Боги, пиво и дурак. Том 3 - Ник Гернар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я почувствовал, как мои удивленные брови неконтролируемо поползли на лоб.
Не то чтобы словечко было слишком крепким — у меня-то самого в активном словаре имелась целая пачка выражений, которые не на каждом приличном заборе увидишь.
Но услышать такое от Стефании — это, по меньшей мере, удивительно.
Эмиля даже стало жалко — таким несчастным и побелевшим он сейчас выглядел.
— Сопроводите задержанных в хранилище, удалите регистрационные записи по этим двоим, верните им изъятое имущество, включая оружие и деньги, и выведите наружу, — приказала ему Стеф. — И сделайте все без лишнего шума, через западное крыло.
Раскрасневшийся Эмиль поднялся со ступенек, тяжело опираясь на свою трость.
— Госпожа Стефания, я... Я категорически против! Вам придется держать ответ перед трибуналом за все то, что здесь только что произошло, и я считаю...
— Вы употребили правильное местоимение, Эмиль, — холодно заявила Стефания. — Отвечать предстоит мне, не вам. И решения принимать тоже мне.
Да уж, решительности этой девушке не занимать.
Только мне от этого как-то не легче, а напротив, тоскливее сделалось. Получается, мы ее в некотором смысле подставляем. И прилететь ей может и за нас тоже...
Эмиль шумно перевел дыхание.
— Ну... Как прикажете.
Лицо Стеф смягчилось.
— В самом деле, Эмиль, — примирительным тоном проговорила она. — Не отправлять же этих олухов в генеральный центр дознания, чтобы они инквизиторам про своего друга-некроманта рассказывали. Вы же понимаете, что на своих двоих они оттуда уже не выйдут.
— Стефания, но мы же, получается, единственные свидетели случившегося — кроме вас двоих, само собой, — постарался я как можно деликатнее вклиниться в их беседу. — Но вы как бы при исполнении. И если что, я готов рассказать о случившемся, где следует.
Я бы настолько полон решимости, что даже откровенно ненавидящий взгляд Кира никаким образом меня не впечатлил.
Чтобы я спрятался за спину девчонки? Да не бывать такому!
Стеф подошла ко мне почти вплотную.
— И что же ты расскажешь? — устало спросила она. — Что я сама дала тебе в руки меч, нарушив все правила? Что не заметила момент нападения? Или что приставила к тебе слежку, тем самым формально ослабив охрану ратуши? М? Вот это вот все ты им расскажешь? И думаешь, мне так станет лучше?
Я растерялся.
— Ну... ты просто скажи, как надо сказать... Вот только Кира лучше бы и правда отпустить — он точно все испортит.
Взгляд Стефании потеплел. И так хорошо ее глаза из пары кусков льда в васильки превратились, что у меня мурашки по спине побежали — как от согревающей воды после мороза.
— Совсем дурак? — спросила она, и на губах появилась тень улыбки.
— Может быть, — тихо ответил я.
Стеф резко отвернулась от меня. Почти отшатнулась. Как если бы вдруг обнаружила, что стоит передо мной в лифчике. И мгновенно прикрылась маской ледяной леди.
— Исчезните оба с глаз моих, — строго сказала она. — А мне надо попытаться собрать куски нашего бедного рыцаря.
Не оборачиваясь, она направилась куда-то вглубь подвала, переступая через останки.
На этом мы с ней и расстались.
Потом, когда Эмиль уже выпускал нас из узкого потайного хода, я спросил у него:
— С ней ведь все будет хорошо?..
— Разумеется, — ответил тот.
И от того, как он это сказал, у меня уверенности не прибавилось ни на грамм.
Снаружи ратуши вообще ничто не указывало на случившееся нападение. Только стражников у входа не было. А в остальном — все, как всегда.
Только здорово похолодало и с неба посыпался снег. Мелкий, как манная крупа, и колючий.
Кир остановился в нескольких шагах от ворот, держа в руках свой свернутый плащ с черепушками. Поежился, но все равно плащ надевать не стал.
— Может, выпить куда-нибудь зайдем? — спросил он вдруг.
Я усмехнулся.
— С чего вдруг?
— Ну... в некотором смысле я ведь тебе как бы должен, — ответил Кир, обернувшись.
— Какая внезапная щепетильность, — заметил я.
Доверять Киру у меня поводов не было. Каждая наша встреча вызывала во мне если не вопросы, то недоумение. С чего бы вдруг ему искать со мной общения? Или это все «дела гильдейские»? Зазовет в какой-нибудь притон к своим собратьям, по рукам-ногам свяжет, палец рубанет и Азре в конверте передаст. Или какую-нибудь еще гнусность придумает — кто его знает?
Стоять было слишком холодно, и мы двинулись в сторону от площади, к Гончарному переулку.
— Дело не в щепетильности, — между тем продолжил Кир. — Дело в твоей... странности.
Вот тут я заржал.
— И это говоришь мне ты? Парень в сером балахоне с росписями?
— Мой балахон — это ерунда.
— Да ну?
— Я серьезно, — Кир остановился. — Как только ты появляешься — у меня все идет кувырком. Я тебя знать не знаю, до ритуала даже не видел ни разу. И не буду скрывать — ты мне не нравишься. Вокруг тебя одни придурки, да и сам ты... просто бесишь. Но каким-то образом мы с тобой связаны. Я пока не знаю, как именно, и это меня здорово раздражает.
— Мы с тобой — связаны? — озадаченно проговорил я. — Ты сейчас о чем?
— Как только ты встречаешься на пути — все мои дела сразу идут по звезде к абсолютному звездецу, горящей звездой погоняя.
Я с трудом удержал смех.
Фраза была хорошая. Мне понравилась.
Мы двинулись дальше, и я сказал:
— Слушай, может, ты просто все слишком близко к сердцу принимаешь? Звездец — он тут всегда и везде.
— До сих пор я именно так и думал, — отозвался Кир. — Что это просто совпадение. Но сегодня ночью я не смог применить на тебя одну свою способность, из-за чего, собственно, и попался.
Ветер подул нам в лицо, и я сощурился, пытаясь спасти глаза от навязчивой снежной крошки.
— Что, конструкт не встал? — съехидничал я.
— Да, — невозмутимо ответил Кир, словно не замечая в моем голосе издевки. — Не встал.
