Боги, пиво и дурак. Том 3 - Ник Гернар

Ян нахмурился.

— Вот как? — Звякнул своей чашкой о подоконник он встал. — Ты забыл, что попал в эту школу только благодаря мне? То есть ты живешь под моей крышей, жрешь мою еду, спишь в комнате, за которую я плачу налог казне — и вот такая благодарность?!

Я выдержал его испепеляющий взгляд. И спокойным голосом заметил:

— Ну, если бы не некоторые обстоятельства, то в этих благодеяниях и нужды бы не было. И заметь — об этом я тоже не трещу направо и налево. Так что, продолжим считаться, кто кому должен?

Ян приблизился ко мне почти вплотную. Он навис надо мной, как скала, и по выражению глаз я понял — магистр всерьез разозлился.

— Ты... Ты — моя головная боль, ходячий геморрой, одна сплошная проблема! Сколько раз ты вляпывался в говно, из которого я тебя потом вытаскивал? А теперь ты втянул всю мою школу в какую-то грязную историю, от которой нам не отмыться?

— Ни в какую историю я школу не втягивал! — вспылил я. — Просто оказался случайным свидетелем чужих разборок — только и всего!

— Чужих разборок, говоришь? — зло прищурился Ян.

Он прошел через комнату, ногой вышиб дверь и затащил внутрь стоявший у входа мусорный бак и сорвал с него крышку. Запах скисших овощных очистков и чего-то еще тошнотворно несвежего ударил мне в нос.

— Ты что делаешь?.. — обалдел я.

— Так значит, чужих разборок? — повторил Ян, и, без малейшей брезгливости сунув руку в бак, вытащил оттуда скомканные обрезки окровавленной одежды и портки с разрезанным ремнем.

И швырнул мне под ноги. — Тогда что это?!

Я вздохнул. Да твою ж мать, когда уже эта черная полоса закончится? Что же мне так не везет-то?

— Это... одежда с трупа, — негромко проговорил я.

— Какого еще трупа?!

— Который я вчера притащил с кладбища.

— Какого нахрен кладбища?!! — вскричал Ян, покрываясь красными пятнами.

— Обычного городского, — еще тише ответил я. — Да просто там вороны прибили одного мародера, а мне как раз нужен был покойник, чтобы Лёха через него мог воздействовать на королевскую доску!

— И где этот труп?

— На леднике.

Черные брови Януса взметнулись через лоб чуть ли не к кромке волос.

— Где???

Он забористо выругался.

— Так, и кто тебе помог сотворить эту ересь?

— Я сам, — соврал я, опуская глаза. — Ну, и Лёха немного помог.

Череп на мгновенье блеснул красными глазами и поспешно угас, изображая сонную отрешенность.

— Лёха, значит... — проговорил Янус.

Он схватил череп со столика. Потом подобрал обе части королевской доски и сунул все это имущество мне в руки.

— Забирай-ка свое барахло и топай в харчевню! — крикнул он мне, с грохотом вывалил из моей комнаты и, топая тяжелыми сапогами, сбежал по лестнице вниз. — Не задерживайся! — крикнул он мне, обернувшись.

И исчез из моей зоны видимости.

Я озадаченно похлопал глазами и, неловко придерживая разъезжающиеся половины доски, двинулся в харчевню.

Притихшие парни внизу даже перестали жевать свой завтрак. Рыжий побледнел. Глаза его испуганно бегали.

Я кашлянул.

— Эм-м-м... Доброе утро, — только и смог сказать я.

Прозвучало это довольно глупо, но ничего получше я придумать не смог.

— На вот, держи! — раздался голос Яна, и он появился из дверей кухни с моим трупом на плече, завернутым в простынь. Взвалив на меня сверху еще и покойника в голубенький цветочек, он распахнул дверь кабака и заявил:

— А теперь вали отсюда. Со всем своим скарбом, прямиком в школу начертаний нахрен! И пусть теперь с тобой Эреб мается!

— Да как я туда попаду-то? — оторопело проговорил я.

Одна из досок неловко выскользнула из моих рук. Я попытался ее поднять — и едва не уронил свой труп в цветастой обертке.

— Как-как... Пешком, блин! — ругнулся Ян, подавая мне упавшую часть доски. — Иди в конюшню, запрягай Гнедого в телегу — и прямиком в старую школу. Эреб тебя оттуда подберет. Все ясно?

— Позвольте мне собрать вещи хозяина и поехать с ним, — раздался из-за спины Януса тихий голос Ники.

Он обернулся к девушке.

— Обойдешься! — гаркнул он на нее так, что Ника вздрогнула и втянула голову в плечи. Мягкие кошачьи ушки жалобно разъехались в стороны. — Думаешь, я не понимаю, что это ты ему помогала? Так вот теперь ты тоже наказана! В харчевне останешься. Поняла? А вещи ему потом Эрик привезет — если захочет, конечно. И вообще, иди приберись хорошенько у него в комнате! Ясно?

Он перевел взгляд с поникшей кошки на меня.

— А ты чего встал? Дуй давай отсюда! Совсем обнаглели. Никакой субординации, ни капли послушания — одна чесотка от вас на нервной почве!..

Он вытолкнул меня из кабака и с чувством захлопнул дверь.

Так я со всем своим неоднозначным грузом оказался на улице, залитой холодным ярким солнцем.

— Вот это мы влипли, — проговорил очнувшийся от своей спасительной мимикрии Лёха.

Я поежился. Несмотря на то, что утро было уже в разгаре, морозная матовость на железной изгороди и снежные отметины на пожухлых листьях вдоль дороги так и не оттаяли.

— Это точно, — отозвался я. — Ну да ладно. Ян у нас горячий, да отходчивый. Надо только переждать немного...

Тут я заметил, что проходившая мимо нашего кабака полная немолодая женщина в серой накидке замедлила шаг.

В ее глазах застыл немой вопрос вперемешку с пробуждающимся ужасом. И смотрела она на меня.

— Зрасьте, — невольно поздоровался я под ее пристальным взглядом.

Женщина охнула и чуть ли не бегом рванула прочь.

Странная какая-то.

Я свалил завернутый в простынь труп с плеча на землю, сверху на него положил сверкающего красными глазницами Лёху и отправился на задний двор за ручной тележкой. Погрузив на нее все свое имущество, я на всякий случай набросил сверху мешковину и потащился со всем этим в конюшню.

Там-то меня и застал мастер Гай.

— Здорово, бывший помощник! — крикнул он мне, расцветая в улыбке. — Гляжу, одежонку-то нашу носишь до сих пор! И сидит она на тебе, я скажу, как влитая!

— Приветствую! — удивленно поздоровался я.