что деликатно не обращает внимание на смочивший рыжие локоны «испужный» пот, за то, что он есть. Рядом, можно дотянуться рукой и убедиться, что не одна она здесь, на страшной высоте...

— Сама смотри, — отчего-то обиделся Вискас. — Мое дело сторона. Субъект твой в этом консульстве, вот и все. Хочешь — вали его, хочешь — нет. Я свое дело сделал.

Комбинезон монтажника-высотника, который Алиса надела поверх теплого свитера с «оленями», синел на фоне пасмурного неба. Пожав плечами, девушка зубами стянула с руки черную бархатную перчатку — более подходящей амуниции под рукой не оказалось, — скинула с плеча зачехленную В-94 [38] и профессионально ловко, этого уж не отнимешь, принялась собирать ее: удлинила приклад стволом, щелкнула казенником, приспособила оптику. Навела перекрестие на розовое здание японского консульства, подкрутила верньер. От ветра ствол тянуло в сторону.

— Ну, готова. Дальше что? — буркнула она и поправила «горошину» радиосвязи в ухе; «горошина» только и норовила, что предательски выпасть.

Алисе было неприятно, что где-то в глубине души она всегда остается женщиной. Стоило в голосе Вискаса прозвучать властным ноткам, и вот уже не она руководит ситуацией, а мужчина. Мужик. Естественно, Василий ползет по арматуре, как белка, карабкается, как драпающий от собак котяра, но напомнить, кто главный, для порядка не помешает.

— Дальше жди, — откликнулся Вискас. Оседлав балку и сцепив под ней ноги для пущей устойчивости, он преспокойно достал из коробка очередную спичку, сунул в рот. — Суженый-заслуженный выйдет оттуда. А если не выйдет, значит, его без нас завалили.

— А на фига сюда забираться-то было? — не унималась Алиса, прищурившись одним глазом, а другим разглядывая консульство через перекрестье оптики. — Нельзя, что ли, было его с земли достать? Я слыхала, что тут излучение...

На самом деле она не боялась излучения. Она боялась высоты.

— Нет никакого излучения. Я тут года четыре назад куковал, когда менты пытались пришить мне покушение на Невзорова. Я у них бельмом на глазу, и нате — такой случай подвернулся. И жив до сих пор, и шерсть цела. А забрались мы сюда потому, что в консульство японское только по крышам можно проникнуть. И то, если с вражьего спутника не засекут. Хутчиш твой не дурней нас с тобой. Раз он туда по крышам вошел, значит, по крышам и уходить будет. Не отвлекайся, прозеваешь. Где его потом искать?

— Какого черта его понесло на эти галеры... — замороченно вздохнула Алиса. Однако приспособила цевье в рогатине балок, скрепленных крупными ржавыми болтами, сделала поправку на ветер и замерла в ожидании. Словно лисица у норки кролика.

Вискас хмуро сплюнул измочаленную спичку в раскинувшуюся под их ногами бездну.

Обслюнявленная щепочка, подхваченная ветром, покружила и прилипла к лобовому стеклу служебной «волги», спешащей попасть на другую сторону Невы до развода мостов.

В общем и целом «волга» неплохо слушалась руля. Конечно, попискивали колодки, конечно, карбюратор вел себя как любой карбюратор госмашины. Не частная собственность. Впрочем, не до жиру. И так генерал, нагрянувший с якобы инспекционной проверкой, отнял лучшее, что было в парке.

— Вот дьявол, — буркнул генерал Семен.

— Что такое?

— Дерьмо какое-то к стеклу прилипло. Вытереть бы... Раздражен был генерал сверх меры. Хотелось выматериться. Но перед лицом старого друга сдержался. Мат — он для слабых. Или для быдла.

— На мосту останавливаться запрещено.

— Знаю. Хорошо хоть, до развода успели. Фарами «волга» вычислила медитирующую над рекой влюбленную пару в прилипших к телу футболочках. Луч смазался о чугунные узоры перил и заелозил о задний номер неторопливой «газели». Справа и слева по Неве мигали первомайскими лампочками стационарные пароходики. Мимо мчащихся на «волге» проносилась в обратную сторону настоящая жизнь. Жизнь без тревог и великих свершений.

Помолчали, На съезде с моста генерал чуть притормозил, и «волга» мягко качнулась на стыках разводного механизма.

— И ты сам высосешь все это пиво? — кивнул Семен товарищу на полиэтиленовый мешок с десятком разнокалиберных и разноцветных банок.

Под ложечкой ответственного работника Службы внешней разведки недобро засосало.

В столице — черт ногу сломит. Вроде бы собираются вводить осадное положение.

Бандиты друг в друга стреляют.

В Кремле без причин сработала воздушная тревога.

Кремлевский охранник задержан в увольнительной при попытке получить бабки по фальшивой кредитке.

В бухгалтерию Аквариума пришел счет из ЦУМа на почти полторы тысячи долларов — за приобретение по безналичке рубашки от «Tean Colonna», галстука от Гуччи, костюма от Alberta Ferretti и туфель «Pioneer».

Как бы погон не лишиться при такой катавасии. Опять. же — зам докладывает, что сосланный в подчинение генералу Семену майор Барышев в отсутствие шефа развил бурную деятельность, во вторник съездил за казенный счет в Петербург и с тех пор не объявлялся...

— А ты сам слопаешь все купленные таблетки? — отшутился однорукий двухмегатонник Иван Князев.

Порыв ветра сорвал огрызок спички, подбросил повыше, закрутил и швырнул в волнующуюся пену реки. «Волга» умчалась в сторону Мойки. Туда, где между пятиэтажкой и четырехэтажкой втиснулось японское консульство.

За окном кабинета раздался шум подъезжающего автомобиля. И еще в затылок Хутчишу дунул легчайший сквознячок.

Уловив за спиной еле заметное движение, Анатолий стремительно обернулся. На пороге, со спины освещенный неяркими светильниками, улыбался давешний старичок-уборщик со шваброй в руках.

— Домо аригато, — как можно искреннее улыбнулся в ответ прапорщик. — Корэ ва хэ я фухицус на [39].

— Уважаемый господин Хутчиш, — на безукоризненном русском языке сказал старичок, по-хозяйски проходя в комнату и усаживаясь на циновку невдалеке от прапорщика, — не лучше ли будет, если я на правах гостеприимного хозяина предложу вам услуги экскурсовода в дебрях моих файлов?

Вынув из кармана колокольчик, старик позвонил. Казалось, серебряный звук был столь тихим, что не долетит даже до двери. Однако в кабинете тут же появилась миловидная служанка в кимоно, с вычурной, утыканной длинными шпильками прической и до предела напомаженным лицом. Церемонно поклонившись, она поставила между мужчинами медный поднос, на котором помещались две крошечные фарфоровые чашечки и сакэшник на пол-литра. Старичок быстро сунул в узкую девичью ладошку клочок рисовой бумаги, и служанка удалилась.